Когда-то Евтушенко восторженно написал «Какие девочки в Париже, чeрт возьми!» — и это стихотворение вызвало у меня безумную зависть и щемящее желание коснуться хоть раз хоть как-то того прославленного Парижа. И когда я в первый раз сюда попал, меня просто трясло от ощущения — я таки в Париже! Наш Изя уже мужчина! Теперь, когда вытекло в разные стороны много всякой воды и я немало времени прожил в Париже, тут я вдруг понимаю, о чем речь шла в стихотворении Евтушенко. Он был очарован городом, в котором нет двух кварталов похожих, в котором множество аккуратных вычищенных парков и скверов, в которых, кстати, в дневное время люди могут сидеть на траве, а «По газонам не ходить!» — не бывает. И в этом городе везде с огромным вкусом оформлены витрины магазинов, даже в самом отдаленном квартале, в любом магазине, где, скажем, продают унитазы, витрина будет оформлена так, что сразу хочется туда зайти. И даже посидеть на унитазе, примерившись.
Но никаких красивых девочек в Париже особенно нет. И те самые французы приезжают в Киев и счастливо таращат глаза на наше женское богатство. С ответственностью говорю — наши девушки действительно лучшие.
Вот только...
Помыть бы их хорошенько, хороший макияж сделать и одеть как следует!
Но где! Каждая скажет: мы и так страшно модные, мы — Мадонны, Бритни Спирс, и все суперактрисы, мы все, как они...
Тут и лежит ощутимая беда всей нашей молодежи, потому что и с ребятами проблема стоит не менее остро.
А может, это беда всего украинского постколониального общества?
Мы хотим быть, как кто-то!
Как тот, что там, за границей, как господин, как, а хоть бы и москаль, но как... Кто-то.
Когда мне было 17 лет и мне говорили, что нужно жить как люди, я подумал: люди это кто — Маркс и Энгельс, или Ленин и Сталин, или Петр Первый, или Иван Грозний, или Мазепа, или Фрейд, или Элтон Джон, или Девид Боуи, или Киану Ривз, или Ди Каприо...
Все те, и еще сто тысяч других людей, увиденных вблизи, особенно, когда заглянешь в их будничную жизнь, имели сто тысяч своих недостатков, сексуальных и социальных комплексов, и более выдающуюся или лучшую жизнь. Но свое собственное, особое, неповторимое, только свое.
Симоненко написал когда-то — «Ти знаєш, що ти людина, ти знаєш про це чи ні, усмішка твоя — єдина, мука твоя — єдина, очі твої — одні».
Вот тут и правда.
А я иду по Крещатику, навстречу друг за другом подростки по двое, по трое, и все в черных футболках, темных джинсах и под ноль стриженные. Как из инкубатора, есть они или нет, но личности нет, потому что он хочет быть — как все.
Ну — и наши девушки.
Почему француженки выглядят лучше?
Потому что в целом нельзя увидеть кроме как среди бомжей неряшливо, небрежно одетую девушку, то есть — безвкусно. Если она полная, все продумано с одной стороны, если худая — с другой. Но нигде и никак нет перебора, нет истерического желания выделяться и натянуть на себя что-нибудь, чтобы быть похожей на «иностранку». Это высший шик: «Правда, я похожа на француженку или на итальянку?»
На лягушку — хочется сказать, а могла бы на царевну, если бы полюбил тебя кто-то и поцеловал, вот только целовать тебя за слоем штукатурки не получится.
Я обращаю внимание на женщину, которая сидит напротив меня в парижском метро. Прежде всего обращаю внимание на очень элегантно переброшенный через плечо в меру яркий платок, потом на прическу, потом на одежду и вдруг понимаю, что эта женщина (ей должно быть где-то плюс-минус сорок), если ее умыть и одеть во что-то, просто будет никакая, да и это еще не то слово, бесцветная такая себе амебка.
Но как все это в ней подано! И ты видишь перед собой приятную, довольно миловидную женщину.
Вот чего нам больше всего не хватает у наших молодых людей. Самоуважения и самоценности.
Я хочу иметь длинные волосы или короткие, но такие, как я хочу, какие мне нравятся, а не такие, как у Васи или Пети.
Я одеваю эти сапоги на шнурках, которые сейчас модные, не только потому, что у всех такие есть, а потому, что на мои красивые ножки они ложатся как следует, а вот на толстые ножки этого надевать не нужно, потому что будет такой себе слоник на ходулях.
Ребята тоже — одеваются неярко, непретенциозно, но всегда с тонким ощущением вкуса, будьто свитер и джинсы, и какой-то шарфик на свитере, и как бы между прочим, но тонко и co вкусом.
Нет одинаково одетых групп подростков, нет одинаково или похоже одетых, или слишком кричаще, псевдомодно и китчево одетых групп девушек. Каждая сама по себе и у каждой со вкусом хорошо.
И ни один из них, ни парень, ни девушка, не хочет выглядеть, как Кто-то. А чувствует себя самим собой, это на них нужно равняться, а не они должны равняться на других.
Сейчас в Париже в моду вошли длинные волосы у девушек. И можно только себе представить, что одно из ответвлений моды — это коса, заплетенная а-ля Юля Тимошенко. Украина появилась на страницах газет во время оранжевой революции, приезды Ющенко и Тимошенко — каждый отдельно — произвели свое впечатление на парижскую публику. И вот — результат. Новая парижская мода — а-ля Тимошенко!
А еще есть в Париже бульвар Севастополь. Я спрашивал у прохожих на улицах — что такое Севастополь и почему так назвали бульвар. Какая-то была война и в ней — победа Франции. Кто-то сказал — это в России.
Но вдруг уже есть и другое. Это Крым, в Украине, это была война с Россией, и там была крутая битва.
Украину уже знают, уже отделяют от стенки бывших эсэсэсэровских земель, и реакция на определенные политические перемены уже не очень влияет на имидж Украины, ну понятное дело, постреволюционное утрясение ситуаций. Тут тоже бывало, когда был Миттеран, с кумовьями нужно осторожно. Это Наполеон ввел, когда привел к власти во Франции всех своих родственников. Ну и потому тоже у него недолго эта музыка играла, и фраер тот тоже танцевал недолго.
Какая хорошая страна Франция, сколько она наделала глупостей в своей истории, какие они на целый мир заметные, и как легко на них учиться.
К сожалению, наши политики все еще хотят учиться не на собственных ошибках, а немного бы уважать мировую историю, особенно европейскую, ой как бы мы красиво жили!
А в Париже традиционно названные улицы или площади и даже станции метро никогда не переименовываются и ничего не меняется. Есть метро Робеспьера, есть метро Сталинград. Была такая битва. Назвали и так есть. Однажды — и навсегда.
Украина независимая — еще подросток, пацан с плохими манерами, недостаточно воспитан, но уже начинает чувствовать себя мужчиной. Начинает.
И вот эти пятнадцать лет и являются основой новой традиции, возвращения старой, но и все больше символом неизменности. Киев развивается. Когда-то, возможно, будет площадь Ющенко, или метро Тимошенко, или проспект Оранжевой революции, но для этого нужно свое время, когда страна вызреет и в каких-то новых районах будут появляться возможности — не теперь, а очень когда-то, вспоминать тех, кто стоял во главе народа в тяжелые революционные дни, независимо от разного рода в историческом времени очень мелких политических амбиций или коллизий.
Так что на самом деле девушки красивее у нас. Вот только бы наряжаться им — с парижским вкусом!
И мы — лучшие! И научиться нам главное нужно — пытаться быть похожими не на «иностранцев», а на себя.
Давайте уважать друг друга, ведь мы того стоим!
