28 февраля произошла долгожданная для многих перемена в образовательной сфере — был назначен новый профильный министр. Одиозного Дмитрия Табачника сменил президент одного из лучших вузов Украины — Национального университета «Киево-Могилянская академия» Сергей Квит. Напомним, именно НаУКМА выступала едва ли не самым серьезным оппонентом предыдущего министра. «День» пообщался с Сергеем Мироновичем о его неотложных и перспективных планах относительно реформирования сферы образования.
* * *
— В каком состоянии вам досталось министерство?
— В целом Министерство в рабочем состоянии. Здесь нормальный коллектив, люди работают за очень скромную зарплату. Это большая ошибка думать, что все они причастны к каким-то коррупционным схемам. Предыдущего министра Дмитрия Табачника я здесь не застал. Говорят, что он находится где-то за пределами Украины.
С первым заместителем предыдущего министра Евгением Сулимой я пообщался. Приказ о его увольнении был первым, который я подписал. Из предыдущих заместителей министра остался Алексей Днипров. Новый первый заместитель — выпускница Могилянки и Университета Лунда (Швеция) Инна Совсун. За среднее и дошкольное образование вновь отвечает Павел Полянский, освобожденный Табачником. Дела нам никто не передавал. Предыдущее руководство спасалось от студентов и, действительно, вовремя успело убежать с рабочих мест.
— Смена заместителей — это один из шагов к выполнению требований тех студентов, которые блокировали министерство в прошлом месяце?
— Да, там были требования относительно первого заместителя. У нас в основном совпадают позиции с этими студенческими активистами. Относительно других требований, то многие из них будут выполнены, когда будет принят Закон «О высшем образовании». А еще относительно требований (смеется) — у меня перед кабинетом коридор был закрыт такими высокими стеклянными дверями аж до потолка, непрозрачными, которые открывались специальной карточкой, чтобы к министру не проходили какие-то «лишние» люди. Мы это сразу, в первый день, убрали. Оно смешно выглядело. Существует большое недоверие студентов к министерству, к министру. И это можно понять. Студенческие требования также касаются подотчетности и прозрачности деятельности Министерства образования и науки, необходимости проведения аудита. Все это мы выполняем.
«Я БЫ СКОРЕЕ ГОВОРИЛ НЕ О КОНТРОЛЕ, А О СОТРУДНИЧЕСТВЕ»
— Будет ли создан специальный орган контроля за работой министерства, куда бы вошло и студенчество?
— Мы договорились, что будет создана группа активистов, которые специально интересуются высшим образованием, изменениями в нем. Они будут продолжать сотрудничество с Министерством после революционной волны, станут членами Общественного совета. Я бы скорее говорил не о контроле, а о сотрудничестве.
— Вы на своей первой пресс-конференции сказали, что в первую очередь будете заниматься университетами. Пообещали, что они будут действовать по принципу «разрешено все, что не запрещено». О чем конкретно идет речь?
— Моя философия такова, что МОН не должно осуществлять ежедневный репрессивный контроль за деятельностью вуза. Необходимо дать им возможность сосредоточиться на собственном качестве: учеба, преподавание и научные исследования. И мы хотим им в этом помочь. Будем переходить к партнерским отношениям со всеми учебными заведениями (не только с университетами), будем пытаться упростить им жизнь. Например, систему лицензирования и аккредитации, университетскую отчетность. Нужно высвободить время нашим преподавателям, чтобы они больше внимания могли уделить науке.
Государственная инспекция учебных заведений будет лишена репрессивных функций. Мы также ее численно сократим. Раньше эти проверки посылались волюнтаристски, без каких-либо объяснений. А мы будем делать это по плану или по специальным жалобам.
«НАШ ПУТЬ — СОЗДАНИЕ УСЛОВИЙ ДЛЯ РЕАЛЬНОЙ КОНКУРЕНЦИИ»
— Да, Госинспекцию учебных заведений не любили. По ее выводам лицензий лишилось почти две сотни вузов. Но сейчас высших учебных заведений в Украине остается больше 800. Как, по-вашему, не многовато ли это? Стоит ли сократить количество вузов еще?
— Конечно, количество вузов должно быть меньшим. Но сокращения должны происходить естественным путем. Следует принять новый закон о высшем образовании и требовать от университетов в первую очередь качество. И если они не соответствуют определенным критериям качества, они будут иметь возможность избрать для себя какой-то путь развития. Например, объединиться с кем-то или создать определенные исследовательские центры, которые будут прорывными в определенных научных отраслях. В Украине есть хорошие университеты, а есть такие, которые не соответствуют никаким профессиональным критериям. Поэтому наша задача — запустить естественный процесс конкуренции на рынке труда и рынке предоставления образовательных услуг. Это должна быть реальная конкуренция с целью повышения качества. Когда качество будет расти, количество будет уменьшаться. Это, конечно, не значит, что если сокращается количество, то автоматически эти люди, которые работали в этих университетах, обязательно потеряют работу. Тот путь сокращения, который был доныне, имел крайне субъективный характер. Министру могло казаться, что нужно объединить пять или три вуза. Без каких-либо логических объяснений. Наш путь — создание условий для реальной конкуренции.
— Новый закон о высшем образовании уже готов. Лоббируете ли вы как-то его принятие ВР?
— Да. Мы работаем в тесном контакте с комитетом Верховной Рады по вопросам науки и образования во главе с Лилией Михайловной Гриневич. И надеемся, что в течение этой сессии законопроект «О высшем образовании» будет принят в двух чтениях.
— То есть новый учебный год начнется уже с новым законом?
— Так должно быть.
— Прописано ли в новом законе, как будут оценивать это самое качество университетов?
— Мы хотим создать Национальное агентство по качеству высшего образования. Оно будет профессионально независимым и будет формироваться по квотному принципу. Туда будут входить представители правительства, высших учебных заведений разных форм собственности, академии наук, работодателей, студентов. Оно будет осуществлять независимый контроль, поскольку государство не может само себя оценивать. Так же, Министерство не будет заниматься созданием университетских рейтингов. Это не дело государства — делать рейтинги. У нас есть много независимых университетских рейтингов, каждый из которых имеет свою методику. И этого вполне достаточно.
— А как Агентство будет делить сферы влияния с Госинспекцией учебных заведений?
— Это два совсем разных подхода. Инспекция выявляет злоупотребления, проверяет соблюдение норм организации вступительной кампании, учебного процесса, делопроизводство, использование финансов. А Национальное агентство сосредоточивается на фактическом обеспечении качества вуза через формирование соответствующих критериев и требований, аккредитацию специальностей, спецсоветов по защите диссертаций, независимых учреждений оценивания качества, принимает участие в формировании государственной политики в сфере науки и образования и тому подобное.
— Как будет решен вопрос с автономией университетов?
— Она будет регламентироваться в первую очередь тем же Законом «О высшем образовании». Речь идет об автономии академической, финансовой и автономии организационной. Есть много вопросов, которые мы должны передать в компетенцию университетов и их ученых советов. В частности, необходимо облегчить нострификацию иностранных дипломов. Университетская автономия, как и любые серьезные проекты, должна опираться на экономическую основу. Должны быть экономические основания для развития заведений образования. Поэтому должна развиваться национальная экономика, происходить социальные реформы. На образование также давно нужно смотреть не как на отрасль, а как на основу для всестороннего развития государства и общества.
«ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ МОЗГ ЯВЛЯЕТСЯ В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ САМЫМ БОЛЬШИМ КАПИТАЛОМ»
— Могут ли университеты самостоятельно улучшить свое, так сказать, экономическое положение?
— Лишь частично. Образование — это не бизнес. Оно обеспечивает развитие человека и страны в целом, воспроизводит человеческий капитал, который должен быть качественным. От образования, в конечном итоге, зависит, кто придет работать в народное хозяйство и станет управленцем в государстве. С другой стороны — это инновации. Но они тоже создаются людьми, способными это делать. Человеческий мозг является сейчас наибольшим капиталом. Инвестиции в образование — это не затраты, это инвестиции в будущее. Это очень принципиальный вопрос. Университетам не нужно мешать работать. Так можно сформулировать принцип автономии.
«НУЖНО ЗАКОНЧИТЬ УЧЕБНЫЙ ГОД БЕЗ ПОТЕРЬ»
— Какие основные задачи в короткой перспективе ставит перед собой министерство относительно школьного образования?
— На сегодняшний день там есть много операционных задач. Нужно закончить учебный год без потерь. В том числе нервных потерь для детей. Потому что год очень тяжелый. И в Киеве, и в разных регионах ситуация выглядит по-разному. Школьники, например, пропускали занятия, а им нужно проходить итоговую аттестацию, потом внешнее независимое оценивание. Мы думали о том, чтобы в этом году соединить тестирование и итоговую аттестацию. Но видим, что не выйдет. В настоящий момент мы уже не успеваем этого сделать. Но при потребности мы будем упрощать итоговую аттестацию, идти навстречу крымчанам, чтобы они могли без препятствий закончить школы, сдать ВНО и вступить в украинские вузы.
— В сентябре ВР не приняла мораторий на закрытие сельских школ. Будут ли закрывать их и в дальнейшем?
— Мы не можем подходить к этим вопросам с точки зрения того, что обязательно нужно не закрывать школу. Представьте себе, что это, например, сельская школа, где учится 20 детей. И чему они там научатся, если учитель физкультуры, математики, английского языка и биологии — это одно и то же лицо? Мы им закрываем путь к качественному образованию. Необходимо смотреть на эти вопросы шире, проводить образовательные реформы. И, чтобы сельская школа по своему уровню выравнивалась с городской школой, опираясь на хорошие образцы. Считается, что наилучшая средняя школа в Финляндии. Вот, пожалуйста, прекрасный опыт. Нужно его перенимать, думать о качестве. Ведь качество выпускников украинских школ падает из года в год. Советская система образования умерла сама по себе в конце 1980-х годов. А мы еще не начинали никаких системных реформ.
«ВНО — ЭТО ЕДИНСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ НОВОВВЕДЕНИЕ ПОСЛЕДНИХ ВРЕМЕН, ИМЕЮЩЕЕ НОВАТОРСКИЙ ХАРАКТЕР»
— Вы поддерживаете внешнее независимое оценивание как систему, и возвращать вступительные экзамены не планируете?
— ВНО сегодня не имеет альтернатив. Потому что это прозрачная система, которой доверяет общество. Это единственное образовательное нововведение последних времен, имеющее новаторский характер. Поэтому, на сегодняшний день, его нужно поддерживать, сохраняя выработанные национальные стандарты ВНО. В будущем, когда в Украине будет повышаться качество университетов, они будут иметь большую автономию. В частности, в формировании своего контингента студентов. Потому что качественный Университет не заинтересован в коррупции, он заинтересован в том, чтобы иметь хороших студентов. Лучшие университеты будут выдвигать больше требований, чем предлагает ВНО. Например, американские университеты выдвигают до 24 требований. Но это — вопрос будущего!
— Кроме Закона «О высшем образовании», какие еще законы будут приняты в этом году?
— Мы в этом году планируем принять как минимум два образовательных закона. Первый — о высшем образовании. Второй — рамочный закон об образовании. Он будет касаться и среднего образования. Также будем работать над законопроектом, который будет регламентировать научную деятельность.
«ГЛАВНОЕ — ЭТО НЕ ЗАМЕНИТЬ ЛЮДЕЙ, В РУКАХ КОТОРЫХ СОСРЕДОТОЧЕНА ОПРЕДЕЛЕННАЯ ВЛАСТЬ, А ИЗМЕНИТЬ САМУ СИСТЕМУ»
— За последние несколько лет МОН попадало в несколько скандалов. В частности, истории с учебниками, которые закупались по завышенной цене, программа «Школьный автобус». Планируете ли вы проверить эти факты, обращаться в Генпрокуратуру?
— Люстрацию будем делать. Также с помощью общественности. Мы уже занимаемся многими аномалиями в высшем и среднем образовании, выявляем коррупционные схемы. Но главное — это не заменить людей, в руках которых сосредоточена определенная власть, а изменить саму систему. Все, что делалось незаконно, какие-то дополнительные услуги, за которые платили физические лица или учебные заведения, мы устраним.
— По-вашему, сейчас образование в Украине находится в таком состоянии, что его нужно реформировать или проще разрушить все до основания и строить на пожарище что-то совершенно новое?
— Хороший вопрос. Несомненно, мы не разрушили советскую систему, которая сама сошла на нет в последние годы существования СССР. Эта задача не снимается с повестки дня. Для примера, Россия выступает наследником Советского Союза, в частности, относительно организации науки и образования. Там правительство распределяет какие-то нефтегазовые средства между вузом и научно-исследовательскими институтами, пытается «закрыть рот» академической общественности. К счастью, Украина не имеет таких специальных денег. Это указывает на невозможность последующей самоизоляции, побуждает нас к глубоким реформам, к повышению конкурентоспособности украинских учебных заведений и интеграции в мировое академическое сообщество. Также необходимо вовлекать просветительскую общественность в процесс принятия важных решений, широко информировать украинское общество о ходе образовательных реформ. В этом я и вижу главную задачу Министерства образования и науки.
