Собрались мы тут как-то теплой пещерной компанией, и затесался в нашу компанию симпатичный такой парантроп, то есть околочеловек. Окололюди — это еще не люди, просто они околачиваются около людей, пытаясь разведать, в каком те развиваются направлении. И вот этот симпатичный околочеловек поводил по сторонам ушами и присоседился к девушке. Он не знал, что она околодевушка, он думал, что она девушка в полном смысле этого слова.
Сидят, беседуют. Какой-то субчик рассказывает барышне анекдот, специальный анекдот для барышень, в котором, кроме политики, ничего неприличного нет, и барышня до того прилипла ухом к нему, что уже не поймешь, то ли он ей что-то рассказывает, то ли просто жует ее ухо. Второе ухо барышни тоже не гуляет, оно отвисло в сторону хлыща, который что-то насвистывает на ухо пещерной даме.
Между тем анекдот для барышни слушает еще одна тетка, которой можно бы рассказать что-нибудь покрепче, позабористее, и при этом что-то втолковывает здоровенному пещерному мужику, который сунул ей ухо в рот, а сам отвернулся к какой-то пышной бабенке.
И вдруг некий фрукт, а может быть, даже хмырь, крикнул приличной особе, которая ничуть не смотрела в его хмыриную сторону:
— Ты у меня послушай, позапоминай! Я про тебя такое запомню, что твои уши к пяткам прирастут!
И сразу стало тихо, кончился разговор, и уши у всех повисли, как старые подштанники, забытые на веревке в дождливую погоду. Околотетка послала подальше околомужика, а он, конечно, сам не пошел, а послал вместо себя околодаму, околодама послала околодевушку, околодевушка — симпатичного околочеловека, а этот, симпатичный, не стал никого посылать, а смутился, извинился и пошел, куда было сказано.
И все мы вздохнули с облегчением: ну что бы мы делали в нашем пещерном веке без интеллигентов!
