Международной премией «Золотой Отис» за высокие достижения в предоставлении качественной хирургической помощи награждена Всеукраинская ассоциация детских хирургов. При этом в своей собственной стране доктора, разработавшие новейшие методики в диагностике и лечении сложнейших патологий, ни одной государственной премией не отмечены. Но медики не сетуют: главное, что теперь в специализированной клинике «ОХМАТДЕТ» появился новейший аппарат, который спасет жизнь не одного украинского ребенка. Это оборудование было приобретено на денежную премию, которой в Варшаве отметили украинских хирургов. О достижениях и проблемах современной украинской хирургии «День» беседовал с президентом Ассоциации детских хирургов профессором Даниилом КРИВЧЕНЕЙ.
— Даниил Юлианович, «Золотой Отис» — польская награда, и в нашей стране мало известна. Расскажите, что она собой представляет?
— В Польше это — самая престижная награда, которую за высокие достижения получают медики и сотрудники фармацевтических фирм. Она учреждена в 2004 году президентом «Media TV plus» Павлом Крусём, правда, прежде за пределами страны ее никто не получал. В этом году была определена специальная международная премия, которую впервые вручили иностранцам. Она состоит из пятикилограммового бронзового символа и солидного денежного вознаграждения (порядка семи тысяч евро). На эти деньги мы приобрели супердефицитный детский цистоуретероскоп, позволяющий диагностировать и оперировать даже новорожденных со сложными пороками мочеполовой системы. Эта патология довольно распространена и, к сожалению, у маленьких детей плохо оперируется. Необходимая помощь им не оказывается. Поэтому мы и подали заявку на этот дорогостоящий аппарат: в Украине его ни у кого нет, а нужен.
— Как столь высокую международную награду удалось получить именно украинским хирургам?
— Участвовать в конкурсе нам предложили сами поляки. Мы, в свою очередь, подали на рассмотрение материалы и публикации, в том числе и в зарубежных журналах. Наши статьи по актуальным вопросам детской хирургии публикуются в ведущих научно-медицинских журналах Польши, Венгрии, Германии, Австрии, Швейцарии, США. Так в 2000 году в одном из американских изданий была опубликована наша работа по хирургическому лечению сложной патологии — отсутствие одного легкого у детей. Статья была основана на операции, которая прежде никем и никогда не выполнялась. Мы прооперировали четырехлетнюю девочку, доставленную в реанимацию в критическом состоянии. Сейчас она подросла и прекрасно развивается, даже играет в теннис. В мировой практике это был первый подобный опыт.
— Во всяком случае, нам об этом не известно. Иностранные коллеги задавали много вопросов и на страницах научных изданий развернулась серьезная международная дискуссия. Мы сделали еще одну операцию и изучили десять детей с такой патологией. В европейской и мировой практике это — самый большой материал наблюдения, потому что таких детей не много. Поляки признали ценность нашей деятельности как детских хирургов, работающих на европейском уровне. И решили, что мы достойны награды.
— Какие еще ноу-хау разработаны отечественными детскими хирургами?
— На европейском географическом пространстве мы разработали ряд новых подходов в лечении порока развития кишечника. Мы усовершенствовали его диагностику и предложили новый метод операции. Его новизна подтверждена публикациями в отечественных и заграничных научных журналах. В 1982 году наши хирурги добились успеха в диагностике и лечении порока дуги аорты, это фактически порок сердца. Украинские медики имеют самый большой в Европе опыт по лечению данной патологии. Такие детки рождаются в статусе повешенных, с петлей, только не на шее, а в грудном отделе над дыхательной трубкой. На нашем континенте до 1982 года подобный диагноз никто не ставил и операции, соответственно, тоже не делали. Дети умирали, но врачи были уверены, что это происходит от пневмонии или легочной недостаточности.
— Насколько престижна в нашей стране профессия детского хирурга и с какими проблемами наиболее часто приходится сталкиваться медицинским работникам?
— Была и остается проблема комплектации современного медицинского оборудования. Многие жизненно необходимые аппараты приходится доставать по своим личным каналам. Так, например, из Лондона я получил электронож. Устройство, обеспечивающие высокое качество операции на дистальных отделах кишечника у детишек, называется стимулятор, из Нью-Йорка. Этот аппарат стоит более пяти тысяч долларов и приобрести его удалось по гуманитарным посольским каналам. Более того, мы сами достаем хирургические нитки, в том числе и рассасывающиеся. Одна такая нитка стоит 30 гривен. А что делать, доктора пытаются помогать друг другу, как-то достают, а дальше — энтузиазм. Потому что недостаток качественного оборудования компенсируется более тяжелой работой персонала. Чтобы выходить больных детишек, нужно работать в выходные, раньше приходить, а уходить, соответственно, позже.
Последнее время довольно остро встала проблема кадров среднего медицинского персонала: не хватает операционных, анестезиологических сестер. Многие уходят в фармацевтические фирмы, не выдерживают. Далеко не каждый станет выполнять столь тяжелую работу за нищенскую зарплату. Да и врачи уходят, особенно работающие в реанимации. Причина та же — титанический труд не адекватен зарплате.
А насчет престижа профессии хирурга, думаю, он не очень высок. Иначе бы лучшие специалисты не уходили в частные фирмы, не уезжали бы за границу. А сейчас в медицине самый натуральный отток кадров!
— В чем заключается специфика работы детского хирурга?
— Основная специфика — в контингенте больных. Работа с детьми, безусловно, невероятно интересна, но еще более ответственна. О таких пациентах думаешь не только на работе, но и дома. Где бы ты не находился, в голове только две мысли: что сделал и что еще нужно сделать, чтобы ребенку помочь. Ведь за ним стоит целая социальная среда: и родители, и дедушки, и бабушки. Не секрет, что к детям все относятся с максимальной отдачей!
Еще одна особенность — необходимость заграничных поездок. Ведь мы не ездим в турпоездки отдыхать. Мы обмениваемся опытом, повышаем квалификацию. Стараемся рассказать о своих достижениях и перенять чужие: такие встречи меняют мировоззрение профессионала. Поскольку, если обмена опытом нет, кажется, что ты уже все умеешь и все знаешь. Тут уж и до остановки прогресса недалеко! Правда, ездить в командировки приходится за свой счет — в государственном бюджете средств для этого нет. Но для настоящего хирурга образование — незыблемый приоритет!
