К дискуссии по проблемам украинско-российских
взаимоотношений, начатой в публикациях «Дня» (№157 за 2.09.2000), подключились
наши читатели. Одно из писем мы предлагаем вашему вниманию.
В качестве идеала взаимоотношения между Украиной и Российской
Федерацией могли бы быть такими же успешными, как, например, между США
и Канадой. Надежда на формирование отношений на новом уровне зародилась
в 1991 году — тогда казалось, что Россия пойдет по пути демократии...
Но когда парламент и Президент Украины Л.Кравчук приступили
к созданию национальных вооруженных сил, СБУ и МВД, этот законный шаг не
нашел понимания в белокаменной, и с помощью директивы маршала Шапошникова
Москва пыталась привести воинские части Украины к присяге, утвержденной
Президентом России(!). После референдума и Беловежских соглашений Кремль
начал оказывать давление на Украину — политическое, экономическое, информационное,
что породило острые проблемы в отношениях двух стран. Проблемы являлись
наследием экономической, национально- этнической, миграционной политики
СССР, но стали рассматриваться как причины «всех бед» и как аргумент для
возвращения на круги своя. Словесные изыски московских ток-шоу, взывающих
не рвать «кровные узы» и «не резать по живому», перекочевали в речи государственных
лидеров. В выступлении Б.Ельцина в ООН осенью 1994 года прозвучало: «...связь
России с ними (странами СНГ. — Г.А. ) теснее, чем обычное соседство. Это
— скорее кровное родство». Российские газеты разъяснили, что страны СНГ
являются сферой приоритетных интересов РФ, и это стало началом заката российской
демократии. От определения сфер имперского влияния до первой военной авантюры
в Чечне оставалось два месяца.
Не знаю, кому принадлежит высказывание о том, что российская
демократия заканчивается там, где начинается «украинский вопрос», но оно
похоже на историческую аксиому. Реформаторские усилия государства российского
всегда направлялись более на передел внешнего мира, чем на переустройство
своего дома. Отсюда миф о величии России, как о бескрайней территории,
беспредельной военной мощи, безбрежном влиянии на окружающий мир. Отсюда
— самодержавный, деспотичный, тоталитарный характер российской власти.
Поэтому в процессе экономических новаций категория безграничности всегда
персонифицируется в ограниченном круге лиц, пользующихся не мифическими,
а реальными плодами «реформ».
Внешнеполитические амбиции РФ направлены на бессмысленную
военную конкуренцию с США и НАТО, чей экономический потенциал в 50 раз
превосходит российский. Поэтому мы и находимся в зоне влияния России, а
Беларусь — в союзном государстве. 15 марта 1996 года Госдума РФ приняла
постановление «Об устранении крайне негативных политических и экономических
последствий Беловежских соглашений 1991 г.» Договор о Союзе Беларуси и
России и постановление Госдумы — последовательные шаги на пути к восстановлению
«Союза». Можно приводить много примеров, говорящих о том, что Россия переживает
имперский синдром. Европейский выбор Украины и партнерство с НАТО вызывают
в российском обществе раздражение и ревность. Заложенная в подсознание
россиян пропагандистская мысль о «кровных узах» как мериле межгосударственных
отношений вызывает неадекватную общественную реакцию на внешнеполитическую
деятельность соседней страны. Поистине, «все смешалось в доме Облонских»:
военачальники заврались в рапортах о потерях, человеческой жизни — грош
цена, а проевропейская политика Украины расценивается как измена и воспринимается
как великодержавная драма.
Как это ни прискорбно, Россия сегодня — это милитаризованное
государство, в котором ежедневные сводки новостей начинаются с перечисления
убитых и раненых на второй чеченской войне. И будь это небольшая страна,
затерянная в африканских джунглях, международный суд объявил бы виновников
конфликта военными преступниками.
Новое поколение «прагматиков» не изменило старую природу
российской власти, еще более далекой от демократии, чем при ее отцах-основателях.
Давление на СМИ, «наезды» на олигархов, нарушение прав человека в Чечне
— лишь некоторые примеры подмены законности «революционной целесообразностью».
На заре демократии Ельцин давал надежду, он мог меняться сам и не укладывался
в схему. Далеко его не идеализируя, склоняешься все же к мысли, что человек,
который мог упасть с моста, проспать важную государственную встречу, тем
не менее, не мог бы бросить моряков «Курска» на произвол судьбы в лице
военных чиновников. Путин не оставляет и тени надежды, все в нем запрограммировано.
Что бы ни произошло, он будет говорить о патриотизме и величии России.
Он не из тех, кто реформирует себя, он — переделывает окружающее или ломает...
К слову «реформа» по-российски подходит синоним «ломка». В связи с этим
вспоминается (не дословно) призыв Валерии Новодворской: «Украина, уходи
от России как можно дальше, спасайся!»
И украинская власть не идеальна, но нельзя забывать, что
она вынуждена считаться с таким изощренным рычагом давления, как «защита
русского языка и «соотечественников». При этом наша власть не опускается
до уровня аналогичных неприглядных ходов и не использует уязвимые и болевые
точки, имеющиеся у каждой страны, в том числе и у РФ. И все же, как можно
было оставить Украину в полной зависимости от российских энергоносителей?
Это «кому-нибудь нужно», чтобы Украина была экономической заложницей у
Российской Федерации?
Но дело не только в проблемах экономики и власти. По возвращении
из США русский писатель А.Солженицын написал о своем видении Украины как
части «обустроенной России». Надо полагать, что голос писателя отображает
глас народа. Какой бы ни была экономика Украины, «экономические проблемы»
всегда найдутся, пока российское общество будет смотреть на Украину как
на «историческую ошибку», которую можно исправить, как исправили «ошибочный
выбор» Беларуси. Сегодня России не хватает личности масштаба А.Д.Сахарова.
Человек, которого по праву назвали совестью России, считал украинский народ
равноправным и вольным в своем выборе. И только когда россияне будут видеть
и понимать Украину, как понимал ее А.Сахаров, тогда можно будет и Россию
понять и умом, и сердцем. А пока, увы, украинско-российские отношения далеки
от идеала, но это не означает, что к нему не нужно стремиться.
Испытывая головокружение от созерцания Европы в «прорубленном
окне», как тут не завести «старую песню о главном». В экономическом шантаже
Украины газовой петлей просматривается желание иметь второе «окно», «обустроить
Россию» с помощью своеобразного «евроремонта». Таковы национальные особенности
«европейского выбора» России. Учитывая историческую аксиому: чем больше
«братская любовь» к Украине, тем меньше демократии в самой России, необходимо
уходить от «старшего брата». Уходя от России, мы будем приближаться к идеалу
равноправных отношений с ней. Это, прежде всего, выход из зоны влияния
российского реформаторства во имя государства, а не для блага людей; обеспечение
независимости от энергоресурсов РФ, развитие своей экономической модели
(российская нам явно не подходит); постепенное уменьшение получаемых кредитов,
а затем и отказ от услуг МВФ. (Именно российские реформаторы рекламировали
«жизнь в кредит».) Задачи очень сложные, но выполнимые.
Отойдя от России в методах разрешения конфликтов, Украина
активно проводит свою международную политику и по многим вопросам идет
не только вровень с РФ, но и намного ее опережает. Отказавшись от ядерного
оружия и не претендуя на всепланетарное величие, Украина начинает занимать
достойное место в мировом сообществе. Радуют мирные инициативы Украины
на Саммите Тысячелетия, особая роль нашей страны в миротворческих операциях
ООН, отмеченная Генеральным секретарем К.Аннаном. Можно представить, каких
успехов сможет добиться Украина, когда перестанет быть экономической тенью
России!
