На стене дома в Припяти нарисованы медведица с медвежонком. Рядом — граффити с семьей оленей. Это почти все животные, которых нам удалось встретить в зоне отчуждения, если не считать бабочек, других букашек и черного дятла, который пролетел высоко над нами. Однако ученые, которые работают в зоне отчуждения, утверждают, что здесь можно встретить немало видов животных, в частности краснокнижных. Их слова подтверждают данные, полученные благодаря фотоловушкам.
«После аварии природа в зоне отчуждения изменилась очень сильно, и в положительную сторону. Отсутствие человека, хозяйственной деятельности привели к восстановлению природных комплексов Полесья, характерных для этой территории в XVII — XVIII веках», — рассказывает Денис Вишневский, начальник группы радиационно-экологического мониторинга государственного специализированного предприятия «Экоцентр». В зоне отчуждения Денис работает 16 лет. По его мнению, самый удачный способ использования этой территории — создание структуры наподобие заповедника для сохранения и изучения местного биоразнообразия.
Собственно, это и было сделано в прошлом году. 26 апреля 2016 года Президент Петр Порошенко подписал указ о создании Чернобыльского радиационно-экологического биосферного заповедника. Год согласовывали бумаги, и 30 марта объект наконец зарегистрировали. «День» побывал в зоне отчуждения и узнал, чем она заинтересует посетителей и во что превращается территория рядом с реактором.
ВСЕ БУДЕТ ЛЕС!
Журналисты обступили Дениса Вишневского в центре футбольного поля на стадионе в Припяти. Сейчас это место больше смахивает на запущенную парковую аллею. «Когда появился город Припять, растительности здесь почти не было. Сейчас он зарос быстрорастущими деревьями: кленом, тополем, березой. Это — а не термоядерное оружие — будет стирать с лица Земли города, когда люди там исчезнут. Упомянутые растения приводят к биоразрушению. Они укореняются на крышах, в фундаментах и, разрастаясь, ломают цемент и бетон. Некоторые здания в Припяти уже обвалились, некоторые имеют признаки этого», — говорит Денис.
Культурные растения без человека, конечно, меняются, но необязательно погибают. Так, розы выродились в шиповник и чайные розы, белые и розовые. Денис вспоминает: «Как-то в 20-х числах апреля приехал в село Черевач (после аварии на ЧАЭС было отселено в результате загрязнения. — Авт.). Подхожу к дому, где когда-то давно жили люди. Стены покосились, крыша завалилась, но перед окном — красивый-красивый ряд нарциссов. Тюльпаны и нарциссы цветут каждую весну, хотя любоваться ими уже некому».
Наиболее негативным влияние аварии на растения было в 1986 году — речь идет о так называемом рыжем лесе, который погиб из-за выбросов радиоактивной пыли. «На других участках зоны отчуждения мы не фиксируем явных негативных изменений растительного покрова, — продолжает Денис Вишневский. — Есть случаи, связанные с другими факторами. Так, на территории «рыжего леса» сосна погибала один раз из-за подтопления, другой — из-за пожара».
В целом лес составляет 70% зоны отчуждения. Из-за пожара в 2013 году здесь пострадала территория в 15 тысяч гектаров. В этом году в зоне отчуждения будут восстанавливать лес на площади в 400 гектаров. На 197 гектарах высадят свыше 1,5 миллиона сеянцев, в первую очередь — сосны. На другой территории будут помогать восстановлению леса естественным путем.
Среди краснокнижных растений в зоне отчуждения ученые видели немало орхидных. Сергей Гащак, заместитель директора Международной радиоэкологической лаборатории по науке, начальник отдела радиоэкологических исследований Чернобыльского центра по проблемам ядерной безопасности, радиоактивных отходов и радиоэкологии, объясняет: «Такие растения далеко не каждый год даже показываются на поверхности. Могут раз на десять лет появиться — и хорошо, если ученый это увидит. Вероятно, отсутствие скота, вытаптывания, пахоты и обработки химическими средствами частично посодействовало тому, что они начали больше осваивать территорию зоны».
ВОЗВРАЩЕНИЕ РЫСЕЙ
Чернобыльские волки с пятью хвостами и кабаны с двумя головами живут только в баснях. «Сразу после аварии ее последствия выражались и гибелью, и болезнями, и нарушениями воспроизведения и развития животных. Но большинство организмов, для которых это имело жизненно важное значение, погибали так рано, что в руки ученых они почти не попадали. Вообще, о первых годах после аварии известно не очень много. Сейчас, если судим о каких-то видимых последствиях, речь идет о деревьях, например, сосны, березы с нарушениями развития игл и ветвей», — говорит Сергей Гащак.
Сергей впервые попал в зону отчуждения в 1986 году, работает здесь с 1990-го. Через его руки прошли тысячи мышей, огромное количество птиц и лягушек. Такое, чтобы держал животное и видел, что у него есть проблемы, вероятно, было один раз — попалась мышка с раком грудины. «Другие были нормальные — внешне. Но когда ученые исследуют кровь, гены, ткани животного, им открывается широкий спектр разных эффектов. Они не всегда приводят к смерти, но создают определенные проблемы, — продолжает радиоэколог. — Организмы живут в стрессе и борются с ним. Некоторые приспосабливаются к этому. Однако пока нет данных о том, что у нас появились организмы с уникальной стойкостью к радиации. Проявляются заложенные в клетках свойства».
Через несколько десятилетий после аварии в зоне отчуждения появились животные, которые до этого встречались здесь много десятилетий или даже сотни лет назад. Например, рысь, которая практически исчезла на этой территории в середине ХХ века. По словам Сергея Гащака, в начале 1990-х начались случаи регистрации этих животных. В середине 1990-х следы рыси увидели даже в «рыжем лесу». Сейчас здесь, на одном из наиболее загрязненных участков, установлена 21 фотоловушка, и более половины точек регистрировали и молодняк, и взрослых особей этих хищников.
Те, кто работает в зоне отчуждения, из животных чаще всего встречают диких кабанов. Их здесь немало, и они почти не боятся человека. Денис Вишневский трижды видел волка — в зоне живет пять-семь семей этих хищников. Сравнительно много, около 600 особей каждого вида, здесь оленей, лосей, косуль. Все это фоновые для территории виды.
Из краснокнижных животных в зоне отчуждения видели черного аиста, хотя гнездуется здесь он вряд ли. Из других редких видов — змея медянка, орлан-белохвост, два вида подорлика, причем один из них, большой подорлик, редко встречается во всей Европе, серый журавль, тетерев, рябчик. Также здесь видели сов, филинов, сычика-воробья. «Большая часть краснокнижных видов была на этой территории еще до аварии, просто в значительно меньшей мере, — констатирует Сергей Гащак. — В течение последних лет 25, когда уменьшился прессинг человека на дикую природу, они почувствовали свободу и начали занимать все места обитания, подходящие для них».
Елена Бурдо, младший научный сотрудник Института ядерных исследований НАН Украины, исследует популяции мышевидных грызунов, которые живут в Чернобыльской зоне отчуждения, с 2008 года. «Основной результат наших исследований в том, что 30 лет спустя мы все еще наблюдаем эффекты, которые можно классифицировать как вызванные ионизирующим излучением. Скорее всего, они будут наблюдаться и в дальнейшем. Эти эффекты — на уровне клеток костного мозга, органов и т.п. Морфологически вы этого не увидите», — акцентирует Елена.
ЛОШАДИ ПРЖЕВАЛЬСКОГО ОСВАИВАЮТ ЗАРОСЛИ
В 1998 году в зону отчуждения завезли лошадей Пржевальского. Интродукция состоялась по программе создания свободной популяции, разработанной специалистами заповедника «Аскания-Нова». Целью поставили создать свободную популяцию этого вида.
Лошади прижились неплохо, хотя их учет проходит тяжеловато. В 1999 году в зоне отчуждения проживало 27 особей, в 2013-м — около 60. «В настоящий момент их здесь больше 50, но, наверное, меньше 100, — отмечает Денис Вишневский. — Когда сюда завезли лошадей, было два больших стада, и ежеквартально мы их считали. Теперь стало много мелких стад. Когда в 2003 году встал вопрос, сколько здесь лошадей, мы посчитали их с вертолета. На машине увидишь мало — территория большая. Года четыре точного учета лошадей не было. У меня такое впечатление, что у нас происходит постоянный тотальный недоучет этих животных. На днях осматривал одно стадо — там трое жеребят и две беременные кобылы. То есть интенсивность размножения хорошая». Кстати, хотя вообще этот вид живет в полупустыне или степи, в зоне отчуждения лошади Пржевальского осваивают лесные массивы.
КОЛИЧЕСТВО ПОСЕТИТЕЛЕЙ УВЕЛИЧИВАЕТСЯ, ИНТЕРЕС НЕ БУДУТ ОГРАНИЧИВАТЬ
Территорию зоны отчуждения, которая составляет 30 километров вокруг ЧАЭС, будут делить на две части. Виталий Петрук, глава Государственного агентства Украины по управлению зоной отчуждения (ГАЗО), надеется, что за первым, почти 10-километровым участком вокруг ЧАЭС, законом закрепят статус зоны специального промышленного использования. «Там будет совершенствоваться уже действующая стратегия обращения с радиоактивными отходами, будут размещать солнечные панели (в рамках проекта Chornobyl Solar. — Авт.)», — перечисляет Виталий Петрук. Остальная территория, это две трети зоны отчуждения, и будет упомянутым Чернобыльским радиационно-экологическим биосферным заповедником.
Заповедник зарегистрировали 30 марта этого года — это является отправной точкой, после которой можно организовывать все на практике. Тарас Мельничук, и.о. руководителя Чернобыльского заповедника, в настоящее время формирует его администрацию. Также создается смета и штат объекта, нужно разработать его зонирование.
«Еще нужно внести много изменений в законодательство. Есть закон о правовом режиме в зоне отчуждения, основная цель которого — выполнение барьерной функции, нераспространение радионуклидов за пределы этой территории. Цель заповедника немного отличается, поэтому есть нормативно-правовые накладки», — отмечает Виталий Петрук. А Тарас Мельничук добавляет, что в этом году у заповедника будет, по сути, переходная администрация, которая будет заниматься тем, чтобы с 2018 года объект заработал в полном объеме.
Вечный вопрос — средства. Бюджетный запрос ГАЗО на 2017 год для того, чтобы заповедник заработал, составлял 110 миллионов гривен. Министерство финансов выделило в 22 раза меньше, то есть пять миллионов. Запрос на следующий год Виталий Петрук снова подаст в соответствии с потребностями. Возможно, когда деятельность объекта очертят более четко, Минфин станет щедрее.
Деятельность заповедника будет концентрироваться на науке. Собственно, территория зоны отчуждения доступна для исследований, но с новым статусом международное сотрудничество и работа с донорами будут удобнее. Кстати, в мае этого года начнется общий проект с японским Университетом Фукусима в рамках Международной исследовательской программы SATREPS. Участвовать будут 12 украинских и ряд японских научных учреждений.
Другой вопрос, интересный многим, — упростится ли режим доступа в зону отчуждения. Сейчас все остается, как и до появления заповедника, потому что он создан в пределах зоны отчуждения, а ее правовой статус не изменялся. «Возможно, что-то изменится в будущем. Позже будем делать акцент на большем контроле именно над зоной специального промышленного использования», — комментирует Виталий Петрук.
Кстати, за 2016 год количество посетителей зоны отчуждения выросло вдвое по сравнению с 2015-м: более 32 тысяч против около 16 тысяч. Глава ГАЗО резюмирует: «Интерес к этому есть, и мы не собираемся его ограничивать».
Зона отчуждения — место страшной катастрофы, которое стало уникальным объектом исследований и «паломничества» посетителей со всего мира. А еще — это замечательный пример того, насколько быстро природа забывает о людях. И насколько хорошо ей без них живется.
