Недавно опубликовано украинское издание книги «Кiстякiвський: боротьба за нацiональнi та конституцiйнi права в останнi роки царату» (Susan Heuman «Kistiakovski: the struggle for national and constitutional rights in the last years of tsarism»).
Сегодня в условиях одновременного выбора формы украинской государственности и формулы общенациональной идентичности привлечение интереса думающего украинского читателя к фигуре Богдана Кистяковского представляется чрезвычайно своевременным и актуальным. Действительно, для программной стратегии «европейского пути», «гуманистических ценностей» и возвращения к европейским истокам украинской нации и украинской культуры (зачастую остающейся на уровне лозунга) трудно найти более подходящую фигуру.
Прошло более восьмидесяти лет после смерти Кистяковского — видного правоведа и философа, соратника Макса Вебера — однако большинство его положений не только не устарело теоретически, но по-прежнему ждет своего воплощения в конкретной социально-политической практике современной Украины. Весь смысл его гуманистической деятельности состоял в борьбе за установление правовой формы государственности.
Обаяние этой личности состояло в цельности его позиции, в отсутствии каких-либо колебаний в сторону этатизма или «национальной идеи», столь характерных для российской интеллигенции начала века. Можно охарактеризовать Богдана Кистяковского как «рыцаря права», его Дон-Кихота. Подобное донкихотство явилось не просто результатом книжной «теоретической философии», но формой жизненного, экзистенциального выбора, прямой иллюстрацией его неокантианских мировоззренческих интуиций о различии мира ценностей и эмпирического мира, доказательством того, как можно оставаться верным гуманистической идее права и суверенности индивида в эпоху, когда для этого не было никаких оснований и когда волна социального мракобесия уничтожила первые ростки правовой государственности и правового сознания.
Для личности Кистяковского характерно еще и то, что, несмотря на свою последовательность в деле отстаивания своих краеугольных принципов, ему был глубоко чужд элемент нетерпимости и экстремизма, романтической демонизации любых крайностей, соблазну которых поддались почти все наиболее известные интеллектуалы, прямо или косвенно связанные с культурной средой Серебряного Века. Путь Кистяковского — это прохождение по тонкой линии границы, по обе стороны которой находятся пропасти идеологической нетерпимости. Его путь — это путь Меры, путь «золотой середины», что нашло отражение даже в стиле его письма, неброском, скромном, лишенном эффектных стилистических изысков и какой-либо эпатажности. Особенности этого стиля объясняют то, каким образом Кистяковскому удалось быть европейцем, но не космополитом, сторонником идеи права, но не либералом-фундаменталистом (сторонником жесткой доктрины laissez-faire), человеком с четко выраженной украинской национально-культурной идентичностью, но не приверженцем концепции этнокритии, последовательным персоналистом, но лишенным бердяевского социально-политического нигилизма и т.д.
Политические взгляды Кистяковского претерпели на протяжении его общественной и научной карьеры значительные изменения. Он испытал на себе влияние идей культурнического украинофильства, драгомановского федерализма и марксистской версии социал-демократической доктрины. Однако в конечном итоге Кистяковский сформировался как один из представителей «ревизионизма» и этического реформсоциализма — политического направления в среде социал-демократических и леволиберальных теоретиков, стремившихся на основе идей неокантианства направить общество на путь преодоления социальных конфликтов и утверждения гуманистической идеологии национальной солидарности и общего блага. Этические социалисты, среди представителей которых можно назвать Эдуарда Бернштейна, Михаила Тугана-Барановского, Леонарда Нельсона, Вилли Айхлера находились, как совершенно верно отмечает украинский политолог Юрий Левенец, у истоков трансформации социал-демократической доктрины от ортодоксального марксизма к ее современным версиям. Под влиянием идей этического социализма (правда, не в неокантианской модификации, а в русле идей шотландского философа и богослова Джона Макмюрея) сформировались, например, взгляды нынешнего премьер-министра Великобритании Тони Блера.
Наличие в позиции «реформсоциалистов» наподобие Кистяковского как сугубо социал-демократических, так и типично либеральных мотивов, делает их наследие «яблоком раздора» между современными носителями социал-демократической и либеральной идеологии в Украине. С этим, в частности, связана заочная полемика между Н. Жулинским и социал-демократическими кругами, представляющими издательство СДПУ(о) «Основні цінності», которое осуществило публикацию украинского перевода книги профессора С. Хейман.
В ответ на какие вызовы, стоящие перед современной Украиной, книга профессора Сьюзен Хейман, посвященная творчеству Б.Кистяковского и очень точно раскрывшая основные аспекты его мировоззрения, может быть использована? Прежде всего для выработки сценария, совмещающего формирование правового государства европейского типа и достижение украинской национальной идентичности, соответствующей демократической, а не этнократической парадигме государственного строительства. Можно без преувеличения сказать, что все основные проблемы украинского общества состоят в отсутствии органической связи и постоянным воспроизводством противоречий между украинской «национальной идеей» (которая не выходит за пределы этнически ориентированного национализма) и идеей демократической, правовой (которая нередко ассоциируется у национал-патриотов с космополитизмом, заемным «американизмом», экспортом «демократии», отрывом от «почвы»). Постоянный конфликт между почвеннической романтической патриархальностью и глобалистскими стратегиями модернизации обусловливает социальную стагнацию в Украине, при которой обе тенденции, по сути, блокируют друг друга.
В условиях сложившегося коллапса основной урок Кистяковского состоит в акценте прав человека как приоритетной гуманистической ценности, краеугольного камня и основного критерия каких бы то ни было социальных преобразований. Конкретный индивид являлся для Кистяковского той «почвой», оставаясь на которой он мог выстраивать свой сценарий как государственных реформ, так и решения т.н. «национального вопроса». При этом основной заботой ученого было сохранение свободы этого индивида от посягательств двух форм надындивидуальной коллективности — Государства и Нации. Развитие института права являлось для Кистяковского формой защиты индивидуальной свободы от возможного посягательства со стороны авторитаризма, национализма и этатизма.
Основной формой противостояния авторитарному соблазну для Кистяковского выступает конституционализм и федерализм, понятые не просто как социальные институты, но и как принципы, стратегии, технологии трансформации авторитарных режимов в правовые, противопоставленные технологиям революции и мобилизации. Ненасильственный и постепенный характер общественных преобразований в духе правовой и социал-демократической парадигмы предполагал стратегию углубления, культивирования и взращивания правовых отношений в авторитарном обществе в противовес революционно- апокалиптической установке на полное разрушение сложившихся институциональных основ будущего правового государства. Например, для Кистяковского важнейшим критерием конституционального устройства являлось не только реализация принципа разделения властей, но и независимость такого важного органа, как суд, являющегося квинтэссенцией принципа права. В частности, он отмечал пагубность политики российского царизма по отношению к суду присяжных как важнейшему демократическому завоеванию, закончившуюся фактическим удушением его независимости. Актуальность этого аспекта социальной программы Кистяковского для современной Украины совершенно очевидна.
Для иллюстрации применения общей правовой доктрины Кистяковского, его персоналистской и индивидуалистской ориентации в национальном вопросе большую значимость имеют его программные выступления в полемике с П.Струве, которые он подписывал под псевдонимом «Украинец». В книге С. Хейман детально раскрыты основные пункты этой полемики за исключением отличий позиции Кистяковского от позиции В.Жаботинского — второго оппонента Струве по этому поводу, идеолога одновременно украинского и еврейского национального партикуляризма. С нашей точки зрения, важным является то, что Кистяковский и Жаботинский не принадлежали к одному лагерю, и именно в отличиях их взглядов и состоит вся соль концепции национальной идентичности Кистяковского.
В самом общем виде эти отличия состоят в том, что Жаботинский рассматривал права нации вне контекста построения правового государства, акцентируя этнический и, шире, «природный» аспект формирования нации (ландшафт, этнический субстрат, называемый им «племенем», объективно сформированная психика этого племени в соответствии с колоритом местности, язык как инструмент выражения этой психики или «национального характера»), не выходя за пределы парадигмы «крови и почвы».
Для Кистяковского же характерны два возможных сценария формирования национальной идентичности в соответствии с акцентуацией им социально-политических аспектов прав человека:
а) этнический федерализм. В условиях полиэтнического государства, каким в те годы была российская империя, последовательный подход с точки зрения принципа права означал преобразование империи с господством великорусской нации в федерацию национальных и этнических групп. Этот принцип был направлен против государственного национализма господствующей нации и предполагал возможность для национальных меньшинств защищать свои национальные интересы в государственных институтах. Для такого подхода нонсенсом была бы формулировка о т.н. титульной нации, которая в своей основе содержит в себе идею собственного привилегированного положения, потенциальную возможность дискриминации других наций.
б) политическая нация. Эта возможность была реализована Кистяковским в годы обретения Украиной независимости в принятом при его непосредственном участии законе об украинском гражданстве от 18 июля 1918 года. Согласно этому закону украинское гражданство предоставляется всем, кто проживает на территории Украины, согласно их желанию и согласию. Хотя в целом господствующим мировоззрением украинской идентичности периода Директории и Центральной Рады оставался концепт этнонации, подобный стиль мышления был глубоко чужд Кистяковскому. Поэтому если в условиях империи для Кистяковского адекватной формой обретения национальной идентичности с соблюдением прав человека был федерализм, то в ситуации государственной независимости Украины для такого мыслителя единственной недискриминационной формулой, исключающей появление господствующего государственного национализма, являлось отождествление национального и гражданского. При таких условиях украинская идентичность оказывается следствием не природной данности (этнос), а свободного культурного выбора независимо от этнического происхождения.
Нерешенная проблема украинской национальной идентичности, двусмысленная формула титульной нации, государственности, блокирующая возможность формирования политической нации, вспышки социального экстремизма на национальной почве свидетельствуют о тупиковости этноцентризма, опасности балканизации Украины в будущем и необходимости поиска новых форм украинской национальной консолидации.
Поэтому актуализация интереса к фигуре академика Богдана Кистяковского является для современной украинской общественности глубоко симптоматичным, знаковым событием. Внимательное изучение правовых идей этого мыслителя позволит, с нашей точки зрения, преодолеть господствующие стереотипы об «украинских корнях», об украинском «национал-патриотизме», сделать достоянием общественности иную формулу украинской национальной идентичности, противопоставленную любым рецидивам праворадикального национализма.
И книга Сьюзен Хейман , изданная в 1998 году Гарвардским институтом украинских исследований, а ныне представленная украинскому читателю издательством «Основні цінності», является прекрасным путеводителем в мировоззренческом универсуме нашего выдающегося земляка.
