…Когда я слушаю по телевизору монологи одного очень известного и более того — популярного в народе политика, слезы сами просятся в люди: говорит так, что кажется, ангел босыми ногами ходит по груди и пеленает душу белыми крыльями — красиво, непонятно, туманно. Говорит о необходимости моральной политики, о добре, о человеческих отношениях.
Сидящему по ту сторону экрана остается разве что вытирать платочком глаза от умиления, что ТАКОЙ правильный и праведный человек все-таки есть там, на вершинах бессовестной власти, что исповедует и отстаивает общечеловеческие ценности, заботится о восстановлении национальных традиций и так далее. Кто же не заплачет?
Но в моих глазах (на этот раз) слезы и не ночевали. Я знаю, что этот, для общества такой авторитетный политик, вычеркнул из памяти самую первую национальную традицию — поклонение родителям: он забыл дорогу к могиле своей матери. Этого достаточно, чтобы я его презирала, даже если бы он был Самым-Самым...
…И пусть не сердится на меня профессор Шендеровский — известный исследователь жизни и деятельности первооткрывателя невидимых лучей Ивана Пулюя. Может, и хорошо, что открытие нашего соотечественника не было вовремя и должным образом запатентовано, и вся слава досталась другому ученому — Рентгену. Потому что бедный украинец Пулюй умер бы от стыда, если бы невидимые лучи его имени, не приведи Господи, просвечивали бы настоящую суть и естество теперешних отечественных политиков.
Вы не понимаете, о чем идет речь?
А что тут понимать?
Поднимите местную прессу из любого региона Украины с клятвами в вечной любви к своему отверженному и обеднелому избирателю бывших кандидатов в народные депутаты. А для разнообразия возьмите заявки наших теперешних депутатов о желании работать в том или ином парламентском комитете. Вам станет дурно: туда, где «пахнет» газом, бюджетными средствами, банковскими сделками стоит очередь новобранцев-депутатов, как под винными магазинами во времена указа Горбачева-Лигачева.
Где же вы, депутаты-демократы, центристы, и другие — исты — те, что в предвыборной лихорадке притворялись дурачками — и ходили пешком от дома к дому, ездили «с народом» на разбитых автобусах из села в село! Те, кто терял голос от крика о необходимости европейской интеграции, где же вы, голуби? Где вы, песиголовцы, которые кричали о демографии, защите материнства, здоровье нации ...?
…«Не вір — не втратиш», — говорят в моем селе. Хорошая украинская пословица.
Люди и действительно уже не верят: ни политикам-соловьям, ни политикам-хищникам. Не верят — но избирают…и теряют. Теряют самое главное — уверенность в будущем. А для любого человека нет ничего худшего, нежели ощущение своего бессилия перед завтрашним днем.
…Вы верите, что придет время на Украине, когда можно будет верить — и не терять?
Вы знаете, когда это будет?
…Я не знаю, потому что не верю...
В это время с экрана телевизора очередной политический бомж- «проповедник», который надеется, что его и на кладбище вынесут из парламента, рассказывает, как мне праведно жить.
Врет, собака.
Потому что когда едет в свой округ, спешно ищет по Киеву старый «Москвич», чтобы пересесть в него из роскошного BMW. Но об этом знает очень ограниченный круг лиц…
То, что он берется рассказывать мне — еще полбеды. Потому что я уже заражена бациллой недоверия. Но он пытается учить моих родителей: мою маму-учительницу, у которой одна запись в трудовой книжке, 38 лет педагогического стажа, два ордена — Октябрьской революции (пардон!) и Знак Почета, и моего отца, который работал на колхоз с 14 лет и доныне держит на чердаке коробки с квитанциями о выписанной и оплаченной — еще при царе Горохе — муке, комбикорме, дровах??!
Телевизор не виноват — но я его со злостью выключаю.
Чтобы не впасть в депрессию, апатию или не почувствовать в себе голос террористки, я беру сапку в руки и иду кланяться земле.
Землю я понимаю лучше, чем лживых людей. Земля не врет. Вот выпал на днях кислотный дождь — и мои огурчики скрутились желтыми улитками, а турецкая гвоздика заплакала белыми — на зеленом листе — слезами.
…А они пусть говорят. Все до одного. Все равно для каждого из них из каждого нашего кармана уже торчит большой кукиш. Кукиш, конечно, — не кулак. Но он уже есть, тот большой, молчаливый украинский кукиш.
Вы не верите?
