Уверена, хризантемы продуманно скрывают неуемность своих страстей, глубинный темперамент, но вот харизму, правда, не скрыть. Остальные цветы, даже самые воспетые, зорко следят и по-своему внушают главной осенней цветочной леди — не высовывайся, мы, видишь, еще в соку. Придут твои туманы, легкие заморозки — вот тогда и делай, что захочешь, резвись, пока молода.
Хризантемы терпят-терпят, да характер не тот, чтобы быть ведомыми, и в один прекрасный день расцветают в разгар бабьего лета, кокетливо и уверенно взмахивая своими кучерявыми головками с вечным «мокрым эффектом». Кто знает — от капель дождя или от Божьего дара. И мгновенно без всяких усилий и ухищрений затмевают прочее яркое цветочное многообразие.
Конечно, есть среди них особи голубых кровей, которым, например, в Японии (там изображение этого цветка является символом императорской власти, а сам цветок — священным), дают звонкие названия. Некоторые назову по памяти, смакуя философию древнего народа: «Северный ливень», «Вечерний заход солнца», «Туманное утро», «Блеск меча»...
Бывалые путешественники рассказывают о совершенно незабываемых праздниках в честь цветка, устраиваемые японцами и китайцами. И дело не только в небывалых осенних карнавалах, а и в том, как украшают свои жилища, наряды, прически цветами, как становятся одним целым цветок и человек. Я же люблю простые и даже самые простенькие хризантемы, причем всегда — и тогда, когда они отрешенно колышут своими подвитыми лепестками, и тогда, когда внезапно «лысеют» от порыва грубого ветра, и с маленькими цветочками, создающими ситцевый эффект, и изысканные большие, особенно желтые, такие, знаете, особо кучерявые. Аристократичность или есть, или ее нет, а среди хризантем «дворняжек» не бывает. Кстати, и «дворняжки» частенько прекрасней аристократок.
Когда-то, когда хризантемы только появились в Европе, доставляли выставочные образцы особо бережно. Каждый цветок обертывали в большой лист папиросной бумаги, искусно приподнимая лепестки, а стебель окутывали куском смоченной в воде ваты и прикрывали пергаментной бумагой для сохранения влаги.
Всю жизнь мечтала без спешки и суеты высадить на даче разноцветные кусты хризантем. И не просто так, а чтобы время было налюбоваться вволю, зарядиться от их красы особой предзимней энергией, а еще лучше, что, естественно, цветам не нравится, «зарываться» носом в их восхитительное великолепие и наслаждаться, растягивая удовольствие, стараясь удержать в памяти подольше терпкий аромат, особо прекрасный, особо волнующий.
Когда дача далеко от города, всегда что-то мешает. Если посажу, то к морозам не успеваю укутать. Или работа не позволяла вовремя склониться и подоткнуть теплое одеяло из листьев, или дома не все шло по плану. Всегда находились причины важнее хризантем. Как жаль, что иногда только и заставала пригоршни измученных лепестков да примерзший стебелек. Простите меня, хризантемы прошлых лет. И хоть говорят, что это цветок печали, — ну и что? Печаль более чем нуждается в почестях, а жизнь — коллаж сложный, и подчас не получается отделить радость от грусти. Хризантема же умеет быть уместной и на свадьбе, и на поминках, но лучше когда осенью она всегда перед глазами — на балконе, в вазе... На днях, подобрав кусты с цветами самых любимых оттенков — от терракотовых до сиреневых, собралась на дачу. Может, хоть сейчас спокойно посажу поздних своих красавиц в клумбу, ласково подготовленную еще три года тому. В этот же день прорвал сифон под кухонной раковиной, и пришлось завернуть корни хризантемовых кустиков влажной тряпкой, отправить на балкон и попросить немного потерпеть. Вот уйдут слесари, может, тогда, наконец, обретут цветы свою родину, если, конечно, еще чего-то не случится (наш особенный, лучший в мире кризис, естественно, не причина).
Просто наваждение какое-то. Кажется, проще поехать в тур в Париж на специальные выставки хризантем, чем успеть вовремя, а главное, без спешки посадить в свою землю заветные кусты. Нет, так больше не будет, — пообещала цветам, — еще чуть-чуть... Все переделаю — и вперед, заготовленную земельку надо только взрыхлить немного, да каждую хризантему поцеловать и погладить по головке. Подберу на клумбе каждой соседку по цвету и характеру, чтобы смотрелись ярче да жили дружно, осенью подрезать не буду, чтобы морозы не издевались, а только к холодам отщипну ненужное да укрою уютненько. Вы у меня будете жить как за каменной стеной — дождитесь только моего спокойного дня, и подарю вам силу моей защиты, — пообещала.
Недавно приехали приятели из Китая и пригласили на оригинальное угощение — десерт из лепестков хризантемы. Готовили его при гостях, чтобы острее ощущение было. Вымытые и обсушенные лепестки, окунув в смесь яиц и муки, быстро опускали в горячее масло, затем излишки жира промокали и, присыпав сахарной пудрой, подавали. Красивый получился десерт, но есть не захотелось: слишком люблю живые хризантемы, а любимые в кляре — не для меня. С удовольствием рассматривала привезенные фотографии оригинальных сортов, листала журнал, посвященный одному этому цветку, любовалась хризантемовыми скульптурами, а мечтала только об одном — выбрать время и полюбоваться еще до холодов моими, любовно выбранными, цветами.
Они, наконец, дома, цветы мои запоздалые, сотканные из счастья и печали.
