Юбилейные чествования классиков имеют свои каноны. О юбиляре (преимущественно покойном) вдруг организовано вспоминают власть предержащие. Коммунальщики кавалерийскими темпами латают «юбилейные» крыши и дороги (обычно только в местах, которые ввиду этой оказии посетят наивысшие должностные лица), скоропостижно отмывают от грязи памятники и мемориальные доски. Нацбанк чеканит памятные монеты, а почта печатает марки.
На торжественных академиях гремят оркестры, взрывается фейерверк красивых фраз, хрестоматийных цитат и пламенных призывов, которые, по большому счету, никого ни к чему не обязывают. Однако за шумными словесными потоками часто не заметно самого юбиляра. В праздничной экзальтации забываем о человеке, которого чествовали. Живом человеке — даже если речь идет об умерших.
К творческому наследию возвеличиваемых за юбилейными хлопотами по большей части так и не доходят руки. Превознесенный классик то ли сокрушенно, то ли иронически посматривает на своих призванных и непризванных адептов с портрета, который затем бережно хранят в пыльной реквизитной — до следующего юбилея.
Но юбилеи проходят, а проблемы остаются.
В этом году Украина отметила (или скорее отбыла...) 155-летний юбилей Ивана Франко. Состоялись торжественные празднования во Львове и Нагуевичах (не без скандалов с политическим привкусом). Львовский литературно-мемориальный музей писателя получил статус национального, отдельные культурные деятели — высокие награды.
Правда, праздничное настроение немного подпортило сообщение о том, что Госкомтелерадио отказалось финансировать издание дополнительного тома к 50-томному собранию сочинений писателя: очевидно, на государственные средства нашлись более достойные претенденты. Но эта новость, кажется, возмутила разве что специалистов-франковедов, нескольких патриотических политиков и немногочисленную интеллигенцию.
Общество осталось безразличным к судьбе наследия своего гения и пророка.
И опять вспомнились, как всегда, актуальные слова Лессинга о другом классике: «Кто не хвалит Клопштока? Но каждый ли его читает? Нет. Мы стремимся, чтобы нас меньше величали, зато тщательнее читали!»
Читаем ли мы Франко? Знаем ли? Понимаем ли его?
Наконец, те 155 лет, которые минули со дня рождения писателя, и особенно 95 лет со дня его ухода в мир иной — это были годы с Франко или без Франко?
Скромные бюсты, мемориальные доски и величественные монументы, названия десятков учреждений, улиц и целых населенных пунктов, сотни франковедческих трудов, тысячи изданий сочинений писателя, сотни тысяч учебников и хрестоматий, наконец миллионы 20-гривневых купюр — все это, казалось бы, свидетельствует о том, что Франко — здесь, с нами — был, есть и будет.
Но можем ли с определенностью сказать, что за 155 лет, прошедших со дня рождения Франко, разгадали тайну его величия (или, другими словами, гениальности)?
По-видимому, не ошибусь, если скажу: и сегодня перед нами все еще стоят непростые вопросы: кто он, Иван Франко? За что благодарны ему мы, сегодняшние? Наконец, в чем заключается славное величие Франко?
* * *
Уже на своих современников писатель производил впечатление «большого астрального тела, которое греет всю Украину, а светит много дальше». С временной дистанции эта грандиозная фигура не уменьшается, а наоборот, все возвышается — и не отдаляется, а становится все ближе к нашей современности.
Что Франко — гений, чувствовали уже его ровесники, еще в далеком 1885 году повеличав его — тогда еще даже не 30-летнего рыжеусого парня! — украинским Моисеем, призванным вывести своих земляков из «духоты». И это за 20 лет до написания славной философской поэмы «Моисей» — второго «Заповіта» украинского народа (по определению Юрия Шереха-Шевелева)! И хотя, из-за своей скромности, Франко не раз отрекался от этого высокого, но обременительного титула, его гениальность не подлежит никакому сомнению.
Само понятие «гений» девальвировалось в нашу «фельетонную пору» (по формуле Германа Гессе), когда его стали прикладывать к поп-идолам массовой культуры. Современные дети по большей части стремятся стать не гениями, а олигархами. Да и сегодня имеем все основания признать, что Иван Франко — это редкий в мировом контексте и уникальный в украинской истории пример универсального гения.
Трудно отдать преимущество Франко-писателю, ученому или публицисту: ведь это нераздельные ипостаси целостной творческой личности, которая реализовала собственный потенциал сразу во многих отраслях культуры и в каждой из них оставила нестертый след, обнаружив умение новатора и темперамент «вечного революционера».
Франко-писатель — не только первый украинский профессиональный литератор, который зарабатывал на жизнь пэром, а самая выдающаяся фигура постшевченковской поры, творец литературного процесса второй половины ХІХ века, который вершинными своими победами достигает горизонтов века ХХ.
Франко-ученый — это настоящий украинский Doctor universalis, которого за беспрецедентную широту заинтересованностей, многогранность и междисциплинарность исследований еще при жизни называли «академией наук» и «университетом» в одном лице.
Франко-публицист — не обычный журналист, а летописец и организатор общественной жизни Галичины, лидер первой украинской политической партии и глубокий социальный мыслитель. В своих многочисленных выступлениях «на злобу дня» он дал нам высокую «школу политического думания».
Ни один из деятелей нашей культуры не может сравняться с ним по всесторонности интересов, энциклопедичности знаний и производительности труда.
В нашей культурной и интеллектуальной истории Франко стал не просто «вторым после Шевченко» (или же «галицким Шевченко»), а украинским Аристотелем и Леонардо да Винчи, Вольтером и Гете, встав в один ряд с величайшими гениями человечества.
Тем самым он высек свое имя не только в летописи национального продвижения, но и в золотой книге приобретений человеческой цивилизации в целом.
* * *
В этих высоких аттестациях нет никакого преувеличения или тем более юбилейной комплиментарности, только констатация факта. Однако существует неотложная потребность транспонировать понятие величия Франко с уровня инстинкта (культа) — до уровня интеллектуальной рефлексии (понимания).
И эта обязанность лежит в первую очередь на франковедческой науке. За сверх столетнюю свою историю она накопила тысячи высокостоимостных трудов, да и до сих пор стоит перед глобальными и от того не менее неотложными задачами.
С моей точки зрения, нашему франковедению следует оставить бесплодные схоластические дискуссии: «Каменяр» Франко или не «Каменяр», равно же как и не всегда деликатное копание в тайниках его психофизиологической структуры.
Конечно, обывателю всегда интересно, какими болячками гений хворал или в каких барышень влюблялся. Однако копание в интимной жизни писателя никоим образом не заменит глубинного постижения его наследия и практического усвоения его духовных заветов. Академическая наука о Франко должна выйти на качественно новый уровень познания секретов его творчества и приблизиться к пониманию философского и политического мировоззрения гения — во всей его масштабности и актуальности.
Пора вырасти из мелочного «причинкарства», а вместо преждевременных претензионно-высокомерных энциклопедических потуг наконец выполнить свой прямой и самый главный долг — обязанность перед Франко, Украиной и миром — подготовить и издать Полное собрание сочинений писателя-мыслителя (общий объем которого, по приблизительным предварительным подсчетам, может достичь свыше 100 томов).
Пока эта первоочередная задача не будет выполнена — пусть и со столетним опозданием — бесполезно говорить о мировом величии Франко и мировом значении его творчества. Чтобы обоснованно судить об этом, в первую очередь дадим Франко миру — целостного, неискромсанного и несфальсифицированного.
Пока это не будет сделано, для большинства наших земляков он будет оставаться разве что узнаваемым лицом с 20-гривневой купюры и потрепанной школьной хрестоматии, а для иностранцев в лучшем случае будет каменным памятником неизвестному поэту экзотической нации.
Необходимо отбросить в сторону пустяковые комплексы и амбиции, избавиться от страха неготовности, который парализует волю и делает невозможной производительную деятельность, и искупить нашу историческую вину перед Франко — не громкими фразами, а беспрестанной работой.
Работой над наследием Франко, над собой, над нынешним и будущим Украины.
* * *
...Август этого года был щедрым на знаменательные даты. 155-летие Ивана Франко совпало с 20-летием украинской независимости (или, точнее, восстановлением нашей государственности).
Однако мне кажется, что мы только приближаемся к настоящему Франко. И только идем к настоящей независимости: не столько политической, сколько духовной. «Потому что независимость политическая вообще ничего не значит в сравнении с внутренним социальным рабством, — писал 22-летний писатель в ранней хронологически, однако зрелой интеллектуально своей работе. — Какая польза будет для нашего народа от того, что наши налоги вместо россиянина или пруссака будет брать и тратить правительство, которое состоит из наших собственных панов, которые заботятся так же, как россиянин и пруссак, только о самих себе, а не о благе народа?».
Сегодня, когда отгремели юбилейные празднования, эти вопросы стоят перед нами не менее остро, чем тогда, когда впервые легли на бумагу из-под честного пэра Франко.
Поэтому для меня Франко — это провозвестник Украины по-настоящему независимой.
Другой Украины, которую нам еще только надлежит создать.
Украины, которая имеет обстоятельное европейское образование, но не забывает своих корней.
Украины, которая свободно разговаривает на многих чужих языках, но больше всего любит и уважает свой, родной.
Украины, которая не декларирует себя самой «работящей нацией в мире» и не выдвигает претензию на собственную исключительность, а настойчивым, умным и целесообразным трудом утверждает свою самобытность и самостоятельность, ежедневно крепит свое благосостояние и защищает свое достоинство и свободу.
Пример именно такого труда дает нам сам Франко — настоящий украинский self-made man, человек, который сделал себя сам — вопреки условиям и окружению.
Поэтому история Франко — не столько история жизненной трагедии, сколько героическая история творческого успеха, победы интеллекта над обстоятельствами, духа над материей.
«Чи побіди довго ждати? / Ждати довго!» То й не жди ж! / Нині вчися побіждати, / Завтра певно побідиш», — читаем в «Великих роковинах» (1898).
Убежден: настало время украинскую историю и культуру рассматривать не в парадигме поражения, а в парадигме успеха (победы). Невзирая на пессимистические настроения, навеянные бездумными, а иногда и преступными играми духовных пигмеев и геростратов, необходимо наконец сменить оптику. И, взглянув в зеркало своего прошлого, увидеть там не жалостливую жертву хронического проигрыша, а преисполненную себя, полностью сформированную и реализованную творческую личность, которой есть чем гордиться и которая знает, что делать дальше.
Перефразируя Владимира Винниченко, скажу: пришло время читать историю без брома. И в первую очередь — читать Франко.
Потому что настоящий Франко, как и полвека назад, — неизвестный, непризнанный, непрочитанный.
* * *
Непрочитанность Франко — неутешительный диагноз нашей интеллектуальной заспанности и исторической безответственности. Ведь, невзирая на номинальное присутствие Франко в нашей жизни, то, что его творческое наследие до сих пор остается не только не осмысленным, а даже не изданным в полном объеме, означает его фактическое отсутствие в духовно-культурном пространстве современной Украины. И никакие формально-ритуальные «чествования памяти» не компенсируют этого кричащего отсутствия пророка в своем Отечестве.
Известно, что Франко при жизни не любил юбилеев, поэтому вряд ли ему особенно понравились бы и посмертные чествования. Для этого он был слишком скромным человеком. «Я вообще не охоч до всяких годовщин», — писал в письме к Николаю Сумцову от 10 сентября 1906 года. Он стремился быть не почитаемым или тем более возвеличенным, а услышанным и понятным.
Уверен: Франко не надо возвеличивать, потому что он велик и без нас. Его нужно читать, читать как можно чаще, внимательнее и глубже. Следовательно — по мере собственных возможностей — чувствовать и понимать.
Самым лучшим памятником Франко будет постижение его грандиозного наследия и воплощение в жизнь его духовых заветов — таких, казалось бы, простых для понимания и в то же время таких сложных для исполнения: не бояться, не молчать, говорить правду, любить Родину, жизнь и людей, быть свободным, быть собой, верить в силу духа и как можно лучше делать свою работу.
* * *
...26 ноября 1915 года венский профессор, доктор философии Иосиф Застырец обратился с письмом к Нобелевскому комитету, в котором рассказал о «великом украинском и одновременно славянском поэте и ученом», «большом проводнике своего народа, международном гении» — Иване Франко.
Однако через полгода Франко не стало. Он умер в собственном доме во Львове, изможденный тяжелой болезнью, преследуемый голосами враждебных духов, совсем одинокий. Похоронен был на Лычаковском кладбище, в чужом склепе и одолженной сорочке.
Поэтому у его друзей-иностранцев были основания упрекать товарищей-украинцев, что те «не достойны были иметь промеж себя такого человека, как Франко, когда не умели лучше заботиться о нем при его жизни и после его смерти».
Франко так и не стал Нобелевским лауреатом. Упал на пути, на пороге земли обетованной, не ступив в нее, словно пророк Моисей — во взлелеянную в мечтах Палестину. Неумолимая смерть оказалась проворнее мирового признания, забрав с собой Франко в канун освободительных движений ХХ века.
Но помельчала ли от этого эта личность? Потерял ли смысл ее «духовно-интеллектуальный подвиг»?
Вопросы риторические, потому что настоящее величие измеряется не отличиями и наградами, а гравитационной силой духа, способного лучиться сквозь время и пространство.
...Над периодами, направлениями и стилями вздымается в культурной истории Украины моисеевская фигура Франко, который творит целую франковскую эпоху. Эпоху, которая не заканчивается с уходом писателя в мир иной, а прорастает в будущее.
Познавать Франко для нас, украинцев, значит познавать себя, свое прошлое и свое будущее.
Ведь Франко — согласно его собственной поэтической формуле — «пролог, не эпилог». Это не только славное прошлое Украины, а ее живая современность и путь в достойное будущее.
Он стал не только украинским Моисеем, но и апостолом Молодой Украины — самостоятельной, соборной, свободной, независимой. Культурным героем-демиургом, который объединяет всех украинцев, независимо от места их рождения, и в то же время строителем «золотых мостов понимания и сочувствия» между Востоком и Западом, Украиной и миром.
Его колоссальное наследие — не «музей покинутых секретов», укрытый архивной пылью, а открытое пространство интеллектуального поиска и национального самоутверждения «в кругу народов вольных».
Словно стрела в вечность — произведения Франко, послания к потомкам, завещания и указатели, писаные на скрижалях национального бытия кровью огненного сердца: «Ще момент — і прокинуться всі / З остовпіння тупого, / Із номадів лінивих ся мить / Люд героїв сотворить» («Моисей», 1905)
Давайте читать.
У нас еще есть шанс стать нацией героев.
