Еще в 1994 году один знакомый музыкант рассказал мне о талантливом, феноменально одаренном ученике зиньковской музыкальной школы. Мальчик играл на нескольких инструментах, причем, одинаково мастерски. За его исполнение на фортепьяно, сказал мой знакомый, опытный и требовательный к себе музыкант, преподаватель музучилища, можно поставить «отлично». Но и сам этот факт — многогранной одаренности маленького пианиста — не был бы из числа действительно феноменальных, если бы ребенок не был...незрячим!
Я побывал в Зинькове и познакомился там с Петрусем Литовцем. Ассоциация с известной повестью Владимира Короленко возникала моментально. Ведь и своего героя великий русский писатель назвал тоже Петрусем! И житье-бытье семьи Литовец (отец Петруся Литовца был уважаемым в районе специали стом энергетиком), которая выделялась среди средних семей достаточной зажиточностью, — это тоже напоминало жизнь дворянской семьи, описанную в повести Короленко.
Отец Владимир Иванович был не просто высококлассным специалистом в своей отрасли, а и мастером «золотые руки». Только к нему обращались за помощью, когда в районе выходил из строя технологически сложный, самый современный на то время комбайн «Дон» (или даже американский «Джон Дир»)... Дома у них благодаря отцу также был порядок и, созданный изобретательным умом хозяина, комфорт. Например, когда в городе происходило плановое отключение электроэнергии, жилища Литовец это не касалось — отец приспособил к электросети автомобильные аккумуляторы, и семья смотрела телевизор в то время, когда все вокруг погружалось во тьму.
Ну а в сыне Литовец-старший просто души не чаял! Лучшие музыкальные инструменты: пианино, дорогую гитару, аккордеон «Вольтмейстер» — все было куплено для того, чтобы мальчик старался и делал успехи в музыкальных упражнениях. Большие средства тратились и на лечение Петруся. Ему сделали несколько операций, одна из которых позволила малышу увидеть свет. Когда он повзрослел и пошел в школу (точнее, школа «пришла» к нему — учителя занимались с Петрусем дома), то даже научился читать обычные книжки, различать фигуры на экране телевизора... Жизнь подарила ему, кроме любящих родителей, еще только четыре процента зрения. И больше не баловала. Совсем.
После первой встречи прошло некоторое время. В следующий раз я наведался в Зиньков после Нового года, перед самым Рождеством. В жизни Петра Литовца произошли разительные перемены. И снова напрашивались параллели с хрестоматийной повестью, которую все изучали еще в школе... Разговор с Петрусем Литовцем, которому уже исполнилось 22 года (он, кажется, мало изменился и очень похож на того хрупкого мальчика, который играл при мне пьесу Моцарта), происходит у него дома:
— Петр, ты сейчас практически бросил музыку, и, насколько мне известно, в этом жизненном выборе большую роль сыграло мнение родителей...
— Действительно, так мне советовал отец, хотела этого и мама. А когда отец умер, выбора почти не осталось...
Это трагическое событие постигло семью пять лет назад. Владимир Иванович умер внезапно в 50 лет, от инфаркта, и его смерть практически все изменила в жизни Петруся. Достаток в семье закончился. Едва успели доучить старшую дочь (Яна закончила Харьковский авиационный институт). А что касается Петра — уже окончательно победил прагматический подход к дальнейшему обустройству его жизни.
— Мы рассудили таким образом: Пете нужно, не надеясь на государственные льготы и пенсию, самому зарабатывать на хлеб, — приобщается к разговору мама Нина Ивановна. — Музыкой себя не прокормишь, разве что пришлось бы играть на свадьбах — а это ложный путь... Поэтому нашелся такой вариант. Петруся отдали учиться в медицинский колледж в Киев. Там теперь живет его родная сестра Яна (работает в КБ Антонова), она по мере сил ухаживает за ним. Петрусь получает профессию... массажиста. В будущем, надеемся, устроим его на работу в местный санаторий «Сосновый бор» под Зиньковом.
Очень жаль, что романтическая история о талантливом мальчике-музыканте заканчивается так банально. Общество наше в середине 90-х уже не было стабильным, настроенным (даже внешне) на гуманные принципы сосуществования. Таким, как Петрусь, приходилось несладко. Даже принимая во внимание то, что с семьей нашему герою просто повезло. А чем дальше, тем меньше шансов у людей с физическими недостатками, — даже у одаренных, с большими талантами к какому-то ремеслу, — найти себя в жизни и развить Богом данные способности. После смерти отца, по словам Нины Ивановны, он впал в длительную депрессию. Спасла только вера в Бога. Парень чаще стал заходить в церковь, его пригласили петь в церковном хоре.
— Это меня действительно вернуло к жизни. Особенно поддержал отец Иоанн из местного храма. У меня проснулся интерес к религии, которая дает ответы на все вопросы бытия. После этого я стал собирать православную библиотечку, читаю эти книги, молюсь, общаюсь с прихожанами церкви в Зинькове. А в Киеве почти все храмы обошел и в Лавре часто бываю... Это дает душе моей покой и уверенность в будущем.
К тому же, его религиозность позволяет ему оставаться именно музыкантом! Правда, немного в необычном амплуа...
Попросил Петруся сыграть на аккордеоне — и комнату наполнили волшебные звуки вальса «Амурские волны». Но это была едва ли не единственная светская, мирская музыка, что он ее помнит с детства. На гитаре и в дуэте со своим товарищем по православной общине Вадимом Бричиковым он замечательно исполнил произведения религиозной тематики. Потом заиграл еще и на пианино — и тоже при этом пел православные псалмы. Когда же я попросил исполнить что-то из произведений Моцарта или Баха (тех, которые входят в обязательную программу музшколы), Петрусь это сделать не смог. Сказал, не помнит. Возможно, наше светское искусство многое потеряло...
