В начале февраля в Днепропетровске состоялась ежегодная конференция историко-поисковой организации «Поиск-Днепр», которая входит во Всеукраинское общественное объединение «Союз «Народная память». На ней подытожили: только за 2011 год искатели с Днепропетровщины нашли и перезахоронили 130 воинов Красной армии, 18 немецких солдат и двух мирных жителей. Кроме того, в организацию обратились 207 родственников, которые пытаются найти своих родных вот уже более полстолетия.
«Моего папу, Пилипенко Николая, мобилизовывали дважды, — рассказывает Александр Николаевич. — Мы жили в поселке Новые Санжары на Полтавщине. Первый раз отца забрали на фронт в 1941-м».
Немцы наступали быстро. Советские войска расформировались. Многие солдаты, не имевшие даже обмундирования, вернулись домой, в том числе и Николай Пилипенко. В селе его ждали жена и двое деток. Однако побыть долго с семьей ему не удалось. В 1943-ом его опять бросили на фронт.
«Многие погибали на переправе через Днепр, однако отцу удалось добраться до правого берега. В районе Мишуриного Рога его кинули в десантную роту, которая должна была брать штурмом высоты, хотя он еще толком и воевать не умел. Там отец и почил навеки: его в окопе придавил танк. Местные жители рассказывали, что наших солдат отправили в бой без оружия, сказав, что они должны его отобрать у немцев сами. Тогда погибло 11 тысяч воинов».
Когда отец погиб, Александру было пять лет: «Тяжело нам было после войны. Еще когда студентом был, никогда не был сыт. Но мать как-то выстояла, хоть и бедно жили. Отец по документам записан в десант, но на самом деле никаким десантником он не был — часть вообще формировали в России. Но главное, что мы его нашли».
В 1950-е годы семья Пилипенко поехала искать могилу отца. Кто-то рассказал, что на месте боя видел братскую могилу с деревянным столбом, на котором были высечены имена павших, среди которых и фамилия Пилипенко. В 1975 году на месте могилы сделали мемориал. И хотя в фамилии была изменена буква, родственники верили, что это кто-то ошибся при написании.
«С того времени отца мы больше не искали, — продолжает пан Александр. — Только мать не смогла смириться, не хотела верить, что тело папы покоится под тем мемориалом. Как мы ей ни объясняли, она все равно показывала рукой в одну сторону и говорила, что оттуда отец обязательно подаст весть. Так и произошло. В прошлом году нам позвонили из поисковой организации и сообщили, что нашли тело папы. Его идентифицировали по бритве, на которой была вычеканена фамилия. Похоронили мы его возле того же мемориала. Мать таки была права. Была у нее какая-то способность к провидению».
Семья Пилипенко не единственная, которой поисковые организации помогли вернуть отца. В Украине активно действуют самые разнообразные поисковые организации: как по национальному составу (русские, польские, немецкие), так и по цели поисков (к сожалению, черная археология при пассивном «содействии» государства тоже процветает). И хоть украинцы самые активные (только они имеют право вести раскопки), если сравнить их деятельность с немцами, можно лишь сокрушенно покачать головой. В Германии поисковые организации — это сознательные общественные инициативные объединения, независимые от государственного финансирования, но активно поддерживаемые государством. В отличие от Украины, количество поисковых организаций в которой трудно сосчитать, немцы создали единый союз, который действует по всему миру.
ДО 2015 ГОДА ГЕРМАНИЯ ПЛАНИРУЕТ ЗАВЕРШИТЬ ПОИСКОВЫЕ РАБОТЫ
Немецкий народный союз ухода за военными захоронениями был создан еще в 1919 году. Немцы объединились, чтобы самостоятельно, без помощи разбитого Первой мировой войной государства, почтить память погибших. Не помешали последующей поисковой деятельности ни приход к власти национал-социалистов, ни последствия 1945 года.
«В разных странах разные подходы к тому, кто и как должен заботиться о военных захоронениях. В Италии и США этим занимается государство, у нас организация действует на общественных началах, финансируется благодаря пожертвованиям населения. Родственники, потерявшие своих родных на войне, заинтересованы в том, чтобы были достойные могилы, ухоженные кладбища, потому наша организация функционирует во всех тех странах (а их 45. — А.С.), где воевали наши солдаты во время Первой и Второй мировых войн», — рассказывает руководитель представительства Немецкого народного союза в Украине Ганс-Ульрих ШРАДЕР.
На Восточном фронте в результате военных действий 1941—1944 годов погибло около 2 млн немцев. В Украине количество погибших немцев составляет 400 тыс., из которых 100 тыс. были военнопленными. В нашем государстве Немецкий народный союз действует с 1992—1993 годов. Он появился позже, чем в странах Европы, однако раньше, чем в России и Беларуси. Но нужно сказать, работать ему непросто. В немецких архивах сохранены данные об ориентировочном месте захоронения Вермахта (упорядоченные немецкие кладбища), но под большой тайной времени остаются места братских могил.
«В поисках санитарных кладбищ, которые оставались после боевых действий, — делится пан Шрадер, — нам помогают местные жители, свидетели тех событий и некоторые украинские поисковые организации, которые, пытаясь найти советских солдат, находят и немецких. В Украине я работаю с 2001 года, и отношение со стороны украинской власти к нашей работе позитивное. Поддерживают нас и областные администрации. Впрочем, проблемы начинаются в селах и в маленьких городах, где есть сами захоронения. Земля в Украине приватизирована, и кладбища часто находятся на частных земельных участках, потому не все хозяева дают разрешение на раскопки...». Среди украинцев также распространены слухи, что немцы «за своих хорошо заплатят»...
До 2015 года Немецкий народный союз планирует завершить свою деятельность в Украине. По крайней мере, масштабы поисков значительно сократят, ведь наиболее заинтересованные в поиске люди (дети погибших) уходят в вечность. Однако объемы сделанной работы — огромны. Тысячи немцев уже знают, где похоронены их родные, и не волнуются о состоянии могил — за кладбищами ухаживают частные организации.
УКРАИНЦЫ ВОЮЮТ С БЕЗЗАКОНИЕМ
Могут ли украинцы с такой же гордостью говорить о выполненной работе? Судя по тому, как пресса изобилует очередными примерами вандализма, а на месте массовых захоронений пытаются создать комплексы для отдыха, уважение к умершим в Украине — один из ключевых признаков цивилизованности — недостаточно. Кроме того, отсутствие четких норм регулирования деятельности поисковых организаций в украинском законодательстве позволяет безнаказанно действовать так называемым черным археологам. Весь поиск в Украине держится на инициативной работе искателей, которые не просто ищут непохороненных солдат, а потом еще и их родственников, но и активно борются против надругательств над могилами. Например, сейчас организации «Поиска» активно помогают жителям Ирпеня отвоевать... землю, на которой, во-первых, находится богатый лесной массив, а во-вторых, там, возможно, проходили битвы во время Второй мировой, а следовательно, и могут быть братские могилы. Речь идет о культурно-археологическом наследии, уверяют искатели.
Пренебрежительное отношение к могилам предков, несмотря на культивируемое почтение памяти, повелось еще с советских времен: «Никто не забыт, ничто не забыто», — кричали тогда. Об этом вспоминает заместитель председателя поисковой организации ВОО «Союз «Народная память» Владимир ДОРОФЕЕВ: «При этом в засыпанных воронках и окопах, в поваленных блиндажах и землянках, в силосных траншеях и просто под тонким слоем опавших листьев и мха продолжали лежать десятки тысяч непохороненных останков бойцов и командиров, которых в доносах зачисляли к «без вести пропавшим». То есть не живые и не мертвые. Чем больше советских людей убеждалось в том, что их обманывают, тем больше становилось искателей-одиночек, которые в период перестроечной демократизации государства начали объединяться вокруг центров военно-патриотического воспитания, станций юных туристов, клубов, в названиях которых появилось слово «поиск».
В конце 1991 года была создана Ассоциация молодежных поисковых объединений Украины «Обелиск», что побудило к созданию областных, городских и районных объединений. Благодаря финансовой поддержке Министерства по делам молодежи и спорта Украины провели три Всеукраинских вахты памяти, перезахоронили 3,5 тысячи бойцов, реализовали несколько резонансных поисковых программ. Со второй половины 90-х годов в связи с изменениями в украинском законодательстве «Обелиск» реорганизовывают в консультационно-методический поисковый центр, а областные объединения, которым удалось пройти перерегистрацию, отправились в «свободное плавание». В связи с тем, что росло количество отдельных организаций, которые нигде не регистрировали и которые ни перед кем не отчитывались, резко упало качество поисковых работ. Все более приоритетной становилась погоня за «трофеями», всем тем, что имело спрос на черных рынках.
«В 1996 году в Украине таки создали Государственную межведомственную комиссию, — продолжает пан Владимир, — однако программа по ее разработке на 2001—2010 годы относительно поисковых работ в Украине так и не была реализована, неизвестно также, куда девался многомиллионный бюджет».
Однако после 2000 г. были и позитивные сдвиги, например, многие места захоронений получили статус культурных памятников, организации начали активнее сотрудничать друг с другом, искать законодательную защиту (так, в Днепропетровске местные активисты издали на свои средства брошюру — сборник законодательных норм, регулирующих поисковое дело). Сейчас государство якобы и пытается урегулировать поисковые процессы, однако сами искатели сетуют на отсутствие государственного контроля за выполнением законодательных предписаний.
Для более эффективной работы также решили создать организацию на общегосударственном уровне, которая должна была бы стать голосом искателей в высших эшелонах законодательной и исполнительной власти. Было создано Всеукраинское общественное объединение «Союз «Народная память».
Но в Министерстве культуры и туризма Украины есть сомнения относительно эффективности вновь созданной организации: «Почти ежегодно я слышу о съездах искателей, — рассказывает заведующий сектором контроля за состоянием сохранения памятников Государственного культурного и туристического наследия Богдан МОЦЯ, — но еще ни разу не видел ни зарегистрированных документов, ни результата труда. Как свидетельствует статистика и опыт, все эти поисковые организации пока работают каждая на себя. Более-менее сгруппированы те, которые действуют под эгидой Государственной межведомственной комиссии по делам увековечения памяти жертв войны и политических репрессий при Кабинете Министров Украины. А уже на уровне области между филиалами — ссоры и разделение территории. Дай Боже, чтобы сейчас получилось что-то с этой организацией, в конце концов, нам как чиновникам тоже будет легче контролировать их».
Зачем Украине поисковые организации? Кто-то может подумать: лишние расходы из государственного бюджета. Но если не лишнее финансирование совершенно бессмысленных проектов (а таких немало попадается), вкладывать средства в память просто необходимо. Тем более, что, возможно, кто-то, кто ежедневно ходит рядом с вами, до сих пор ждет возвращения с фронта дедушки или отца...
