Есть определенная прелесть в том, что ты простой зритель, а не, например, театральный критик. Чувства свежее от необкатанности суждений, технологий, да и зачем они простому зрителю? Потому и может он позволить себе разночтения — на спектакль шел не по удостоверению, приглашению, не через служебный вход, а просто купив билет. Загодя, к тому же. Вольный стрелок, одним словом. Ему не обязательно иметь цель впаять определенные умные откровения читателю, ему позволено вертеть головой и видеть нечто и вокруг действа, анализировать и «околоплодные воды». Они тоже, согласитесь, часть впечатления.
Не так давно побывала на совершенно великолепном вечере джаз-группы из Нового Орлеана. Возле входа в концертный зал консерватории собрались почитатели джаза, а это любовь особенная, как бы брак по любви. Страсть к джазу у многих пришедших зародилась давно, когда та еще была сродни инакомыслию, потом перешла по наследству к детям. Потому в ожидании концерта переговаривались и радовались по сути ровесники — ведь на вкус они, поклонники джаза, воспринимали многое одинаково. Не все, кто хотел бы попасть на концерт, смогли купить билет, но зачем-то суетились у кассы в надежде на случайный дешевый билет или на везение — вдруг кто-то, по порыву, отдаст просто так. Ведь в их жизни случалось и такое, они и сегодня замирают, увидев новую стоящую афишу, и эта молодая толчея у кассы была по-своему тоже приятна. Кстати, открыт был только один вход в фойе, и выстроилась неуместная для публики, настроенной на удовольствие, очередь. Рядом, между тем, тоже была распахнута дверь, но на вопрос, почему нельзя ускорить продвижение, объяснили, удивившись непониманию, — это VIP-вход.
Все засмеялись, услышав такое. Поклонники джаза — совсем другой народ, всегда независимый от полусогнутого состояния, а уж, придя на свой концерт, и вовсе не собирался соблюдать чуткость чинопочитания. Тут в почете — только джаз, поэтому и была нарушена неприкосновенность «высокой» двери (важные персоны, видимо, джазом не интересовались в этот вечер) и настоящие гости заполнили зал. Концерт, кстати, удался на славу.
Февраль обычно дает старт и антрепризам. Сезон охоты начался — и зрители в эти дни заворожено стоят у театральных афиш. Выстоять долго обычно не удается — уж больно в переходе, где обычно изучаю план предлагаемых гастрольных спектаклей, накурено. На днях очень обрадовалась — на Майдане прочитала объявление: «В переходе курить запрещено» и уточнение, чем такое нарушение карается. Действительно, в тот день (дело было днем) вроде, никто не курил. Когда же возвращалась, часов в 10 вечера этой же дорогой, после спектакля, все надежды были высмеяны: молодой народ курил с удвоенной силой — и за того парня. Пришлось вдохнуть при входе, выдохнуть, пробежав полплощади. В штрафы никто не верит, а до понимания разумности запрета многим — расти и расти.
Авитаминоз по московским театрам — это повторяется ежегодно — притупил давнее понимание, что существует определенный синдром антрепризы: никому не нужна пьеса сверхвысокого полета, а такая — чтобы всем нравилась, ну и, естественно, чтобы актеры (хоть один) были не только известны, но и, желательно, любимы. Побывав на нескольких первых спектаклях, проходивших в Международном центре культуры искусств, поняла в очередной раз: любимые актеры не подводят, они на одной только технике вытянут пьесу, но они тоже люди, а взлеты — не для каждого дня. Названия спектаклей опускаю — это не рецензия, а только послевкусие. Оно почему-то свело мое впечатление к пошловатому бухгалтерскому подсчету: затрачено — получено. И не потому, что мне чего-то не додали (актеры, безусловно, трудяги), но, как бы точнее сказать — восторг не захлестывал, как бывало, и не раз, в любимом Левом (имею в виду театр драмы и комедии на Левом берегу) или на лучших вечерах у франковцев, и, если совсем честно, он и не родился.
Смеялся зал, отдавая должное игре, репликам, спонсоры вручали весьма дорогие корзины цветов, какие нашим, даже самым продвинутым, не снились, уловила, что почести, как и стоимость билетов в сравнении с ценой на киевские спектакли, были выдержаны где-то в соотношении 1 к 10.
Естественно, никто не играл в наперсточные игры, были показаны добротные, обкатанные пьесы, ну а давняя любовь к изумительным актерам — всегда ведущая для ведомых, но ведь им это надо было еще и заслужить всей жизнью в творчестве. И от того, что побывал в мире найденных кумирами деталей, движений, пауз останется удовольствие, немного, правда, грустное: ведь понято — идет зимний сбор урожая.
Любуясь на кухне, как дивно золотится только что сваренная мною гарбузовая каша — ароматная, сочная, по-настоящему витаминная — и по вечной привычке готовить, не прерывая нить предыдущих размышлений, сделали собственный вывод: не каждой зрелой тыкве превратиться, как в сказке, в золотую карету.
Впрочем, управившись с кашей, с радостью вспомнила, что и в марте будут встречи, уже припасены билеты на новую московскую антрепризу — там задействованы два совершенно блестящих актера.
И снова жду чуда высокой игры.
У театралок по-киевски — только так, что, видимо, тоже включено в прибыльную смету. Все знаю, но очень хочется...
