В театре оперетты в течение трех дней проходил Первый Международный джазовый фестиваль в Киеве, которому было политико-мичуринским способом привито знакомое название — «Єдність».
Сцена, правда, была оформлена без поправки на политику, исключительно в джазовом духе: висели портреты негритянских (и парочки белых) лиц, искаженных блюзовыми страданиями, которые их обладатели извлекали из роялей, контрабасов, саксофонов и собственных душ.
На сцену в качестве конферансье вышел известный ведущий радиопрограмм о джазе — Алексей Коган. Кому интересно, как выглядит источник занятных радиосведений, могу сказать, что это мужчина примерно сорока лет, среднеинтеллигентного вида (с небольшими богемными отклонениями), брюнет, украшенный академической (с проседью) бородкой и прической, как у Мирей Матье. Что-то вроде каре. В целом — обаятелен.
Он сразу обнаружил хорошее владение обоими языками (русский, украинский) и остроумие (черта, не имеющая национальной принадлежности).
Оглядев почти полный зал, Алексей сожалеюще заметил: «Где вы были вчера?». И на радостях по поводу субботнего аншлага пообещал пригласительные на завтра.
Первая представленная им группа называлась «Night Groove» (приблизительный перевод — ночное удовольствие, но под словом «удовольствие» понимается скорее музыкальный кайф, а не сексуальный. Хотя с этими английскими многозначными словечками — трудно что-то утверждать наверняка).
В противоположность заросшему Когану, коротко стриженая руководительница группы Наталья Лебедева кивнула музыкантам и запустила музыкальный мотор «Night Groove». Ее рояль был лидирующим инструментом.
К ним присоединилась солистка в красном (а-ля Кармен), обтягивающем платье — Юлия Рома. Исполняемые вещицы имели, в основном, оптимистический характер. Только контрабас вплетал в жизнеутверждающие пассажи какие-то тревожные ноты. Вроде тех звуков, которыми Микаэл Таривердиев сопровождал в «Семнадцати мгновениях весны» перемещения Штирлица по берлинским улицам.
В финале своего выступления «Night Groove» совсем расшалились и стремительно жахнули композицию вроде «Полюбите пианиста».
Когана заменил другой ведущий — Соляник. Это был крупный мужчина, и шутки его оказались потяжелее. Всего, выяснилось, будут вести концерт аж три конферансье. И, как справедливо заметил Соляник:«Этот фестиваль можно назвать фестивалем ведущих».
Конферансье № 2 сообщил, что ксилофонист Андрей Пушкарев был в составе оркестра, удостоенного высшей американской награды в области музыки — «Гремми». А так как у Андрея в руках четыре палочки (зал удостоверяется в этом факте), а не две, как обычно, все вместе это можно назвать «квартетом Пушкарева».
Ксилофоническая фантазия напоминала кукольный балет. Затем неожиданно проступила детективная тема. Картинка: частный детектив, пьющий в баре. Он обдумывает свою следующую зацепку в деле, не забывая с удовольствием разглядывать выпуклую фигуру официантки. Но тут внезапно сыщик застеснялся и погрузился в себя. Да так глубоко, что «аквариумные» звуки, перешли в «морские». Вроде тех, которые иллюстрируют «Подводную одиссею Кусто». Да, сложноватые ассоциации. А что делать — музыка тоже непростая. Это ж вам не «И вновь продолжается бой...»
Затем к ксилофону присоединился рояль. За клавишными сидел высокий молодой человек с вытянутым лицом юного Дон Кихота — Тимур Полянский. Вдвоем музыканты исполнили несколько импровизаций на темы классических произведений. Исполнение было удивительно темпераментным. Тимур играл одновременно страстно и сухо. Сухость, возникающая от повышенной температуры. Жар! Но эта слегка болезненная энергетика передавалась зрителем. Лучшим выступлением за этот вечер я бы назвал обработку Тимуром темы песни, из саундтрека к фильму Романа Полянского (это пока в нашей истории только второй Полянский. Появится еще и третий. История как с конферансом.), где крайне озабоченный Форд пытался отобрать в Париже у террористов свою жену и детонатор.
Вот на сцене появился и Вячеслав Полянский, лысеющий представительный мужчина. Он является известным львовским музыкантом и папой молодого дарования, которое только что приятно поразило публику.
Манеру игры Вячеслава я бы назвал умеренно-буржуазной. Такой себе красиво плывущий блюзец, демонстрирующий очаровательные оттенки респектабельной лени. Певица Наталия Гура исполнила, соответствующий настроению знаменитый блюз Гершвина «Summer Time». В манере Эллы Фицджеральд. Только Луи Армстронга не хватало для полного счастья.
Третье отделение вечера, как и было обещано, вел уже московский джазовый ди-джей — Михаил Метропольский.
Он сообщил, что джаз играют практически на всех материках, кроме Антарктиды. И сейчас будет оригинальная группа из Москвы, половина состава которой имеет украинские корни. Группа называется «Второе приближение». Ее лидер Андрей Разин (родом из Киева) является к тому же композитором. Татьяна Комова — заслуженная артистка России (родом из Днепропетровска) стяжала славу как исполнительница цыганских романсов. Однако в свободное от романсов время она страшно любит позабавиться джазом.
Разин — бледнолобый интеллектуал в очках. На Комовой были в форме цыганских шалей — рыболовные сети. Вместе они выглядели живописно.
Татьяна исполнила нечто среднее между шаманскими северными завываниями и русскими народными плясовыми. Разин все это одевал в фортепьянную оболочку. Обоих неплохо дополнял контрабасист Игорь Иванушкин (почти Интернешнл).
В дальнейшем у Разина начали неожиданно пробиваться мотивы Свиридова (как в телевизионной программе «Время»), а Комова в своих вокальных упражнениях довела себя почти до экстатического состояния. Если бы она исполнила эту вещь где-нибудь в среде чукчей — удачная охота обеспечена! Напоследок Андрей попотчевал Гершвином, что мне понравилось гораздо больше произведений Разина.
Гвоздем концертной программы стал американский саксофонист Майк Эллис. Метропольский сказал, что этот человек путешествует по всему миру в поисках некоей музыкальной истины. Живет то в Париже, то в Японии. Недавно его закинуло в Россию. Тут ведущий сообщил, что изначально Майк Эллис звался Михаилом Мордвиноффым. Эмигрировали еще его дальние предки. Корней своих он в России не отыскал, зато нашел музыкантов из «Второго приближения». С которыми и записал новый альбом.
Наконец появился и сам Эллис- Мордвинофф. Это был огромный мужчина в апельсиново-солнечном костюме. В целом он был похож на жирафа. Колорит его фигуре добавляли непроницаемые черные очки и подбритые виски в панковском духе. Эту его последнюю особенность Метропольский объяснил не сочувствием американского гостя панкам, а его пристрастие к японским традициям. Как мог, он их воплотил на голове. Дополнял образ Майка золотой сверкающий саксофон. Как видите, зрелище достаточно впечатляющее.
Эллис сначала исполнил соло. Мощный инструмент выдавал хриплые низкие звуки. Саксофон гудел натужно, как пароход. Потом ритм мелодии ускорился и стал более танцевальным. Звук же все больше стал напоминать дикий рев в джунглях. Жираф стал слоном!
После восторженных оваций Эллис сообщил, что композиция называется «Элифанмен». Со слоном я угадал!
Завершающей вещью была страдальчески-горькая цыганская мелодия, которую воспроизвела на максимуме своих возможностей Татьяна Комова и которую саксофонно материализовал Эллис. Цыганская тема, выливающаяся из утробы его золотого зверя — брала за сердце.
Четыре часа, проведенные в театре оперетты, были совсем не скучными. Этот фестиваль показал, что несмотря на то, что джаз давно утратил лидирующее положение в мировой музыкальной индустрии, у него много продолжателей, воплощающих свои идеи в оригинальной форме. За что им отдельное, искреннее спасибо.
