Наиболее неблагополучными сегментами рынка школьных учебников
являются учебники истории и мировой литературы. Остановимся на последних.
Учебников по мировой литературе много. Слишком много. Их издают в Тернополе,
в Киеве, в других городах. Все они разные. Разнятся не только интерпретации
текстов, но различен подбор писателей и произведений. И в этом состоит
основная проблема. В доперестроечные времена существовала общая образная
база для многих поколений. Все учились в школах с одинаковой программой.
Последний двоечник знал, кто такой Онегин, Чацкий, Раскольников. Любая
школьница на первой своей дискотеке хоть недолго, но сравнивала ее с первым
балом Наташи Ростовой. Так же, как и мама этой школьницы, а, возможно,
и бабушка. Существовал общий образный язык поколений, на котором мы говорили
и понимали друг друга.
После обретения Украиной независимости появилась незримая
граница между людьми, закончившими школу до 1991 года, и теми, кто это
сделал позже. Русская литература, на которой воспитывались многие поколения,
ныне урезана до минимума и введена в курс всемирной литературы. Русская
литература в доперестроечное время исполняла функцию литературы мировой
и, надо сказать, с этой задачей справлялась. Украинская литература, увы,
на ее место претендовать не могла. Именно поэтому и был введен в школьный
курс такой предмет как мировая литература. Вместо старых знаков появились
новые — например, в одиннадцатом классе должны изучаться такие авторы:
Кнут Гамсун, Кафка, Пруст, Джойс. Это круто. Особенно, для сельской школы.
К счастью, большинство школьников произведений указанных авторов просто
не прочитают. Не тот возраст. Однако места для общенациональных знаков
останутся пустыми. Или их заполнят детективы, фэнтэзи, и — о ужас! — газеты.
Возникает вопрос, как изучать мировую литературу, как сделать
подборку авторов, чтобы хрестоматия продержалась хотя бы лет 20? По какому
критерию их отбирать? Всех лауреатов Нобелевской премии? Иначе, кстати,
появления Гамсуна в школьной программе не объяснишь. Но Нобелевская премия
— не абсолютный критерий. Литература должна научить школьника думать, чувствовать,
и дать ему поведенческие модели, которые бы пригодились во «взрослой» жизни.
Однако здесь нельзя действовать прямолинейно. Например, исключить «Евгения
Онегина» или «Анну Каренину» из программы на том основании, что они дают
плохой пример для подражания. Действительно, один — «лишний человек», другая
вообще самоубийца. Но, во-первых, эти произведения талантливы, а во-вторых,
дети должны знакомиться с ними именно для того, чтобы не стать «лишними
людьми», чтобы не повторить ошибок героев литературных произведений. И
в этом им должен помочь учитель, интерпретирующий текст, помогающий школьнику
сделать выводы из прочитанного. Литература — это во многом дидактика, и
ничего плохого в этом нет.
Итак, для того, чтобы будущее поколение могло говорить
на одном языке, необходима единая школьная программа прежде всего по гуманитарным
предметам. Исходя из этой программы и будут создаваться учебники, которыми
можно пользоваться, по крайней мере, пару десятков лет.
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
Борис БЕГУН, заместитель директора Центра научных исследований
зарубежной литературы в Украине.
В последние десять постперестроечных лет набирает силу
деградация отечественной науки, особенно, гуманитарной сферы. Происходит
это от отсутствия государственного протекционизма по отношению к науке.
Сильным ударом по отечественной науке стало исчезновение общего информационного
пространства. В Украину доходили книги, их переводили, ученые ездили на
конференции, общались между собой. Сейчас ученые перестали учиться в Москве,
в Ленинграде, они перестали вообще ездить. Ни один вуз не может себе сейчас
позволить приобрести квартиру для сотрудника. Если, конечно, этот сотрудник
не ректор. Вместе с деградацией науки происходила и деградация издательств.
Уходили специалисты. Раньше это не ощущалось так остро. В Украине нет ни
одного литературоведческого журнала. А что такое литература, лишенная интерпретации?
По сути, она становится недоступной для ученика. Остались старые учебники
советского времени, которые спасают вузы по сей день. За все время был
выпущен один учебник по зарубежной литературе — «Романтизм»— изданный издательством
«Либідь». Вдобавок, нигде вообще нет полной информации о том, где какие
учебники и какого качества выходят.
Еще одна проблема: учебники готовятся под программы. Пять
лет понадобилось для того, чтобы создать новую программу. В ней уже осталось
то количество авторов, которое реально можно прочитать. Но она совершенно
никуда не годится с точки зрения методической. Если в прошлой программе
в разделе русской литературы давалось 45 имен, учитель выбирал из них пять,
и этого было достаточно. Сейчас по русскоязычной литературе второй половины
XX века остался один Василь Быков. Жесткий список, совершенно игнорирующий
ученика как читателя. Фантастическая программа: там, например, в шестом
классе рекомендуется читать философский роман-притчу Голдинга «Повелитель
мух». И эту программу первоначально рекомендовали как государственную.
К счастью, потом в Министерстве образования хватились и разрешили учителям
выбирать программы.
Вместо нормального учебника по зарубежной литературе, который
существовал всегда, сейчас учат по хрестоматии зарубежной литературы. Нет
корпуса учебников. Один учебник пишется в Виннице, другой в Житомире. Огромные
трудности возникают у школьного учителя, который не должен выдумывать интерпретации
текстов. У него нет на это времени, он должен лишь транслировать их. Он
живой человек, он получает мало денег и поэтому берет много часов. И у
него, зачастую, нет времени читать научную литературу. И ему нужен нормальный
учебник и нормальное пособие, которые были бы под рукой. Ничего этого сегодня
нет. В результате учителю приходится работать «творчески», хотя иногда
это творчество приобретает чудовищные формы...
