Религиевед, переводчик, ландшафтный архитектор — все это об Андрее Накорчевском. С 1995 года он преподает в самом старом японском Университете Кейо в Токио. В Украине, где регулярно бывает, занимается ландшафтным дизайном, с коллегами разрабатывает проекты интегрированных домов, где здание планируется вместе с участком вокруг.
Недавно в Киеве прошла выставка «Внутренняя Япония», куратором которой стал Андрей Накорчевский (больше о проекте — в материале «Ощущение Японии» №18-19 «Дня» за 3-4 февраля 2017 года). А на днях состоялась выставка Dreamscape, где он показал свои фотомедитации — фотографии с японскими пейзажами. Кроме того, два года назад в Киеве издали «Самурайські пісні», книгу переводов самурайских стихов, сделанных Андреем Накорчевским. Сейчас в его планах — создать фонд, который бы спонсировал переводы важных восточных текстов на украинский. С таким человеком можно говорить о многом, но мы сосредоточились на особенностях мировоззрения японцев и их «точках соприкосновения» с украинцами.
ЧЕРНОЗЕМ, ЧЕРНОБЫЛЬ И КРАСИВЫЕ ЖЕНЩИНЫ
— 2017-й — Год Японии в Украине. Проходит много тематических событий. Вообще, у нас популярны элементы японской культуры: чайные церемонии, некоторые писатели, комиксы, рестораны. Что, по вашему мнению, украинцам нужно знать о Японии?
— Украинцы смотрели на японцев как на некий образец сыздавна. Читал газеты 1904—1905 гг., времен русско-японской войны, которые издавались на украинском языке на Западной Украине, тогда территории Польши. Там японцев ставили в пример украинцам. Много писалось о том, что японцы грамотны, опрятны, учтивы, заботятся о семье, и нужно быть, как они.
Японцы — это пунктуальность, пунктуальность и еще раз пунктуальность, следование своему слову, стремление делать свое дело как можно лучше и внутреннее чувство ответственности. Не внешнее, как у нас, что кто-то отвернулся, и ты начинаешь делать неизвестно что, речь идет именно о внутренней ответственности.
— Что в Японии знают о современной Украине?
— Ничего. Все, что мне говорили об Украине японцы, — что здесь есть чернозем, конечно о Чернобыле и в последнее время, что здесь живут самые красивые в мире женщины.
Просто Украина плохо презентует себя. Никто из японцев не знает, что здесь производят ракеты, самые большие в мире самолеты. Государство не заботится о том, чтобы это пропагандировать.
— Есть ли в Японии общины украинцев? Насколько они активны?
— Украинцы в Японии — это постсоветская волна эмиграции. Украинская община достаточно сплоченная, в отличие от тех же россиян. Уже четвертый или пятый год подряд проходил парад вышиванок. На это событие собирается 200—300 человек, которые идут по центральным улицам Токио в вышиванках. Украинцы в Японии проводят и другие акции, разные концерты. Община пытается что-то делать, но эта инициатива никак не поддерживается государством.
«ТЕХНОЛОГИЯ ЯПОНСКОГО СТИХОСЛОЖЕНИЯ НАПОМИНАЕТ LEGO»
— Вы планируете создать фонд, который бы спонсировал переводы восточной классики, — японской, китайской, индийской и т.п. — на украинский. Что надо перевести в первую очередь?
— Тексты можно переводить любые, потому что у нас почти ничего такого нет. Сейчас занимаюсь переводом с древнекитайского языка: издательство «Основи» попросило помочь перевести ключевой текст даосизма «Дао Де Цзин». Также это же издательство попросило, чтобы я перевел «Книгу пяти элементов», философский трактат о стратегии отношения к жизни.
КАРТИНА РОМАНА РОМАНИШИНА «ЯПОНСКИЙ ДНЕВНИК». РАБОТА ПРЕДСТАВЛЕНА В РАМКАХ ПРОЕКТА «ВНУТРЕННЯЯ ЯПОНИЯ», КУРАТОРОМ КОТОРОГО ЯВЛЯЕТСЯ АНДРЕЙ НАКОРЧЕВСКИЙ
Наша наука в загоне, ученые бедны, как церковные мыши. Мою идею с фондом поддержало несколько человек, готовых вкладывать в это деньги, задача — объединить усилия всех востоковедов. В этой организации мы хотим собирать средства и выдавать гранты на перевод произведений — их список составим, исходя из того, кто чем занимается в Украине. Ведь чтобы перевести определенное произведение, нужно не просто знать язык, но и контекст вокруг этого, и нужных специалистов у нас немного.
— Вы переводили самурайские песни ХІ — ХХ веков. Какую роль играет поэзия в современной Японии? Ведь в давние времена каждый образованный человек в этой стране сочинял стихи.
— Сейчас приблизительно то же самое. Технология японского стихосложения напоминает конструктор Lego. Есть определенные «кубики», из которых можно составлять стихи. Нужно овладеть этими формами, и это позволит составлять стихи довольно быстро. Хотя, конечно, красивые стихи — не только поэтическая техника.
И сегодня любой образованный человек в Японии, хотя это не обязательно, сочиняет немало стихов. Проводятся национальные поэтические конкурсы, еженедельно на телевидении выходит программа, во время которой задается тема, зрители посылают свои стихи, и лучшие из них зачитываются на всю страну, а победители получают награды.
Кстати, в Киево-Могилянской академии стихосложение было обязательным. Любой спудей должен был уметь сочинить соответствующее стихотворение: оду или еще что-то. Другое дело, были ли эти стихи талантливыми, но уметь делать это должен был каждый. Поэтому можно сказать, что эта культура у нас подобная, просто в Украине она исчезла, а в Японии осталась.
САД КАК 3D-ИНСТАЛЛЯЦИЯ
— Токио является одним из крупнейших мегаполисов мира, и там много парков, люди заботятся о природе. Что формирует такое отношение к окружающей среде?
— Любое общество, которое достигает определенного уровня благосостояния, начинает задумываться не только о том, что поесть и одеть, но и о том, что вокруг. Это абсолютно универсальная история. В 1970-е годы японские регулировщики носили кислородные маски, потому что нельзя было нормально дышать из-за смога.
— Вы являетесь главным консультантом конкурса по созданию садов в японском духе в Национальном ботсаду имени Николая Гришко. Что главное для японского сада?
— Японский сад строится принципиально иначе, чем привычные нам, а именно — как 3D-инсталляция. Ландшафтные архитекторы обычно хорошо рисуют планы сверху. Для меня важно — и этому я научился в Японии — что я буду видеть, например, из этого окна (показывает на окно рядом. — Авт.). То есть я создаю сад, как картину. И заказчикам обычно показываю фотоколлажи того, что они реально будут видеть с ключевых точек сада. Японский ландшафтный дизайн — это прежде всего мышление 3D-картинами.
— В Киеве прошла выставка ваших пейзажных фотографий из Японии, названных фотомедитациями. Почему вы выбрали такую формулировку?
— Я очень люблю путешествовать в одиночестве, особенно по горам, и с собой беру фотоаппарат. Я могу несколько дней один жить в горах, смотреть на них ночью и утром. Медитативное состояние на грани дня и ночи наиболее спокойное, наиболее уравновешенное, а горы тогда, на мой взгляд, самые красивые. Поэтому для меня это определенные медитации. Фиксирую это и пытаюсь передать.
— Можете назвать любимое место для таких путешествий?
— Это Никко. В Японии была развита традиция монахов-отшельников, которые ходили по горам, чтобы там набираться божественной энергии. Есть места, где, как считается, эта энергия содержится в наибольшей концентрации. Там монахи занимались и занимаются сегодня своими практиками. Но если раньше Никко было закрытым для общественности, не все осмеливались туда идти, то сейчас полностью открыто. Это очень красивое место, где я хорошо чувствую себя. Если мне хочется очиститься физически и духовно, иду туда на несколько дней.
«ДЛЯ МЕНЯ ЗАГАДКА, КАК ЯПОНЦЫ ПРИНИМАЮТ РЕШЕНИЯ»
— Главный редактор «Дня» Лариса Ившина в материале из путешествия по Японии «Идентичность и модернизация» («День» № 203 от 22 ноября в 2007 г.) отмечала, что японцы показали миру, как выходить из катастроф и учиться жить с тяжелым прошлым. И этому можно было бы поучиться украинцам, которые имеют выразительный синдром жертвы. По вашему мнению, чем такой опыт Японии может нам помочь?
— У японцев специфическое отношение к определенным вещам. Религия не регулирует их общественную мораль. Эта мораль базируется на чувстве стыда перед другими, в первую очередь перед обществом, за то, что ты сделал не так. Но за пределами общества, поскольку нет внутренней регуляции, японцы могут вести себя не совсем учтиво. Поэтому, в отличие от немцев, они не признают своей вины за военные преступления, совершенные во время Второй мировой войны, — считают, что такая была ситуация. Это является основной причиной, почему Япония до сих пор не урегулировала свои отношения со странами, которым нанесла наибольший вред во время Второй мировой, то есть с Кореей и Китаем.
— За время, которое вы работаете в Японии, что в тамошнем укладе для вас до сих пор остается загадкой?
— То, как японцы принимают решения. Абсолютно не понимаю, как они достигают консенсуса. Я работал в крупной японской компании, работаю в университете, и все наши бюрократические совещания — ничто по сравнению с совещаниями японцев, которые длятся много-много часов. То, что уже понятно на уровне рацио, японцы должны принять и эмоционально, а на это нужно время. Им нужно все продумать и прочувствовать. Как это происходит — почти для всех людей западной культуры остается большой загадкой.
— Как Япония изменилась за последние два десятилетия?
— Никак. Когда я приехал туда в 1990-е годы, там как раз закончился период стремительного экономического роста, основывавшийся на сильной стороне японцев — сплоченности, когда они собираются в большой коллектив и быстро решают проблему. А когда мир начал быстро меняться под влиянием компьютерных технологий, когда компьютер может позволить человеку, который, условно, сидит в гараже, реализовывать любые идеи и обходиться без достаточно большого количества других специалистов, они начали немного «проваливаться».
Японцы перфектны в том, чтобы доводить до блеска чьи-то идеи — они сами это признают. Но фактически все японские нобелевские лауреаты сделали свои открытия за пределами Японии, работая в другой научной среде. Потому что японское общество традиционное, там сохраняется иерархия. И потому японская молодежь на родине имеет меньше возможностей для реализации своих амбиций по сравнению с другими странами.
Почти 20 лет в Японии длится определенная стагнация, особого развития и падения нет. Японцы вышли на постоянный уровень и пока не могут найти стимулы для нового экономического роста в существующей культуре. Можно сказать, что в настоящий момент это их самая большая проблема.
