Для большинства из нас слово Холокост, которое означает массовое истребление
нацистами евреев во время Второй мировой войны, еще до недавнего времени
было неизвестным. Но вместе со словом приходит и правда об этой едва ли
не самой ужасной трагедии в истории человечества. И чем больше узнаешь
об ужасах не такого уже далекого прошлого, то хочется воскликнуть «Не может
быть!» и смахнуть с век остатки этого ужасного сна. Но это был не сон,
и мы не имеем права забывать этой жестокой правды. Ибо только осознавая
всю трагичность Холокоста и помня о нем как о прошлом, мы прилагаем все
усилия, чтобы подобное никогда не повторилось в будущем.
Однако одного только понимания, желания и благих намерений мало. Нужны
конкретные действия конкретных людей. Именно таким человеком можно считать
американца Майкла Беренбаума, Президента Фонда исторических видеоматериалов
«Те, кто пережил Шоа».
«Я приехал в Киев, чтобы обсудить с представителями украинской политической,
деловой и интеллектуальной элиты деятельность Фонда в Украине, направленную
на утверждение идей гуманизма и противостояния угрозе экстремизма и межнациональной
вражды во всех ее проявлениях», — заявил несколько дней назад на пресс-конференции
в киевском Доме ученых доктор Беренбаум. Ниже публикуем сжатое изложение
его выступления и ответы на вопросы журналистов.
— Фонд был основан в 1994 году известным американским общественным деятелем
и кинорежиссером, автором бессмертного «Списка Шиндлера» Стивеном Спилбергом.
После выхода фильма на экраны у Спилберга появилась фантастическая идея
записать на видеопленку показания более чем 50 тысяч жертв Холокоста (на
иврите — Шоа), которые помнят времена мракобесия, каталогизировать и архивировать
эти бесценные материалы с целью их дальнейшего использования в образовательных
целях, чтобы донести для будущих поколений правду о Холокосте и тех силах
в мировой истории, которые привели к этому: нацизм, расизм и антисемитизм.
С помощью этих свидетельств мы будем пропагандировать демократические идеи,
которые будут содействовать тому, чтобы больше никогда в истории человечества
не произошла подобная трагедия: готовность пойти на компромисс, толерантность
и возможность обсуждения проблем, уважение к человеческому достоинству.
За четыре года мы вплотную приблизились к завершению первого этапа нашей
работы. На сегодня уже записано 47 тысяч показаний на 31 языке в 53 странах.
Если бы кто-то захотел пересмотреть все отснятые материалы, то, делая это
днем и ночью, ему пришлось бы провести перед экраном больше 11 лет. Следовало
приложить колоссальные усилия, чтобы провести подобную работу. Ради чего
все это? Дело в том, что только те, кто это пережил, кто там был, могут
знать всю правду. И теперь мы предоставляем им возможность высказаться.
То, что мы собрали — это свидетельства простых людей — мужчин, женщин,
стариков и детей. Мы впервые собрали документальные материалы, чтобы в
максимально полном объеме воспроизвести историю этого события, описанную
ее очевидцами. Важность и ценность этого материала растет с каждым днем,
ведь скоро у нас уже не будет возможности общаться с теми людьми, кто давал
свидетельства — они уходят из жизни. Я был в Бабьем яру и слушал рассказы
очевидцев: как евреев, так и украинцев. И пока мы не соберем вместе все
эти истории, то полная картина того, что произошло в этом месте зла, будет
оставаться неизвестной. Муки и боль жертв, как и мужество и доброта спасителей
будет забыта.
На территории бывшего Советского союза мы записали 4600 свидетельств
в 360 городах и селах, а также 2300 свидетельств лиц, которые жили здесь,
а ныне живут за границей. Кто-то может меня спросить: а чем вообще отличается
Холокост от страданий всех людей во время фашистской оккупации? Историки
поняли, что есть фундаментальная разница между этим явлением и жертвами
войны. Не человеческие страдания различаются между собой, а намерения убийц.
Холокост был целенаправленным истреблением евреев в Европе, возведенным
в ранг государственной политики. А конечной целью — освобождение мира от
евреев, чтобы больше никогда не существовало еврейской проблемы. Нацисты
с невероятным цинизмом задокументировали свои преступления, чтобы впоследствии
своим потомкам рассказывать о них как о достижении. Мы же записывали свидетельства
не только евреев, но и многих других жертв нацизма: политических диссидентов,
гомосексуалистов, цыган, свидетелей Иеговы, советских узников войны.
До того, как начать свою работу в Фонде, я создавал музей Холокоста
в Вашингтоне. Тогда я столкнулся с парадоксальным явлением: интерес к Холокосту
растет с течением времени. Восемьдесят пять процентов посетителей музея
это — неевреи. В школах США изучают Холокост, изучают студенты различного
социального происхождения, национальности и расовой принадлежности.
Одна из целей моего приезда сюда — встретиться с коллегами и единомышленниками,
и убедиться в том, что наши материалы будут должным образом использованы
на телевидении, киностудиях и в учебном процессе, чтобы школьная и студенческая
молодежь, вообще все граждане Украины, усвоили это прошлое таким способом,
которым они не могли этого сделать в течение последних 50 лет.
Мы хотим не только снять на пленку рассказы о том, что происходило в
прошлом, но с их помощью изменить будущее — путем передачи следующим поколениям
ценностей, которые бы в максимальной степени содействовали тому, чтобы
подобное бедствие никогда и нигде не повторилось.
— Почему Фонд создан так поздно, только в 1994 г. — через 50 лет после
Второй мировой войны?
— После войны те, кто пережил Холокост, хотели говорить, но мало кто
хотел их слушать. В Америке им говорили: это случилось там, а нынче вы
здесь, поэтому не следует копаться в прошлом, — лучше будем заботиться
о будущем. В Израиле же говорили так: это случилось в изгнании, теперь
вы дома, поэтому давайте перестраивать свою родину. Люди задавали множество
вопросов тем, кто пережил Холокост, и среди них такие, которые для самих
жертв нацистских преступлений были загадкой: почему ты выжил, а другие
погибли? Временами эти вопросы обретали обвинительный тон, большинство
из тех, кто остался в живых, понимали, что других причин кроме случайности
не существует. Кто-то, кто был более сильным и более умным — погиб, ибо
оказался в роковом месте в роковое время. В 60-е годы жертвы еще не хотели
рассказывать правду о Холокосте своим детям, чтобы не травмировать их.
Но ведь молчать — это нести в себе бремя невысказанных слов. Сам Спилберг
пришел к мнению создать этот Фонд во время съемок «Списка Шиндлера». К
нему друг за другом приходили евреи и говорили: «Послушай, я хочу рассказать
тебе историю...» Этот поток не прекращался. Однажды, уже отчаявшись, он
подумал: «Я могу иметь 1200 друзей и 10 тысяч врагов». 1200 — именно столько
осталось за кадром. Спилберг понял, что жертвы не могут больше хранить
молчание, а мир уже готов их выслушать. Тем более, что когда не дать им
слова сегодня, то их свидетельства будут потеряны для истории навсегда.
А отблагодарить судьбу за то, что выжили, и чествовать память погибших
они могут только рассказав все, что помнят. Вот почему они заговорили,
а мы слушаем, документируем, записываем.
— Почему мир был равнодушным тогда, когда убивали евреев, и неравнодушен
теперь?
— Ибо он меняется, становится более информированным и, надеюсь, умнее.
Еще несколько десятилетий назад людей в Киеве заставляли забыть само слово
«еврей», а все молчали. Поэтому мы должны усвоить урок нашего равнодушия
и не быть равнодушными сегодня.
Ныне во многих странах мира происходит революция в сознании людей, связанная
с Холокостом, чему содействуют, в частности, свидетельства очевидцев. Разрушаются
национальные мифы. Люди остаются наедине с болезненной правдой. Во Франции
долго говорили о героизме борцов Движения сопротивления, а сегодня идет
речь о коллаборационизме. И часто те, кто привык себя считать героем сопротивления,
на самом деле оказываются коллаборационистами.
В Швейцарии много говорили о своей пресловутой нейтральности; с помощью
свидетельств мы выявляем немало фактов коллаборационизма, финансовой наживы
и безграничной эксплуатации. Поэтому в современном свете прошлое Швейцарии
выглядит намного менее привлекательным. И в наше время только правда может
разрушить удобные мифы о прошлом.
— Свободны ли люди в своих высказываниях, когда дают свидетельства?
— Прежде чем судить о том, что человек говорит и что он может сказать,
следует спросить себя: «А что этот человек может сказать свободно?» Мы
даже не можем себе представить, что то, о чем нам рассказывают свидетели
в Украине, было невозможно еще двадцать лет тому назад. Но, сотрудник нашего
Фонда в Беларуси сегодня сетует на то, что жертвы Холокоста не могут сказать
всей правды, принимая во внимание нынешнюю политическую ситуацию в этой
стране.
— Как вы лично пришли к Холокосту?
— В феврале в этом году
65 млн. американцев в течение трех с половиной часов смотрели по телевидению
«Список Шиндлера», который не прерывался ни одной рекламой. Это был высший
показатель зрительской аудитории, который нельзя сравнить ни с одними спортивными
или коммерческими программами. Только один этот факт может дать вам представление
о степени заинтересованности Холокостом.
Есть в истории такое понятие, как ирония судьбы. Компания, которая спонсировала
съемки «Списка Шиндлера» — «Форд Моторз», а ее учредитель Генри Форд был
антисемитом и спонсировал антисемитизм в 30-х и 40-х годах. Его же внуки
принесли нам «Список Шиндлера», ибо потомки, как и полагается, должны быть
умнее своих родителей.
Я родился в американской еврейской семье, которой Холокост не коснулся.
Но о нем я узнал от первой генерации жертв, которые приехали в США. У одного
из моих учителей был кулак без пальцев, а у другого, когда он закатывал
рукава рубашки, на руках виднелись клейменые лагерные номера. Эти люди
не рассказывали о том, что пережили, но употребляли много слов, значения
которых мы не понимали: лагеря, бараки, смерть, убийцы... И я решил посвятить
свою жизнь тому, чтобы озвучить их молчание, перевести его на речь американского
народа и всего мира.
Работая над диссертацией по античной истории, я изучал проблемы возрождения
общества после тотального разрушения. Один из моих коллег как-то заметил:
«Но это же совсем не античность, это современность». «Но ведь я хочу изучать
древнюю историю, а не современность», — был мой ответ. Он мне ничего не
сказал, а только дал почитать две книги о Холокосте... Чем теперь я занимаюсь
— вам хорошо известно.
— Кто финансирует проект, в частности, в Украине?
— Мы уже израсходовали огромные средства на съемки свидетельств, но
для нас очень важно, чтобы эти материалы были доступными для использования
в каждой стране. Люди в Украине лучше нас знают, как использовать эти бесценные
материалы лучшим образом, и мы рассчитываем на их поддержку. Мы получили
много благотворительных пожертвований из всего мира, значительные средства
выделило правительство США, и мы надеемся на поддержку правительств других
стран, хотим найти надежных партнеров для создания учебных материалов.
Я не преуменьшаю ни значения денег, ни нашей потребности в них. Иногда
случается, что деньги — это последняя из проблем, ибо когда отсутствует
идея, то и деньги не помогут. К счастью, сказанное — не о нас.
— Будет ли создан музей Холокоста в Украине?
— Насколько я знаю историю Украины, то вас довольно часто иностранцы
учили, как и что делать. Создавая музей Холокоста в Вашингтоне, я понял,
что именно наше поколение должно создавать такой музей. Поэтому считаю,
что к осознанию необходимости создания музея Холокоста вы должны прийти
сами. Если Украина примет такое решение, то мы окажем ей всяческую поддержку.
Не кажется ли вам, украинцы, что должны у евреев научиться уважать
себя и свое прошлое? Чем быстрее это сделаем, тем лучше...
