Подпись «Виктор Шендерович» мелькала в юмористических изданиях лет десять назад в основном под различного рода афоризмами. Вроде «Восстание рабов в Риме происходило под лозунгом «Спартак — чемпион» или «У носорога плохое зрение, но при таком весе — это уже не его проблема».
Позже появились остроумные миниатюры, ядром в которых чаще всего был диалог. Они были точны и смешны. Однако имя автора из ряда писателей-юмористов особенно не выделялось. Оно не было завоевано и эстрадными налетами на столицы областей и районов, которые регулярно совершали Жванецкий с Задорновым и реже — Альтов.
Затем был судьбоносный телефонный звонок Горина. Уже «заматеревшему» драматургу заказали сценарий новой телепередачи «Куклы». То ли из-за загруженности, то ли в силу каких-то других соображений он «перевел стрелку» и предложил заняться этим своему приятелю — некоему хорошему автору В.Шендеровичу.
Сначала «Куклы» вызвали массовое чувство удивления. Как? Такие серьезные политики и в таком виде?! После народ обрадовался. Мало того что его потешал внешний вид «властителей дум» (или, скорее, властителей Госдумы), но не менее забавляли и ситуации, в которые они попадали. Чего, например, стоит проход по электричке Ельцина на руках с Коржаковым в детском чепчике. Президент России басил: «Извините, что я к вам обращаюсь. Сами мы не местные, отстали от поезда». «Пересели на самолет», — встряло «дитятко». «Заткнись!» — оборвал его «папа» и продолжил: «Ребенок, понимаете, заболел — беспрерывно ест. Все деньги уходят на еду. Подайте ради Конституции...» Серия называлась по-горьковски «На дне».
Куклы в казарме, на стройке, на рыбалке. Постепенно за этой армией марионеток стало проявляться имя «полководца». Автор из хороших переместился в разряд известных.
В каждой кукле вырисовывался свой характер. В далеком 1995-ом вряд ли такая передача могла бы быть сделана в Украине. Просто бы не хватило узнаваемых в народе политических персонажей. Теперь же с десяток их вполне наберется. А дабы действо не теряло живости, страстная Наталия Витренко наверняка смогла бы заменить темпераментного Владимира Жириновского. Но создание украинского варианта «Кукол» по-прежнему невозможно из-за цензурных и финансовых причин.
Телеканал «1+1» любезно устроил нашей газете встречу с «кукольным» драматургом. И вот передо мной, закинув ногу на ногу, сидит на гостиничном диване небольшой человек деликатного телосложения. Он достаточно приветлив. Хотя и немножко сноб. Совсем чуть-чуть. Черная борода настолько резко контрастирует с бледным фоном его лица, что невольно ловишь себя на мысли, что кукла, вылепленная по образу и подобию Виктора Анатольевича, очень удачно вписалась бы в труппу его марионеточных персонажей. Усиливает это ощущение и его «микрофонно-электрический» голос.
Что ж, начнем беседу с близкой для любого сценариста темы — тяжести драматургического труда. Тем более Шендерович выделил на «допрос» себя двадцать минут. Так как оба мы старались уложиться в регламент, дальше разговаривали, поглядывая на часы.
«ПОЛОЖИТЕЛЬНЫМ ПЕРСОНАЖЕМ НАШЕГО ШОУ ЯВЛЯЕТСЯ СМЕХ»
— Писать еженедельно сценарии на протяжении четырех лет существования передачи — это каторга?
— Каторга — громко сказано, но, это, конечно, очень напряженно. Однако пишу не всегда я. Я был единственным автором только первые 8–9 месяцев: с января по сентябрь-октябрь 1995 года. Потом стали «разбавлять». Было совершенно невозможно. Хотя в этом присутствовал и честолюбивый момент: выдержу ли я. Работа на преодоление. Это вписывается в российский характер. Он хорошо раскрывается в «военных» условиях. В обычных — расслабляешься. Это же надо сесть, дождаться, чтобы хоть какая-то дельная мысль пришла в голову. А тут дают сутки — и вперед. Меня это долго держало в форме. Но потом, естественно, я прилично устал. Теперь пишу сценарии через раз.
— Вы спародировали массу классических сюжетов. Еще что-то осталось?
— Запасов литературы хватает. Потом у нас кроме стилизованных было и огромное количество оригинальных сюжетов. Хотя так или иначе многое повторяется, поскольку персонажи одни и те же. Но понятно: если Немцов был в первом ряду политиков, а затем удалился от него, то куклу постигает зеркальная судьба. Куклы лежат в ящиках — ждут взлета своих прототипов.
— Я слышал, вы принципиально не идете на личные контакты с политиками, дабы соблюсти дистанцию и быть объективным в их сатирическом изображении.
— Это правда. Но так получилось, что я был представлен нескольким политикам. Тем не менее никакого тесного контакта, сотрудничества, дружбы, семейных визитов быть не может. Это будет мешать чистоте восприятия. Ведь я должен их в первую очередь воспринимать как политиков, а не как людей. Может быть, он ласковый отец, верный муж или просто обаятельный человек...
— Вот Гиммлер был хорошим семьянином...
— Ну, Гиммлера, слава Богу, среди них нету... Однако именно поэтому я не хочу быть знаком с их женами и детьми. Это сразу проникает в сердце и мешает работе. Я не смогу тогда быть жестким. А жесткость — не грубость, а именно политическая жесткость, независимость и отстраненность должны присутствовать обязательно.
— Вы бы сами назвали свою «кукольную» деятельность сатирой?
— Сатира — это маленькая часть огромного явления под названием юмор. Я бы скорее назвал это ироническим осмыслением. Но если касаться терминологии, то, к сожалению, слово «сатирик» сейчас оказалось слишком замарано. Так же, как и слово «демократ». Потому что демократами себя нарек весь партхозактив. В принципе, надпись на афише «писатель-сатирик» должна звучать гордо. А на самом деле он и не писатель, и не сатирик. А всего лишь рассказчик похабных ворованных анекдотов. Поэтому-то я и дергаюсь на слово «сатира».
— В СМИ было обнародовано сообщение, что в связи с отставкой правительства Черномырдина многие куклы политиков были заменены двойниками эстрадных звезд: Пугачевой, Кобзона и т.д. Что с этим проектом?
— Это была не моя идея. Она не выжила. Были действительно сделаны соответствующие куклы, и даже была попытка снять передачу, но она не удалась.
— До «Кукол» насколько вы были заполитизированным человеком?
— Знаете, я политизированный человек. Мы все выросли в политизированной стране. Для меня в этом смысле вхождение в передачу было легким. Я, разумеется, не политолог, но на уровне обывателя был в курсе современных событий: читал газеты, смотрел телевизор. Идеальный вариант, когда социально-политическая подоплека перехлестывается, и ты выходишь на другие этажи. В случае драматургической удачи социальность — трамплин, с которого автор может улететь в другие сферы.
— До какой степени ваши куклы являются отрицательными персонажами?
— Кто-то из них довольно внятно отрицательный. Среди наших политиков есть несколько человек прямо уголовных. Другие — менее отрицательны. Перефразируя Гоголя, можно сказать, что положительным персонажем в шоу является его величество Смех.
— Хорошо, поставим вопрос иначе: возможно ли появление у вас положительного персонажа, вроде главного героя фильма «Председатель» — волевого, исправляющего ошибки и т.п.
— Нет. Не думаю, чтобы он был интересен. Хотя есть, безусловно, в российской политике люди со знаком «плюс». Но их появление в «Куклах» довольно бессмысленно. Что делать приличному человеку в этой компании?
— Как «заслужить право» попасть в ваши «Куклы» в качестве одного из героев? Надо, как старуха Шапокляк, прославиться «нехорошими делами»?
— Лучше, если в характере присутствует некоторая вульгарность. Персонаж может быть окрашен в разные тона, но обязательно яркие. К Сергею Кириенко, например, у меня не чисто отрицательное отношение. У него есть своя драматургическая окраска. Он мне гораздо симпатичнее большинства персонажей «Кукол».
«СО СТОРОНЫ ПРОТОТИПОВ «КУКОЛ» ДО МЕНЯ ДОНОСИТСЯ КАКОЕ-ТО ВОРЧАНИЕ»
— Передача принесла вам материальное благосостояние?
— Изменила — да. Телевизионные гонорары несравнимы с гонорарами издательств. Но смотря что называть состоятельностью. По западным меркам я человек просто бедный. А по нашим... По крайней мере, уже несколько лет я могу не бояться, что мне не хватит денег до зарплаты.
— Задорнов добился квартиры в доме Ельцина, Жванецкий тоже далеко не бедствует. Вам не кажется, что преуспевающие сатирики, материально обрастая, становятся более «толстокожими», что ли? Перестают интересоваться многими вещами?
— Это неправильное представление, что художник обязательно должен быть нищим.
— Вы несколько неверно истолковали вопрос. Не могут ли деньги повлиять на человека в принципе, то есть изменить его характер?
— Это уже вопрос души, а не кошелька. Деньги выявляют сущность человека. Либо человек, разбогатев, делает их добычу смыслом жизни, либо они позволяют ему полнее себя реализовать. В конце концов, не думать о них. Я имею право теперь не заниматься разного рода халтурой.
— И все-таки попасть даже в качестве персонажа в вашу передачу — это значит в какой-то мере популяризировать себя. Вам не делали подобные заказы?
— Сами предложения были. Но последствий подобных заказов не было.
— Во времена Гоголя Городничий вряд ли бы явился лично разобраться с автором «Ревизора». Но ваши-то все ребята носят конкретные фамилии. Как реагируют их прототипы?
— Я получаю косвенные подтверждения того, что они программу смотрят. Время от времени доносится какое-то ворчание. Несколько лет назад они пытались преследовать передачу в судебном порядке. Это все закончилось в 95-ом их полным позором. До суда не дошло. Посадили генерального прокурора — он проворовался. Однако с тех пор нашу передачу не трогали.
— Свою признательность никто из них не выражал?
— Нет, благодарности от них точно не дождешься.
От себя добавим: в отличие от хохочущей публики.
Константин РЫЛЕВ, «День»
