На прошлой неделе правительство в очередной раз демонстративно ткнуло судебную власть носом. Как заявил министр финансов Игорь Митюков, «с одной стороны пленум Верховного суда обратился в Конституционный суд, чтобы тот дал оценку, как мы плохо финансируем судебную власть. А с другой стороны, в 99 случаях из 100 рассмотрение бюджетных исков заканчивается не в пользу бюджета». Попытку «направить» суд в нужном направлении, пользуясь финансовым «шантажом» на правительственном уровне, не единственная попытка «приструнить» власть, которая пытается добиться своей независимости. Очевидно, что именно сейчас исполнительной власти, или отдельным ее представителям это нужно менее всего. Еще во времена премьерского «выбивания долгов» во Дворце «Украина», после встреч «на высшем уровне», председатель Высшего арбитражного суда Дмитрий Притыка заметил «Дню», что «суд не может быть инструментом пополнения бюджета», но когда речь идет о государственных интересах, то «суд как государственное учреждение должен поддержать позицию государства». Интересная получается ситуация, когда судья поставлен перед выбором: или независимое правосудие, или защита интересов государства или конкретных лиц, которые иногда настолько отождествляют себя с государством, что воспринимают личные интересы как государственные. Неравнозначность условий выбора очевидна, тем более что за деятельность (цитирую слова Александра Ткаченко) «в интересах сбалансированности всех ветвей власти» арбитражу пообещали кусок «свадебного пирога»: например, найти дополнительные источники финансирования из внебюджетных средств. Как-то: отчисление «десятины» от общих сумм пошлины, которые поступают в госбюджет по итогам рассмотренных арбитражными судами дел. Как вытекало из выступления заместителя председателя Верховной Рады Виктора Медведчука — «юриста года», на пленуме, на рассмотрение ВР поступили и другие предложения по решению проблем судей вопреки положению Конституции о том, что суды финансируются исключительно из государственного бюджета. Например, отчисление от сумм взысканных штрафов. Может ли после этого гражданин быть уверен в объективности суда, который оштрафовал его за определенные действия, если судья, пусть опосредствованно, «зарабатывает» на этом проценты? Да и может ли судья быть объективным, если знает, какой ценой получил зарплату?
«Я категорически против финансирования судов из различных внебюджетных средств, ибо это противоречит Конституции и создает условия для зависимости суда», — прокомментировал корреспонденту «Дня» инициативы законодателей Виталий Бойко, председатель Верховного суда Украины. Тем не менее Виктор Медведчук заметил по этому случаю на февральском итоговом пленуме Высшего арбитражного суда: «Меня удивляет такая позиция Верховного суда Украины». Однако ВСУ едва ли не впервые заявил о готовности отстаивать независимость третьей власти, пусть даже после того, как председателю Верховного суда пришлось подвергнуться личным оскорблениям от высокого должностного лица государства.
Руководство ВСУ, объясняя это занятостью, даже не присутствовало на пленуме Высшего арбитражного суда Украины, где собрался красноречивый президиум: Генеральный прокурор, заместитель министра внутренних дел, заместитель председателя Государственной налоговой администрации, председатель Координационного комитета по борьбе с коррупцией и организованной преступностью. Суд, «независимый и объективный», подводил итоги борьбы с экономической преступностью. Предложенная год назад инициатива, сомнительная с точки зрения права, нашла свое воплощение. Вспомнить хотя бы прошлогоднее решение одного из арбитражных судов по газете «Всеукраинские Ведомости» или рассмотренное за полдня дело ЕЭСУ.
Ответственный за плодотворное сотрудничество с правоохранительными органами Владимир Коробань заметил на заседании пленума, «390 обнаруженных судьями фактов при 175 тысяч дел — слишком низкий показатель» — как, собственно, и эффективность «сообщений» арбитражного суда. Мол, нужно больше работать и тщательнее. Значит ли это, что судьи арбитражных судов станут следователями, а, может, и внештатными информаторами правоохранительных органов, которые будут получать «дивиденды» в зависимости от количества и качества подготовленных «сообщений»?
«Это абсурд. Какая-то дикость, — заметил корреспонденту «Дня» председатель Верховного суда Украины, — но попытка расценить суд как орган борьбы с преступностью предпринимается и сегодня. Когда судью включают в Координационный комитет по борьбе с преступностью, когда требуют отчета от судьи по рассмотрению уголовных дел, назначению наказания, когда критикуют позицию судьи, тогда о независимости судов не может быть и речи, тем более о его справедливости». В июне этого года Украина собирается продемонстрировать «значительный прогресс» в выполнении требований Совета Европы, чтобы ее с позором не выставили из этой организации. Все вдруг забыли, что среди требований СЕ проблема смертной казни не главная. В перечне требований — независимость судебной власти и соблюдение принципа распределения властей — на одном из главных мест. Однако по словам Виталия Бойко, председателя Верховного cуда Украины, который очередной раз расписался в бессилии: «Влияние на суд есть, но дел таких нет». Неужели третья власть опять пойдет на поводу, сведя на нет надежды на жерминаль судебной независимости?
