Сегодня мы познакомим Читателя с новой книгой французского ученого Жана-Поля Виллема «Европа и религии. Ставки ХХI века» в переводе с французского (Издательство «Дух і Літера»). Жан-Поль Виллем — известный европейский ученый, преподаватель социологии религии в Сорбонне, занимается исследованиями социологии религии в Национальном центре Франции, активно печатается. Сквозной темой его последней книги «Европа и религии. Ставки ХХI в.» является религиозная толерантность, призыв ко всем религиям и верующим не только уважать, но и знать религии, верования людей, которые живут рядом с нами. «Европа и религии» будет, безусловно, весьма полезна всем тем, кто так или иначе (политически или научно) имеет дело с такими системами, как «религии и общество», «религия и политика», «религия и личность», а особенно — «религия и образование». Кроме всего, она познакомит украинское общество с тем, как ответственно западная научная среда восприняла социальные вызовы, связанные с глобализацией мира вообще и Западной Европы — в частности.
Несмотря на репутацию «безбожников», которую имеет в украинских кругах большинство западноевропейских стран, недавние опросы указывают на противоположное: 77% европейцев заявили о своей вере в Бога. Высший показатель религиозности — в Португалии, Ирландии и Греции (до 96 %), самый низкий — в Швеции, Нидерландах и Франции (до 61%). Вместе с тем, опросы констатируют постоянную тенденцию западных людей к «вере без принадлежности к церкви», с одной стороны, и «принадлежности к церкви без веры» с другой (заметим, что то же происходит и в православных странах Восточной Европы). Характерными для Европы являются и феномены «сакрализации политики» и «политизации сакрального» (от «сакральный, сакраментальный» — наделенный Божьей благодатью). Феномен, который, очевидно, противоречит евангельскому «Кесарю — кесарево, а Богу — Богово», а также ярко свидетельствует о бездумно-циничном релятивизме и прагматизме не только политиков, но и церковников.
В своей книге Виллем определил (на примере Франции) главные характеристики современных «светских» (по французски — «лаичных») государства и общества: 1) Вероисповедная нейтральность государства и светской власти; иными словами — автономия государства относительно любой религиозной власти, а также автономия религии в отношении государства (т.е. полное взаимное отделение государства и церкви). 2) Бесспорное признание религиозной свободы, как и свободы безрелигиозности. 3) Признание личной свободы каждого человека в отношении любого религиозного или философского авторитета. 4) Полная свобода критической оценки и дискуссий в отношении всех сфер культуры (религии, политики, науки) обществом. Это толкование «светскости» государства и общества автор отнюдь не считает несовместимым с признанием определенной исторической, в частности культурной, роли религий в обществе. (Позволю себе отметить, что «в метафизическом измерении», «за кадром», книга француза Жан-Поля Виллема надежно опирается на наследие Великой французской революции, на «свободомыслие» народа и его подчеркнутую независимость от католической церкви. — Авт. )
Современные религиозные ситуации в странах западного и православного мира разительно отличаются. В частности, православие отнюдь не готово воспринимать постоянную критику со стороны общества (особенно в России и в русских церквях). Не воспринимает секуляризацию и плюрализм западноевропейского общества и значительная часть восточных католических епископов, как это имеет место в Польше; однако и там чувствуются заметные изменения, идут процессы «освобождения» от бывших влияний Католической церкви. Одним из ярких примеров этого может быть проигрыш на президентских выборах в 1995 году Леха Валенсы, который «поставил» на Польскую католическую церковь.
А вообще, пишет с гордостью Виллем, трудно не признать тот исторический факт, что, несмотря на мощное и долговременное влияние христианства, Западная Европа сумела сформулировать и признать права человека в секуляризованном мире, вследствие чего появилось современное государство. Государство, свободное от прямого религиозного влияния, государство светское, хотя оно и «выросло» на почве христианства — несмотря на все препятствия духовенства.
На сегодняшний день традиционные церкви утратили значительную часть своего влияния не только на общество в целом, но и на верующих. Главными причинами являются появление на территории Европы нетрадиционных или новейших религиозных вероисповеданий, а также — плюрализация многих традиционных конфессий. Немалым позитивом этих явлений есть то, что сегодня значительная часть верующих традиционных религий уже не имеет сомнений в благодатности других религий или конфессий. Так, всего 16% французов считают, что «существует только одна истинная религия» и что «истина присуща только одной религии».
Виллем описывает еще один связанный с религиями парадокс, присущий также украинскому обществу: сегодня, в условиях почти полного «расцерковления», большинство людей относятся к существованию церквей вполне положительно. Не ходя в церковь, не зная обрядов, современный человек между тем ценит те трансцендентные символы, которыми являются храмы — символы, которые напоминают каждому о каком-то другом, небудничном измерении жизни. И хотя люди не любят вмешательства Церкви в их частную жизнь, они очень положительно трактуют ее влияние на общественную или государственную сферу, особенно, когда речь идет о социально-этических проблемах. Исследователей поражает доверие людей к Церкви в таких вопросах, как эмиграция, положение иностранцев, безработица (украинские православные церкви, к сожалению, заняты почти исключительно церковно-политическими делами, а не эмиграцией или безработицей вокруг них). Даже в такой секуляризованной стране как Франция, общественная власть часто вводит в консультативные комитеты по вопросам, например, этики, борьбы против расизма или антисемитизма представителей религий.
Несмотря на все это, французский ученый совсем не склонен слишком высоко оценивать значимость религиозного фактора в процессах формирования Европейского Союза. Но с другой стороны, однако, «перестройка» Западной Европы оказывает заметное позитивное влияние на европейские церкви, в частности — содействует экуменическому движению. И немало прогрессивных епископов считают, что объединение Европы должно со временем привести к объединению христианства. Так, в 2001 году в Страсбурге состоялась европейская экуменическая встреча представителей христианских церквей Европы различных стран и вероисповеданий. Результатом встречи стал документ «Экуменическая хартия», подписанная многими выдающимися церковными деятелями, в том числе и православными. В этой хартии представители церквей обязались содействовать тому, «чтобы каждый человек мог выбрать свое видение свободы совести и свободно исповедовал ту или иную веру». Хартия также заявила о своем противостоянии любой форме национализма, который приводит к угнетению национальных меньшинств, и обязалась делать все возможное для избежания нового раскола между интегрированной Западной Европой и дезинтегрированным Востоком.
Объединение Европы действительно содействует экуменизму — на уровне верующих. Жители ЕС стали заметно менее чувствительными к конфессиональным различиям. В обществах отдельных стран фиксируется больше проявлений толерантности и уважения к религиозному выбору другого человека и к религиозным обычаям других религий. Это проявляется, в частности, в отношении к смешанным бракам. Сегодня 86% опрошенных западных европейцев «не будут возражать, когда их дети вступят в брак с лицом другого вероисповедания» (если это вероисповедание христианское, то 94%, если ислам — 66%). А брак между христианами различных конфессий уже давно не является проблемой в Западной Европе.
Несмотря на то, однако, что Вселенский патриарх Варфоломей I любит повторять, что «Европа продвигается к завершению своего единения и что это может приблизить друг к другу Первый и Второй Рим (католичество и православие), православное христианство, как и раньше, относится к европейскому единению, мягко говоря, неоднозначно. Так, например, некоторые православные политики, особенно греческие (Греция является членом ЕС) видят в европейской интеграции риск полного растворения православия (в данном случае — эллинско-православной культуры) в англосаксонской цивилизации и либерализме.
Большой раздел книги Виллема «Религии Европы» посвящен проблеме, которая сегодня является очень актуальной не только для ЕС, но и для Украины. Речь идет о месте Церкви в системе общего образования Государства. Хорошо известно, сколько споров, конкуренции, нарушений Конституции, а также невежества и даже фальсификаций возникает на «пути церкви» в школьные классы. Особенно это касается православия — другие церкви и конфессии Украины быстрее находят пути разрешения своих образовательных проблем. Среди многих нерешенных вопросов этой сферы едва ли не самым главным является уровень образованности и интеллигентности священника, который идет преподавать в школу. Общепризнанно, что такой священник обязательно должен быть интеллигентом и иметь два образования — богословское и педагогическое. Где взять таких священников — в условиях, когда в украинских школах насчитываются сотни тысяч школьных классов?! Не разрешены и другие многочисленные проблемы: разработка учебников, пособий, детских книг для чтения, учебные принадлежности для проведения уроков и многое другое. Не на последнем месте учебные программы для различных классов, разработанные и утвержденные специалистами (которых пока в стране нет). Остается «в воздухе» также архисложная проблема, связанная с многоконфессиональностью украинской школы. А без всего того, что упомянуто выше, религиозное образование может быстро превратиться в фарс, профанацию и отнюдь не будет содействовать духовному воспитанию детей. Может даже произойти наоборот, как это было когда-то с уроками Закона Божьего в Российской империи. Уровень образования батюшек- преподавателей был тогда таким низким, что они могли воспитывать у гимназистов разве что нигилизм. Русские шутники конца ХIХ века утверждали, что нигилизм и безбожие распространились в стране именно благодаря обязательным урокам Закона Божьего в гимназиях.
Между тем религиям во все времена были свойственны педагогические намерения и претензии, хотя совсем не все религии или конфессии имели возможность давать своим студентам образование действительно высокого класса. Как это делали со времен средневековья, например, католические (особенно иезуитские) учебные заведения, в которые веками ехали учиться люди не только других конфессий (православные и протестанты), но и других религий или неверующие. (Начиная с ХV в., немало и украинцев ехали или шли пешком в Западную Европу, чтобы учиться там в университетах.) Православные учебные заведения, однако, в том числе и русские, никогда не давали (не дают и сегодня) подобного уровня образования, — несмотря на все их претензии.
Виллем пишет, что школа всегда была огромной ставкой в игре за власть между различными инстанциями общественного контроля, которые стремились и стремятся доминировать в образовательных системах. Речь идет о государстве, церкви, о различных течениях политической мысли, о родителях детей. В различных странах системы образования складываются по- разному, и школа может попадать под влияние семьи, государства, религиозных или политических сил — у всех есть свои требования к системам обучения. Одни считают, что школьное образование должно быть «накрыто», как колпаком, религией, которая охватывает весь процесс обучения. Так бывает в христианских, иудейских, мусульманских школах; таким же образом может «захватить» систему обучения антирелигиозная идеология, как это недавно имело место в СССР, где школа превратилась в проводник государственной идеологии, включительно с «научным атеизмом». (На территории бывшего Советского Союза немало людей среднего и старшего возраста до сих пор находятся в «плену» этого обучения). Вспомним также, что с 2002 года в России начались дискуссии об обязательном преподавании в школах «православной культуры», что вызывает большую тревогу всех тех граждан России, которые не являются православными или верующими.
Жан-Поль Виллем приводит в своей книге примеры различных современных моделей религиозного образования. Так, несмотря на то, что Испания — традиционно католическая страна, в конце ХХ в. там были подписаны соглашения о сотрудничестве Испанского государства в сфере образования не только с Католической церковью, но также с протестантским, иудейским и мусульманским меньшинствами. В Германии «Основной Закон» 1949 года гарантирует свободу не только религиозным сообществам, но также всем «объединениям по мировоззрению». Для школ Германии характерно также преподавание предметов, альтернативных конфессиональному курсу религии (католической или протестантской). Такие курсы иногда называют «Подготовка к жизни — этика, религиозная весть». Греческий Государственный совет в конце 2002 года разрешил преподавать религию в школах неправославным учителям. В Нидерландах общественное образование предлагает родителям и ученикам выбор между вероисповедным и невероисповедным обучением (кстати, в большинстве стран Западной Европы выбор конфессионального или внерелигиозного обучения детей определяют их родители). Там существует также такое понятие, как «нейтральность обучения», которое включает, в частности, воспитание уважения к философским, идеологическим и религиозным взглядам родителей и учеников. В течение всего срока обучения, школы предлагают выбор между изучением одной из признанных религий или неконфессиональным моральным воспитанием. В 2000 году французское сообщество Бельгии предложило ввести в старших школьных классах курс философии и сравнительного религиоведения — вместо курсов неконфессиональной морали и признанных религий. Там, между прочим, считают, что «религия является очень важной вещью, чтобы оставить ее исключительно духовенству». В Дании различают три типа подхода к так называемому религиозному обучению: 1) Отсутствие такого обучения в школе, 2) Конфессиональное обучение, гарантированное государством и 3) Невероисповедное обучение, гарантированное государством. Программы обучения для каждого из трех подходов разрабатывают вместе Министерство национального образования и Ассоциация преподавателей религии. Контролирует эту систему обучения парламент страны, а не церковь.
Стоит также вспомнить, что Европейская конвенция прав человека гарантирует признание за родителями свободы выбора обучения детей — согласно своей религии или убеждениям. Из этого, в частности, вытекает, что действительно европейская общественная школа должна быть плюралистической и обязательно уважать религиозные и философские убеждения в ученических семьях. Собственно, именно это и называется «свободным обучением».
Очень изменилось за последние 30 лет религиозное воспитание в Великобритании. Если раньше внимание уделялась почти исключительно христианской традиции, сегодня практикуется широкая открытость к религиозному опыту человечества. Ученикам или студентам преподают также нерелигиозные мировоззрения — гуманизм, марксизм и тому подобное. Это то, что они называют «мультирелигиозным воспитанием».
Подобные примеры можно приводить долго — западные страны действительно и очень активно «перестраиваются» в этой области, готовя учеников и студентов к новым реалиям близкого будущего. И здесь возникают вопросы: можно ли сравнить это разнообразие идей и подходов с теми курсами «Христианской этики» или «Религиозной этики», которые предлагают ввести в украинских школах? Не нужно быть пророком, чтобы предвидеть, что все эти последние школьные предметы сведутся к учебным методам дореволюционной России — к Катехизису.
Завершая, вспомним, что сегодняшний опыт сосуществования в европейских странах христианства различных вероисповеданий с представителями других мировых религий (ислама, иудаизма, буддизма и др.) уверенно доказывает, что существующие сегодня межконфессиональные проблемы не могут исчезнуть сами по себе — они нуждаются в больших усилиях со стороны власти, общества, ученых и духовенства каждой страны, которая входит в ЕС. Особенно важную роль здесь играет система государственного образования, которое должно приспосабливаться (научным образом) к бурному расширению спектра наций и религий почти во всех странах Западной Европы.
«Европа и религии. Ставки ХХI века» Жан-Поля Виллема — широкая, весьма информативная, мастерски сделанная панорама современной религиозной Европы. Европы, которая еще не порвала с недавним прошлым, но уже активно и компетентно овладевает будущим. Это очень нужная украинцам книга, потому что трудно объективно оценивать ситуацию в своей стране, когда ее — ситуацию — не с чем сравнивать.
