Ольга КЛИНГЕНБЕРГ, киновед:
— Не думайте, что я иронизирую, но больше всего я боялась в детстве не стать пионером-героем. Валя Котик и Марат Казей наравне с фашистами преследовали меня в снах-кошмарах и укоряли — мы, мол, вот какие были, а ты куда глядишь? Готова жизнь отдать? И я всегда была готова! Поэтому очень часто в детстве погибала во снах и просто фантазиях. Иногда даже без причины и совершенно бесплатно.
Сейчас «я боюсь» не так идеологически выстроено. В основном по мелочам — например, проспать на утреннее совещание на работе в понедельник или пропустить концерт любимой группы «Нож для фрау Мюллер». Еще пару лет назад я боялась не успеть посмотреть какой- нибудь кинематографический шедевр... Но это в прошлом. Кино вокруг нас, поэтому если вдруг страшно, то ответ надо искать рядом — например, человека с соответствующей фамилией. У меня есть один такой кошмар по фамилии Пугач.
Владимир ВОЙТЕНКО, доктор медицины, профессор:
— Ни в детстве ничего не боялся, ни сейчас ничего не боюсь. Тут обоснований не требуется — страх либо есть, либо его нет. Если говорить чисто умозрительно, так я многих вещей боюсь — скажем, нездоровья, особенно болезней для своих больных и близких (мало ли что можно придумать теоретически). Это все у меня, естественно, есть — как и у каждого человека. Но если идет разговор о том, что называется тайными страхами, детскими страхами, которые потом перерастают во взрослые, то Бог миловал — не было.
Дмитрий ЧЕКАЛКИН, президент «Взрослого радио «Шансон»:
— Самое страшное воспоминание детства связано у меня с огромными баржами, груженными углем, которые шли по Десне (я вырос на Десне). Мой старший брат пугал меня и говорил, что это — «бабай».
А сегодня боюсь именно самого страха, боюсь, точнее, опасаюсь ощущать себя несвободным, нераскованным, опасаюсь состояния неудовлетворенности и беспокойства. И поэтому стремлюсь к гармонии.
Владимир ДАНИЛЕЦ, народный артист Украины:
— Боюсь, чтобы никуда не ушла популярность, а вообще (в том числе и в детстве) — смерти. Больше ничего.
Алексей ПЛОТНИКОВ, доктор экономических наук, профессор, Институт мировой экономики и международных отношений НАН Украины:
— Я не хочу сказать, чтобы я был очень храбрым в детстве, но я не помню, чтобы чего-то боялся Может быть, в возрасте год или два, или три что-то и пугало, но каких-то осознанных страхов у меня не было.
Ну а сейчас у меня более осознанные опасения (не страхи) — того, что у нас будет безграмотная власть, что политические лидеры будут совершать необдуманные действия, что наша страна будет в изоляции, что экономическая ситуация будет плохой, уровень жизни — низким. Но это — не физиологические и не психологические страхи, это именно опасения.
Виктория ПОСМИТНАЯ, заслуженный мастер спорта, чемпионка Европы и мира по пауэрлифтингу:
— Благодаря этому вопросу пришлось вспомнить свое детство и понять, что в детстве, оказывается, я совершенно ничего не боялась, и оно у меня было довольно-таки счастливое. А сейчас чего боюсь? Если серьезно, то неопределенности. А еще очень не люблю и боюсь грубости.
Иван МАЛКОВИЧ, поэт, издатель («А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА»):
— В детстве больше всего я боялся прихода Маланки, на 13 января, когда черт пробегал с вилами. Зима, горы, белый снег, он бежит, звонки звонят — это страшно. В то же время очень хочешь увидеть это, но все равно — прячешься под стол. Мама мне говорила: «Не бойся». Я отвечал: «Я не боюсь, я просто не хочу смотреть на него». Теперешний мой страх — очень примитивен, трудно поверить, что взрослый человек может такого бояться. Но если я раскрою этот страх — этим могут пользоваться.
