Вышиванка всегда была сакральной для украинского народа, всегда чем-то большим, чем просто одежда. В родительскую вышитую сорочку заворачивали новорожденного малыша, в вышиванке женились, встречали праздники, отмечали основные «точки отсчета» земного пути. Да и в последнюю дорогу человек шел в вышивке.
Как настоящий оберег в сложные и решающие времена вышивка не только не теряла своей сакральности, но и приобретала новые смыслы, новое значение. В советские времена вышиванка стала своеобразным вызовом системе, проявлением гражданской позиции, национального сознания. Она формировала четкий круг людей, объединенных общей ментальностью, культурой, целями. Более того — общей борьбой. Тогда национальная одежда, кроме политической коннотации, получила и все, что к этому прилагается: людей, которые не боялись ее носить, «награждали» ярлыками, преследовали и разным способом наказывали.
«Хор «Гомін», а нам уже свыше 40 лет, каждый год 9 марта и 22 мая надевает вышиванки и идет к памятнику Тарасу Шевченко. Так же мы делали и в советское время. Тогда это было вызовом существующей системе. За это людей выгоняли с работы, студентов — из вузов. Понятное дело, что вышиванка играла в этой эпопее далеко не последнюю роль», — рассказывает «Дню» Леопольд ЯЩЕНКО, музыковед-фольклорист, кандидат искусствоведения, лауреат Национальной премии Украины имени Тараса Шевченко, основатель и руководитель этнографического хора «ГОМІН». По словам композитора, вышиванка всегда служила ориентиром для поиска и узнавания «своих» в то непростое время. Интересно, что со своей женой Леопольд Ященко познакомился также благодаря вышиванке.
«Я закончила Киевский национальный университет им. Т.Г. Шевченко в 1960 году. Все время, пока училась, носила вышиванку, которую мне подарила мама. Были такие времена, что за язык и за то, что ходил в вышиванке, давали «ярлыки» и даже наказывали. На кафедре этого же университета были преподаватели, которые говорили: «Ну сколько же эта Орел будет ходить в вышиванке!» А для меня это было признаком достоинства, я сама себя в вышиванке уважала и любила. Благодаря ей я встретила Леопольда, с которым мы уже 54 года вместе...» — рассказывает Лидия ОРЕЛ, этнограф, старший научный сотрудник научно-исследовательского отдела народного искусства Национального музея народной архитектуры и быта Украины. По ее словам, «вышиванка — это благословение родителей, определенное мировоззрение, воспитание, соблюдение традиций». «Она обязывает к определенному поведению. Лично меня вышиванка побудила чувствовать себя преисполненной достоинства — человеческого и национального», — объясняет этнограф.
Стоит вспомнить и оранжевую революцию. В 2004 году вышиванка опять вышла за пределы этнофестивалей и музейных экспозиций и приобрела политическое звучание, стала проявлением гражданской позиции. По ней узнавали людей, которым небезразлично. Сегодня, к сожалению, опять можно увидеть, как вышитая сорочка приобретает политические черты, как выходит за пределы эстетического, личного и сакрального, а значит...
«Национальная одежда сегодня является признаком общества, которое борется, страны, в которой продолжается национально-освободительная борьба, — замечает главный редактор «Дня» Лариса ИВШИНА. — Мне бы очень хотелось, чтобы вышиванка в конечном счете перестала быть политическим жестом, а стала просто красивой одеждой!»
Именно поэтому «День» предлагает всей стране поддержать нас в очень простом, но крайне символическом жесте — через месяц, на День Независимости, надеть красивую одежду — вышиванку.
КОММЕНТАРИИ
Алексей ДОЛЯ, этнограф, заслуженный работник культуры Украины:
— Вышиванка была политической одеждой и в советский период, и во времена независимости. Вот только в первом случае она считалась негативным символом «врагов народа», а во втором — проявлением национального сознания. Раньше это была просто одежда. Социальный статус вышиванка приобрела в контексте СССР. Те люди, которые одевали вышиванку с конъюнктурных соображений, составляют меньшинство. Конечно, были такие случаи, когда за период Виктора Ющенко некоторые приезжали на Майдан, прятались за туалетами и надевали вышитую сорочку, потому что так было нужно. Но это были единицы. Для многих людей вышиванка стала сознательным выражением своих взглядов. После принятия законопроекта про языки, ко мне позвонили несколько знакомых и сказали, что хотят иметь вышиванки и будут принципиально ходить только в этой одежде, выражая таким образом свой протест. Во время Евро-2012 много людей ходили в вышиванках. Это уже не просто национальная одежда, а выражение своей принадлежности к украинскому народу. И я считаю эту тенденцию позитивной.
Евген СВЕРСТЮК, политзаключенный советского режима, доктор философии:
— Вышиванка — это традиционная украинская торжественная одежда, хотя есть регионы, где вышиванку используют как повседневную одежду, и от этого она не теряет своего сакрального значения. Она перешла и в песню, и в быт. Вышиванка была распространена по всем регионам Украины до большевистского режима. Мне вспоминается образ из книги Лебединского и Ткаченко: в 1933 году мать вымыла своих детей, надела на них и на себя сорочки, и они не выходили из дома в этот отвратительный и грешный мир. Так их в доме и нашли всех умершими в вышиванках. Вышиванки одевались и как чистая рубашка на смерть, чему посвящено известное стихотворение Тычины: «Одягайся на розстріл! — крикнув хтось і постукав у двері». Вышиванка приобрела политических коннотаций среди душителей украинского народа. Когда в Украину посылали Постышева, ему приписали надеть вышитую сорочку. Это уже политическая вышиванка. Для маскировки вышиванку очень часто использовали НКВД-исты и в 1930-е годы, и в ходе борьбы с ОУН-УПА. Для меня вышиванка является эстетической одеждой, а не политической. Я люблю красивую вышивку, льняную рубашку — от них, как от хорошей песни, радуется сердце.
Вадим СКУРАТИВСКИЙ, искусствовед, историк, публицист:
— Вспомните, Никита Хрущев всегда носил вышитую сорочку — и во времена Сталина, и в начале своей карьеры в 1950-х годах, и до конца своей жизни. Или возьмем пример Вадима Колесниченко. Я бы не сказал, что В. Колесниченко носит вышиванку, а вот один его коллега рассказывал, что в 1990-х годах в Крыму Колесниченко носил только вышитую сорочку и говорил исключительно на украинском языке. Здесь скорее речь идет не о политике, а о других вещах. Где-то начиная с 1970-х годов, яркая украинская вышивка становится настоящим украинским знаком, не столько политическим, сколько общегражданским, знаком украинского типа. И потому вышитая рубашка возвращается в украинский быт — и в чисто эстетическом качестве, и чисто политическом.
Мария СЕМЕНЧЕНКО, Иван КАПСАМУН, «День»; Анна СВЕНТАХ, Летняя школа журналистики «Дня»
В этом году у меня появилась коллекция вышивок. В региональном туре во время встреч мне подарили несколько прекрасных сорочек и объяснили особенности вышивки в каждом регионе и значение символов вышивки. Вышивки у меня разные — сделанные черным по белому, и красным, и белым по белому. Мне лично больше всего нравится последняя.
Мастерицы, вручавшие мне вышитые сорочки, всегда просили надеть их прямо на сцене. Несколько раз я так и сделал.
Конечно, сорочка, сделанная вручную и которой мастерица посвятила часы своего времени и кропотливого труда, имеет особенную энергетику.
Честно говоря, я не отношусь к людям, которые могут ежедневно надевать вышивку. Я не хочу делать это нарочито, потому что для меня такая сорочка — часть традиций и культуры моего народа, моей страны.
Виталий КЛИЧКО, лидер партии «УДАР»
