Никогда не думала, что буду писать о Майдане, расстрелах, а затем о вторжении россии в 2014 году, переселенцах, атовцах, их реабилитации, работе волонтеров… Список тем для журналистов кардинально изменился и сейчас. К сожалению, нужно привыкать к новым условиям жизни. Вместе с коллегами за месяц войны варварской россии в Украине мы пообщались со многими украинцами, которые живут за границей и организуют поддержку нашего государства и людей, несмотря на сотни или тысячи километров от дома. В нашем списке – Нидерланды, Франция, Болгария, Норвегия, а теперь – Швейцария. Несколько лет назад в Женеву переехала правозащитница Елена Виноградова. После событий 2014 года мы часто общались с ней на темы помощи внутренне перемещенным лицам, что должно делать для них государство, какой опыт перенимать и т.д. Теперь говорим с Еленой о ее тыловой работе в Женеве, о поддержке швейцарцев и правительства страны и собственном плане возвращения домой.
«МЫ ВСЕ ЖДАЛИ В ЖЕНЕВЕ, ЧТО ВОЙНА НАЧНЕТСЯ»
- Пани Елена, чем сейчас вы занимаетесь? Видела, что организуете сбор средств на поддержку армии, поддерживаете переехавших в Женеву украинцев, как это все началось?
– Я не знаю, как по-другому… Мне кажется, что все начали помогать друг другу и что-то делать для Украины.
24 февраля я проснулась в 4 утра. Телефон гудел… В принципе, мы все ждали в Женеве, что война начнется, что она будет. Мы ежедневно ложились спать со страхом. А когда телефон начал звенеть посреди ночи, то сразу поняли, что началось.
- Так же, вероятно, вся страна проснулась от звонков, от звуков за окном…
– Да, у меня же семья в Днепре, друзья в Киеве и Харькове.
Сначала я в Женеве организовывала митинги, потом друзья начали писать, звонить, есть ли возможность получить бронежилеты, каски в Швейцарии. Говорили, что деньги есть, только найдите. В Швейцарии уже все выкупили, поэтому начали искать в других странах. Через некоторое время началось наоборот – нашли поставщиков, но нужны деньги. Ибо средства в Украине закончились у всех благотворителей. Швейцария уже более сдержанно начала относиться к помощи, потому что раньше швейцарцы просто давали определенные суммы средств, а сейчас спрашивают, кому именно их собирают. На армию вообще очень сложно за границей найти деньги. Люди не поддерживают финансирование каких-либо вооруженных формирований. А далее кто-то спрашивает, это на помощь Украине или для беженцев, приехавших в Швейцарию. Кто отправляет средства в Польшу, где наибольший приток украинцев. Кому нужна помочь с документами, кого просто сориентировать информационно, потому что Швейцария – это совсем другая ментальность и другие порядки.
- Кто вам сейчас помогает, есть ли какой-нибудь круг единомышленников-украинцев в Женеве, которые также занимаются помощью Украине и переселенцам?
– В Швейцарии есть очень давняя украинская община. В этом году обществу "Украинцы в Швейцарии" исполняется 80 лет. Здесь спасались некоторые украинцы от Второй мировой войны, некоторые от советской власти, тот же Евгений Коновалец. Эти переселенцы со времен Второй мировой здесь остались и собираются вокруг общества. В годы независимости новой Украины в Швейцарию выезжали молодые работники или студенты, и в каждом большом городе украинцы-активисты друг друга знают, общаются, собираются на праздники. В Женеве есть несколько организаций – Женевский центр общества «Украинцы в Швейцарии», организации «Украинки Швейцарии» и Free Ukraine, которая была основана, когда первое вторжение в 2014 году состоялось. Женева – небольшой город, потому мы, украинцы, так или иначе друг друга знаем. До 24 февраля в чатах мы обменивались новостями, организовывали праздники, а теперь обмениваемся новостями о нуждах армии, потребностях в средствах и т.д. Потому что, например, в Украине уже наладили производство бронежилетов, но спрашивают, есть ли возможность в Швейцарии помочь закупкам стали для них. Или спрашивают, есть ли возможность помочь с гуманитаркой.
У меня много знакомых с прежней работы, здесь новое участие в жизни общества тоже дало мне много знакомств, и так все это переросло в механизм взаимопомощи. Также я возглавляю представительство Национальной ассоциации адвокатов Украины в Швейцарии, поэтому получаю новости от адвокатов и при необходимости помогаю. К себе домой тоже взяли женщину с сыном из Украины.
- А как вообще в Швейцарии принимают украинцев, потому что знаю из историй знакомых, оказавшихся в Германии, Польше, что в большинстве своем семьи соглашаются поселить у себя наших граждан?
– Вот ко мне приехала жена моего друга. Есть люди, которые приезжают к знакомым, дальним или близким родственникам, а есть люди, которые приезжают просто так. Их селят в федеральных центрах для беженцев, но приезжавших в начале марта расселяли даже в гостиницах. За них платили социальные службы, некоторые до сих пор так и живут, пока не получат статус временной защиты. Хотя действительно швейцарцы принимают людей в свои свободные комнаты. Есть федеральный координационный центр, где швейцарцы могут зарегистрироваться, что хотят принять семью, и так государство производит распределение украинцев по таким семьям.
«МИТИНГИ ДАЮТ СВОИ ПЛОДЫ»
- Простые обычные швейцарцы готовы помогать нашим гражданам, а какая поддержка ощущается на уровне власти, потому что Швейцария воспринимается как несколько нейтральная страна относительно военных конфликтов, отличаются ли настроения обычных швейцарцев по поводу войны в Украине и позиция правительства?
- Позиция правительства полностью совпадает с позицией ЕС – полное введение санкций, даже заблокировали канал Russia Today. Я же организовывала здесь митинги в поддержку Украины, а процедура их организации здесь довольно сложная, так что когда слышали, что это касается Украины, скорее давали разрешение на их проведение. Поэтому позиция правительства – однозначная поддержка Украины. Военно они действительно нейтральные, а политически точно нет. А люди еще теплее правительства. Они очень сочувствуют, сопереживают, спрашивают, как можно помочь, готовы сделать все, что в их силах. И надеются, что мы как можно скорее победим.
– Вы упоминали об организации митингов, имеете в виду историю с Nestle (долгое время распространялась информация, что компания не спешит выводить свой бизнес из России)? Чем она, кстати, завершилась?
- В целом почти в каждом городе еженедельно проводятся митинги украинским сообществом. Я проводила митинг в один из первых дней после 24 февраля в Женеве у штаб-квартиры ООН. Был огромный митинг, пришли многие. Впоследствии митинги в Женеве организовывали группы, состоящие из украинцев и местных политиков. Я же взялась за еще два митинга в городке Веве. Недавно было шествие от Музея еды, созданного Nestle, до штаб-квартиры компании. К нам вышли сотрудники музея, отмечали, что вывели из России 90% своего бизнеса. И это не был многотысячный митинг, человек до 50, без колонок и спецэффектов, но все равно к нам представители компании выходили, сопереживали. Репутация для швейцарцев и иностранных компаний очень важна.
Митинги, конечно, дают свои плоды. Я как адвокационный эксперт в прошлой жизни, до переезда, верю в эффективность митингов и их пользу. А как человек из Украины верю в силы прямой демократии, в силу собраний и точно знаю, что они дают эффект. Возможно, не прямой и не сразу, но влияют на тех людей, в отношении которых они направлены. Поэтому митинги точно следует проводить. Они показывают, что есть живые, реальные люди, готовые бороться за ту или иную вещь. Ясно, что сам по себе митинг ничего не решит, но митинг в сочетании с другими вещами, например, активная кампания в социальных сетях, активные упоминания в медиа тех компаний и политиков, которую они проводят, интерес журналистов, запросы на интервью с представителями компаний, упоминание политиками этих кампаний – все это влияет. Формируется мнение по поводу неприятия бизнеса, построенного на крови. Конечно, это влияет и на работников, которым стыдно работать в таких компаниях. Так или иначе, это влияет на тех, кто принимает решения. Это механизм, когда в цивилизованном обществе происходит обсуждение тех или иных важных общественных вопросов.
«НОВОСТИ ИЗ УКРАИНЫ НА ПЕРВЫХ СТРАНИЦАХ»
– А как медиа Швейцарии сейчас говорит об Украине, на днях вы присылали нам заметку о том, что заработала украиноязычная программа для беженцев на канале «Диаспора ТВ Швейцария», в целом тема Украины присутствует в СМИ, кроме таких специализированных передач?
– Очень-очень присутствует. Я подписана на рассылку швейцарских газет, франкофонных, сейчас новости из Украины на первых страницах. Это и классические новости, и отдельные рубрики в некоторых изданиях. Пишут о политических процессах, которые происходят в Украине и за рубежом в связи с Украиной, рассказывают о жертвах, о разрушениях городов, о зверствах, которые российская армия совершает. Поскольку сейчас много беженцев, пишут о них, их истории, о том, как швейцарские власти реагируют на вызовы, связанные с этим. Швейцария традиционно не принимала никогда много беженцев, это довольно закрытая страна, здесь очень сложно получить беженичество, а тут они прямо десятками тысяч принимают людей. Это очень яркий сигнал, что они политически не нейтральны и в этой ситуации точно знают, за кого они.
Есть новости, где и россиян начинают жалеть. Попадалась мне статья, что в мире разворачивается русофобия, в частных разговорах говорят, что нельзя ставить в один ряд всех русских, есть такая риторика, и она по всей Европе присутствует. Об этом мне говорят друзья во Франции, Великобритании, Германии. Но в большинстве случаев пишут о нас. Журналисты, когда интервьюируют наших беженцев, плачут, им сложно в это поверить. Потому что приезжают же образованные люди, вот сидит перед журналистами девушка с двумя образованиями, хорошо говорит по-немецки, но рассказывает, как под бомбами спасала жизнь.
- Сейчас в связи с тем, что многие наши люди оказались в Европе, ширится такое мнение, что можем этим воспользоваться, чтобы заполонить или вытеснить нишу «русской великой культуры», можем показать нашу культуру миру, потому что многие ассоциировали нас с россией , что мы какой-то ее придаток. Видите ли вы, что, к сожалению, в таких трагических условиях наконец-то можем миру объяснить, кто мы на самом деле, что мы сильная отдельная нация со своим языком, историей, культурой?
– Это действительно так. Сейчас есть спрос на украинскую культуру, информацию об Украине. Но следует понимать, что в Европе, как и везде в мире, есть много русофилов. С началом войны они никуда не исчезли, они продолжают ту же риторику, что Украина – это непонятно что, наш язык – это какой-то диалект, то есть ширят традиционные русофильские шаблоны. Такие люди не склонны помогать украинцам и никогда не будут этого делать. Есть люди, хорошо знающие Украину, которые бывали у нас или имеют семьи из нашей страны. Они сочувствуют и хорошо понимают, что происходит. Но есть прослойка людей, которые знают, что есть где-то Украина, но никогда не вникали в ее суть. И за таких людей сейчас пора побороться. Потому что русофилы такими и останутся, я бы на них не тратила время. А тем, кто еще в нас сомневается, нужно рассказывать о нашей культуре, почему мы – это мы. Сейчас люди склонны воспринять и поверить своими глазами, что такое российская пропаганда.
Я еще преподаю украинский язык как иностранный язык (иностранцам), так что сейчас ко мне присоединилось много новых студентов. И им очень легко объяснить, что была русификация украинского языка, что была русификация истории Украины, что многое умалчивалось, что некоторые слова в нашем языке появились именно из-за русификации. Объяснять сейчас очень легко, почему Kyiv, а не Kiev. Сейчас эти люди начинают продвигать украинскую культуру, объяснять наши нарративы, нашу позицию, что мы мирные, что у нас глубокие корни исторические. Сейчас действительно окно возможностей, конечно, какой ценой…
- Знаю, что летом у вас был план вернуться домой. По-видимому, он скорректировался, но от этого вряд ли вам стало легче. Как поддерживаете связь с родными?
- Такой план есть до сих пор. Моя семья, кроме мужчин, уехала. Мои родители и сестра с детьми сейчас в Германии. Потому что моя позиция – детей нужно вывозить как можно дальше в первую очередь, они не должны это видеть. Вот маленький мальчик, трехлетний, который с нами сейчас живет, два дня побывал в убежищах и до сих пор рассказывает, если будет лететь самолет, он упадет, и мы все умрем, поэтому нужно бежать срочно в подвал. А сколько детей уже больше месяца сидит в подвалах… Поэтому долг родителей – вырастить здоровых украинцев, которые потом будут строить Украину. И они должны быть воспитаны в самых лучших традициях любви к Украине.
Пожалуй, буду первым пассажиром первого самолета Женева-Киев. Я даже не записывала дочь в школу, такую анкету нужно было заполнить еще в декабре. Я ведь объясняла, что нас ждут в Киеве. Сейчас я тоже не заполняю эту анкету, до сих пор надеюсь, что мы пойдем в сентябре в школу в Киеве. И все, кого я здесь встречаю из Украины, очень хотят вернуться домой.
