22 мая поэт, драматург, сценарист, заслуженный деятель
искусств Украины Юрий Рыбчинский отметит свое 55-летие. Готовясь к юбилею,
он попытался систематизировать свое творчество за 30 лет, и сам удивился
полученной фантастической цифре. Только песен им написано три тысячи. Среди
них такие шлягеры, как «Виват, король», «Тече вода», «Белая ворона», «Зелен
клен», «Хрещатик», «Дикі гуси», «Кленовий вогонь», «Минає день», «Чарівна
скрипка», «Три поради».
25 мая во Дворце «Украина» состоится вечер «Империя песни».
Расклеены афиши. В Киев собирается много именитых гостей. Иосиф Кобзон,
Тамара Гвердцители, Александр Малинин, Михаил Шуфутинский, Ирина Шведова,
Игорь Демарин. Будут также наши украинские звезды Василий Зинкевич, Таисия
Повалий, Павел Зибров и много других исполнителей. А виновник торжества
лежит в постели в гипсе, с разрывом сухожилия ноги (оступился, когда играл
в футбол). Но — «концерт состоится при любой погоде. Я на костылях приду!»
— утверждает Юрий Евгеньевич. Мы беседуем в его квартире, которая напоминает
штаб, под трели несмолкающего телефона.
— Вы стояли у истоков рождения нашей эстрады, которая сегодня
стала царицей искусств. Может, пора написать ее историю?
— Пусть этим занимаются музыковеды. Но помочь, рассказать
как все начиналось я могу. В начале 60-х возникла советская украинская
эстрада. Впрочем, не нужно забывать, что первый эстрадный певец Российской
империи — Александр Вертинский — родился в Киеве. Из Украины уехали Утесов,
Шульженко, которых мы называем основоположниками советской эстрады. После
войны многие талантливые композиторы тоже реализовались в Москве: братья
Покрас, Френкель, Фрадкин, Дунаевский... А в пятидесятые годы у нас был
«сентиментальный период». Именно тогда начали творить Сабадаш, Шамо, Майборода,
Билаш. Но к эстрадным песням их произведения имели косвенное отношение.
Ведь эстрада — явление всемирное. Существует мода на те или иные инструменты,
ритмы, аранжировки. «Знову цвітуть каштани», «Як тебе не любити, Києве
мій», «Рідна мати моя» — эти песни замечательные, добрые, но не эстрадные.
Авторы, которые их создавали, не знали и знать не могли лучших мировых
образчиков: они жили за «железным занавесом». Только у Исаака Дунаевского
был приемник, ловивший радиостанции всего мира. Творили гении, но в мировой
процесс их произведения не вписывались. Первая эстрадная песня, которая
носила все признаки европейского шлягера, это покладовская «Кохана». Она
может исполняться на любом языке и всеми хорошо восприниматься. «Битлз»
синтезировали ирландские и шотландские мотивы, а наш Игорь Поклад создал
целый цикл на украинском фольклоре: «Чарівна скрипка», «Дикі гуси», «Зелен
клен», «Тиха вода». Это не стилизация, а выведение народных мотивов на
качественно новый современный уровень. На этой волне появился Ивасюк —
человек, выросший на другой музыке. Володя знал не только украинские песни.
На Буковине соприкосаются разные культуры: Молдавии, Румынии, Венгрии,
Польши. Он вырос на песнях «Битлз» и «Роллинг-Стоунз». Он сумел фольклорное
украинское начало сделать европейским. Мы с ним, познакомившись в 1971
году, написали несколько песен.
— Как вы считаете, мы никогда не узнаем правду о его
смерти?
— Я не вижу ничего постыдного, если мы признаем, что Владимир
Ивасюк покончил жизнь самоубийством. Маяковский и Есенин — сами свели счеты
с жизнью. Это частое явление среди людей искусства. Нужно поставить другой
вопрос: «Что послужило причиной этой трагедии?» Если в 30 лет, в расцвете
своей славы, человек кончает жизнь самоубийством, то убийцей можно назвать
наше государство. Он погиб не из-за несчастной любви и не из-за неизлечимой
болезни, чтобы прекратить муки. В основе его смерти лежали гонения, несправедливость
и унижения, которым он подвергался. Его несчастье состояло в том, что он
был украинским композитором. А у нас собратья по цеху не прощают ранний
успех, достаток и славу. Первым человеком, который начал его уничтожать,
был наш классик Кос- Анатольский — его преподаватель консерватории. Зависть
тут сыграла свою роковую роль. Когда Анатолий Иосифович узнал в ВАПе, где
мы получали деньги за исполнение своих произведений, что его ученик получил
2000, а он, профессор, — 120 рублей, то он сделал все, чтобы исключить
Володю из Львовской консерватории. Ивасюку пришлось потратить целый год,
чтобы перейти к другому преподавателю. Разве это не унижение? А ведь Володя
Кос-Анатольского боготворил как композитора. Я помню совещание, на котором
выступал Платон Майборода: «Феномен Ивасюка связан с тем, что его песни
не имеют ничего общего с украинским мелосом. Это венгерский, румынский,
какой угодно, только не украинский». Можете себе представить, что позволяли
себе люди менее талантливые, если кумиры его пинали.
— Вы работали с разными композиторами. Игорь Поклад
стал не просто первым соавтором, но и другом на всю жизнь.
— С Игорем мы познакомились еще в студенческие годы. Наша
первая популярная песня, написанная совместно 30 лет тому назад — «Глаза
на песке», а следующая — «Забудь». Их исполнила очень популярная в ту пору
Тамара Миансарова. Именно с этих песен, я считаю, началось мое творчество
в эстрадном жанре. «Зелен клен», «Тиха вода», «Чарівна скрипка», «Дикі
гуси» — мы пытались соединить народные мелодии и современные ритмы. С Игорем
Шамо мы написали «Три поради», «Край дороги не рубай тополю», с Эдуардом
Ханком «Вербу», с Борисом Монастырским «Школьный цикл». А дальше я пошел
«по рукам», и количество авторов выросло до 60-ти. Но основными я считаю
Игоря Поклада, с которым я работаю по сей день, Вадима Ильина (мы с ним
создали крупные музыкальные спектакли, оперы, мюзиклы, оперетты), Геннадия
Татарченко, Славу Назарова, Максима Дунаевского, Игоря Демарина, Аркадия
Укупника, Евгения Крылатова и Владимира Мулявина.
Для меня в песне очень важно поднять проблему, волнующую
слушателя. Евнухи творчеством не занимаются, стихи рождаются от любви.
Я согласен с Фрейдом, который называл это состояние сублимацией энергии.
Песня «Конвой» родилась слету. Проснулся утром с фразой: «Конвоир сказал
мне: «Беги!» и от первой до последней строчки написал стихотворение, не
останавливаясь. А на все песни в соавторстве с Игорем Покладом, особенно
если вначале была мелодия, приходилось писать по 20 — 30 вариантов.
— Девять лет в театре имени И. Франко с аншлагами идет
ваша рок-опера «Белая ворона». И как власти проморгали этакую крамолу?
— Над «Белой вороной» я начал работать в 70-е годы. Она
не о Жанне д’Арк, а о времени так называемого социалистического средневековья,
когда приходилось пользоваться эзоповым языком. Пьеса была написана в 82-х
вариантах. Я взял тему протестующей личности Жанны д’Арк. Вначале хотел,
чтобы Жанна говорила по-украински, а бургунды и англичане по-русски. Я
понимал, что за это можно и срок схлопотать, и отказался от этой идеи.
Пьесу написал на русском языке, потом сделал украинский вариант. Она долго
пролежала в моем письменном столе. И вдруг на экраны выходит фильм Говорухина
«Так жить нельзя», а ведь это фраза из «Белой вороны». Первую постановку
пьесы сделал Молодежный драматический театр. Музыку для спектакля написал
Бедусенко. А уже через много лет ее в свой репертуар взяли франковцы как
рок-оперу на музыку Геннадия Татарченко. Сегодня «Белую ворону» можно поставить
иначе, но все равно она мне нравится.
— А вот над другой вашей оперой — «Белая гвардия», словно
висит какой-то злой дух.
— Мы три года работали над ней с Марком Минковым. Я заметил,
что все, связанное с энергетикой Михаила Булгакова, имеет дьявольскую судьбу.
Вначале все было нормально. Режиссер Квинихидзе захотел сделать киноверсию.
Нашелся человек в Прибалтике, который давал большие деньги на постановку.
А тут — 91-й год и развал СССР. Начались сложности с конвертацией денег.
Спонсор побоялся прогореть. Мы показали «Белую гвардию» Марку Захарову
в театре Ленком. Ему понравилось, но он поставил условия: убрать фамилию
Булгакова, изменить имена героев, утверждая, что в противном случае, его
театр ожидают неприятности. Мы с Минковым подумали, что Марк Анатольевич
просто запуган мистическим булгаковским шлейфом. Дальше театр им. Моссовета.
Они дошли уже до генеральной репетиции. Но тут другая дьяволиада. Нас с
Марком режиссер-постановщик Павел Хомский, которого я теперь называю Павел
Хамский, отстранил. И тогда мы поняли, что от нас что-то скрывают. Оказалось,
что артисты не могли справиться с музыкальным материалом. Павел начал вставлять
целые куски из романа Булгакова «Белая гвардия». Этим он разрушил структуру
оперы. Мы через суд добились запрета постановки. Потом нашей работой заинтересовались
вахтанговцы, но мы не сошлись в цене.
— Ваше творчество хорошо известно за пределами Украины.
Это проблема для многих отечественных исполнителей, которые вынуждены вариться
в собственном соку. Некоторые артисты даже считают, что нужно создать некую
организацию по типу существовавшего некогда «Укрконцерта». Это, мол, поможет
наладить гастрольную деятельность.
— Такие организации, как «Укрконцерт» и «Киевконцерт» были
для того, чтобы 90% бездарностей могли существовать. В искусстве количество
талантливых людей небольшое. Я считаю, что все разговоры о том, что российские
гастролеры вывозят из Украины деньги — просто сотрясание воздуха. Давайте
посчитаем сколько денег они вывозят и если это преступление, то закроем
эту «лавочку». Но в таком случае, давайте запретим продажу иностранных
сигарет. А это в миллион раз большие суммы, чем продажа билетов на концерт.
Будем ездить на «Запорожце», а все иностранные машины запретим ввозить
в страну. Пора перестать думать по старинке. Те времена уже давно прошли,
забудьте! Нужно научиться вписываться в новые условия и брать пример у
россиян. Есть масса регионов, где живут выходцы из Украины. Вполне уместно
там устраивать гастроли наших артистов. Но этим нужно заниматься самим,
а не надеяться на какого-то дядю.
