КОГДА ГУЛЯЕТ ТЕМПЕРАМЕНТ...
Оля стояла босыми ногами на полу, однако холодно ей не было: горел изнутри огонь. Угольки оскорбления испепели душу. Спрятались в другую комнату детки — мальчик и девочка, игравшиеся возле большой печи. Совсем молодая женщина рассказывала такие подробности конфликта, из-за которого ушла из фермы. За ее словами стояли отчаяние и обида, усталость, потеря веры, тупик, в который загнали людей в селе... Вспоминала Витьку-подвожчика, у которого, когда выпьет, «душа в рай несется», его жену Марию, потому что у той вчера как раз «разгулялся темперамент»... Работает Оля на ферме, которую новый председатель Николай Михайлович Дацюк, сразу нареченный «Николаем четвертым» (до него, понятно, колхоз возглавляли также Николаи...), окрестил «Пианино»: «Телята стояли такие худые, словно клавиши...»
— А почему они молчали, когда телята были полудохлые? Я их подняла, стали поправляться... И уже мое место кому-то мозолит! А разве муж мой, Володя, мало добра сделал для колхоза? — наступала Ольга Николаевна Юрчук на сельского голову Людмилу Сергеевну Стичук, которая как последний аргумент высказала неопровержимые, оказывается, для сельской души слова: «Скот же страдает! «
— Так я же телят на произвол судьбы не бросила... Попросила Нину Мельник, чтобы мне помогала, потому что 102 теленка на одни руки что-то да значит? Она на ферме сегодня, телята не голодные, — с крика перешла на нормальный тон Ольга, которой, судя по всему, хотелось, чтобы просить выйти на работу пришел председатель....
День выдался — все не слава Богу. Решили с фермой, выяснилось, что из восьми человек, которые должны ехать за стеклом для будущей теплицы, пришло двое. Незаконченным было и вчерашнее дело: пользуясь «блатом» — главный врач наркологического диспансера в Луцке тоже Николай Дацюк, — миляновичевский председатель просил выделить для своих «работничков» хотя бы мест пять.
— Не думал, что наш народ так одурманен. Мы годами кормили волка из рук, а теперь выпустили в лес и хотим, чтобы сам себе искал еду, — так в образной трактовке «Николая четвертого» звучит анализ рыночной ситуации на селе.
Но что возьмешь с людей, которые годами работали без копейки денег?!
— Если в доме нет пенсионера, стабильно получающего хоть и мизерные деньги — в таком доме беда, — констатирует как факт сельский голова Людмила Стичук.
У предшественников Дацюка была единственная цель — взять себе. Крестьянин, наблюдая, сделал вывод: будет что-то иметь, если также украдет. Села (в Миляновичевском сельсовете их восемь) — вымирают. Из 1169 человек 789 — пенсионеры. Учеников: в двух школах соответственно 28 и 93. Тех, кто учится в вузах, техникумах и приезжают за «сельской гуманитаркой», также считают своими. Работающих, собственно, более 130. А в колхозе заявили о своем желании работать 16. Собственно, остались в нем те, кого за пьянство выгоняли отовсюду. Как и везде, широко используется «колхозная валюта», самогон («Люди потеряли веру и не видят смысла жизни», — говорит сельский глава). Сначала охотно разбирали землю, по два, три, по 20 гектаров в собственность. Но тогда на своей земле работать нужно, не смотреть на колхоз. Таких хозяев немного: голыми руками не много не сделаешь. Большинство раздали паи и требуют арендную плату.
— Знаете, мне его жаль,? И зачем, такой богатый, лезет в такой ад? — по- женски непосредственно разводит руками ветеран колхозного труда Евгения Филаретовна Завадская (к которой мы зашли по другому делу, но разговоры о реформировании колхоза у всех на устах). — Среди мужчин слышно лишь одно: по пол-литра, по... пол-литра А мы же — королевские мещане были! Миляновичи в прошлом городок, одно из имений польской королевы Боны...
— Николай Михайлович говорит: «Сергеевна, помогайте мне, не выдержу, Сергеевна!» Мне и его жаль, но жаль и села! Пришел Дацюк — потянулись и люди к труду. Начали технику ремонтировать. Посмотрела и говорю: «Ребята, что-то вы мало сделали! « А они мне: «Сергеевна, мы за 5 дней больше сделали, чем за 5 лет! «
КИНО ОТ «НИКОЛАЯ IV»
Заявив о своем желании поднять разграбленное село, успешный предприниматель, конечно, не надеялся, что однажды ему придется... заказывать места в наркодиспансере, а на утро искать человека, чтобы покормил на ферме телят. Предшественники оставили руину. Ее новоиспеченный глава и снял на видео, пообещав на сходе крестьян: через год в Миляновичах можно будет снимать совсем иное кино!
Николай Дацюк начал в Миляновичах с того, что попробовал привести в божеский вид хотя бы одну из улиц. Месяц, став председателем, не мог спать, «все мысли гонял»... У него была незаурядная частная фирма. Рихтует и ремонтирует автомобили, причем с нескрываемой гордостью (за качество работы!) сказал, что справляется и с самыми современными автомобилями, 2000-го, 2001-го года выпуска («А на них знаете, кто ездит!»). По делам бизнеса объездил Украину от Донецка до Чопа, «гонял» из Германии автомобили, присматриваясь, как «бедствуют» в Европе. Поставил на ноги бизнес и передал сыну.
А сам возглавил разрушенное хозяйство в соседнем районе (живет Николай Михайлович неподалеку, в поселке Люблинец, за Ковелем). Семья кричала «караул!», знакомые не верили, а Дацюк горько шутит, что «добровольно пошел в тюрьму». Не кого послать на ферму, быкам вместо кормов, которых почти не заготовили, «даем читать газету...» На сельском сходе изложил программу-минимум: если поднимется хотя бы одна отрасль, село будет спасено. Из-за отсутствия оборотных средств, ссуды в банке («Я гарантирую, что вернул бы ее!») не за что купить солярку, вспахать землю, засеять. Государству до этого совсем нет дела.
Дацюк как бизнесмен основал производство. Из автомобильного лобового стекла (на фирме у сына навалом!) можно сделать теплицу, поначалу торговали бы рассадой капусты. Есть глина, песок, добавить цемент — будет цех по изготовлению тротуарной плитки. В мастерской на бывшей тракторной можно делать ограждения и экспортировать их во Францию. Запустил пилораму, собирается выгодно сбывать дачные домики, на которые есть хороший заказ. Хотел бы сдать в аренду пруды... Стоит выращивать лен, когда-то он полесские и волынские села хорошо «кормил»! Обещает поднять олейницу, запустил мельницу, которая «молола раньше капитально».
Люди слушают, смотрят. Одни уверены, что только наживется, как предшественники... Другие верят в лучшую долю села. Дацюк говорит, что ему «больно за наш народ». Дисциплины никакой. На сходках спрашивал крестьян: а ты на что смотрел? Почему допустил до такой руины? Что мы завтра оставим внукам?!
В Миляновичах помнят председателя, который еще недавно ходил по домам и выгонял на уборку свеклы... 80- летних, покалеченных трудом женщин. Не можешь и по дому ходить? Пусть дети (хоть и в Сибири живут!) за тебя колхозную свеклу уберут! Наказывал тем, что не выписывал коня огород вспахать, запрещал молоть в мельнице зерно. Теперь, шушукаются, спаивает народ в своей «точке». Единственный, кто оставил о себе добрую память, Евгений Иванович Олесь. Принял колхоз миллионером по долгам, погасил их (а трутням в соседних селах государство, такое оно у нас, с парадоксами, вскоре долги списало...). «При Олесе» колхоз стал миллионером по прибылям. Свинофермы (поголовье довели до 8 тысяч) были похожи на отдельный городок: с шикарными производственными помещениями, асфальтными дорожками, цветочками... После Олеся, которого в 1989-м забрали в район, и начался упадок хозяйства. Здания растянули на паи, трактора председатели меняли на автомобили для себя, трубы и рельсы сдали на металлолом.
Какой вариант выберет для себя (и для села!) успешный бизнесмен Дацюк? Увидим во второй серии кино...
