Путешествие мне пахнет. Выманивает на след и заставляет затаить дыхание, ловить ощущения, наполняться впечатлениями.
Эти названия имели привкус на моих устах. Бухара, Хива, Самарканд, Коканд, Фергана. Звуки таяли нежной халвой на губах. Эти города появлялись в моем воображении под белым ослепительным солнцем, в объятиях горячих ветров из пустыни. Эти края обольщали, как бедра танцовщицы восточных танцев. Я мечтала и как-то мало верила в то, что все это состоится в моей жизни.
Но случилось. Ветер странствий подул в восточном направлении, направив курс во взлелеянные в мечтах загадочные миры с роскошными базарами, шумными торговцами, разнообразными цветами и утонченными ароматами пряностей.
Уже в аэропорту Ташкента картинка начала перезагружаться. Перед глазами появлялась (пост) советская действительность 80-х. Характерного кроя мундиры милиционеров, побеленные деревья и бордюры, почти безлюдные улицы. В конечном итоге, Ташкент так и остался для меня непонятным, нерасколотым орешком. Памятник на месте мощного землетрясения 1966 года, старый центр с мечетью и медресе, административный «квартал» из нескольких кварталов, закрытый для посетителей, под охраной и запрещением фотографирования.
Именно закрытость под маской притворной открытости — так можно охарактеризовать государство Узбекистан и жизнь узбеков. «Восток — дело темное». Сплошные каменные дворы-улицы с прорубленными низкими калитками или китчевыми коваными воротами создают атмосферу психологического дискомфорта, желания быстрее очутиться на пространстве открытом. Традиционная застройка городов и сел (кишлаков) еще из самановых или уже из кирпичных домов-крепостей здесь актуальна доныне. Хотя, конечно, каждый президент имеет амбиции и пытается зафиксировать память о себе, в архитектуре в том числе. В центре Ташкента начинается строительство сорокаэтажных сооружений (напомню, что территория сейсмически активна), в новых кварталах Бухары, Ургенча строят невысокие многоквартирные здания, по многим кишлакам вдоль дорог бросаются в глаза типичные новые дома-»крепости» (проект, что появился по инициативе Каримова для обеспечения сельских жителей современным жильем), где есть все удобства, кроме... туалета. Причина — банальна: вода остается наиболее дефицитным продуктом в большинстве районов Узбекистана.
Большая вода сюда приходит активно, однако на короткое время, когда начинают таять снега в горах. Помня об этом, узбеки на протяжении веков сажают поля, огороды, сады исключительно на зиму. Несмотря на отсутствие черноземов и достаточно большой площади гор и пустынь, сельское хозяйство остается для них главным видом занятий. Сознаюсь, подобное многообразие на полях я еще не встречала. Сады яблоневые, персиковые, миндальные, абрикосовые чередуются с полями рисовыми, хлопковыми, капустными. Это вам не кукурузно— подсолнечно-рапсовый однообразный украинский пейзаж. Все щедроты земли вы найдете на местных базарах. «Если вы хотите убедиться, что вы в мусульманской стране, — говорит наш ферганский гид, — вы должны увидеть перекресток с мечетью и базаром». Базар — это не просто место торга, это культурная составляющая узбеков, искусство торговли и мастерство продажи. Вас сначала угостят, потом — пообщаются, поторгуются (и вправду же, цены настолько смешны даже относительно гривни, что будто бы неприлично и торговаться), как заведено на восточном базаре, выберут самое лучшее с того, что имеют. Узбекские базары разжигают аппетит покупателя. Отсюда сложно уйти с пустыми руками. Горы орехов, сухофруктов, приправ, пирамиды риса и бобовых, выпяченные бока арбузов, дынь, тыкв. И — хлеб. Хлеб, который напоминает утонченное декоративное изделие.
Узбекистан — страна, где течет «молоко и мед» (напомню, относительно Израиля это высказывание метафорично). Богатая страна с бедным народом. Так и вспоминается Тарас Григорьевич: «Золотого Тамерлана онучата голі».
Созерцая роскошь исторической архитектуры — мечети и медресе, изысканно украшенные орнаментами из лазурного кафеля, и сопоставляя прошлое-современное, понимаешь, что страна остановилась в развитии. Зависла в междучасье, в неопределенных веках. Узбекистан может гордиться прошлым, роскошью времен «чингизитов» и «теймуритов», что превращали свои дворы в центры высокой культуры и науки, сохраненными традиционными народными ремеслами, однако государству почти нечего сказать миру о себе нынешних.
ЦЕННОСТИ ЗАГОРОДНОГО ДВОРЦА БУХАРСКОГО ЭМИРА «СИТОРАИ МОХИ-ХОСА» ( «ДВОРЕЦ МЕСЯЦА И ЗВЕЗД») / ФОТО ИЗ АРХИВА АНЖЕЛЫ САВЧЕНКО
Страна плывет в фарватере тоталитаризма и активного оживления исламских влияний (в центре Ташкента возводится самый крупный в Азии исламский центр, что довольно тревожно).
Последние представители советской интеллигенции, поколение, заброшенное сюда репрессиями и эвакуацией, что, собственно, и создавало здесь определенное культурное пространство, отошло. Своей же, национальной интеллектуальной элиты, которая должна была бы формировать мировоззрение нации (с национальной идентичностью здесь, к счастью, проблем нет), не сформировалось.
Извините, но не буду переводить классика: «...большое видится на расстоянии». Глядя на современный Узбекистан, хватаешься за голову или осеняешь себя крестом, как вовремя украинцы избавились от Януковича. Подобная жизнь «светила б» и нам: верхи, что купаются в роскоши, и народ, отсталый, забитый и загнанный, с неизменным стремлением к роскоши. Минует второе десятилетие ХХІ века, а на полях Узбекистана вы почти не увидите техники — вся работа выполняется преимущественно вручную. Знаменитый узбекский шелк так же традиционно изготовляется вручную, в самановых бараках, без вентиляции, за копеечную оплату. Цены, которые кажутся смешными для иностранцев, для местного люда, особенно горожан, что не имеют своего огорода-скота, не такие уже и низкие. Но узбеков на протяжении многих веков приучили жить «тихо», «не высовываться», не забывать, что волей «хана» тебя могут вознести, а могут — лишить головы. Поэтому, даже, невзирая на требования реформ присутствующего здесь МВФ, не стоит надеяться на изменение социального уклада или защиту прав человека.
Узбекистан вызывает множество вопросов и провоцирует к непростым поискам ответов.
Погружаясь в историю прежнего Туркестана, пытаюсь сформатировать ментальную картину постсоветских азиатских стран, о которых в настоящее время мы почти ничего не знаем. Современные узбеки тоже ничего не знают о современных украинцах.
И здесь в который раз задумываешься: чем занимается наш дипломатический корпус, торговая палата. Никто не заставляет наши страны к браку по любви, но удивляешься, почему мы отказываемся от взаимоотношений по расчету? Ни торговля, ни туризм, ни культурные связи Украина-Узбекистан не развиваются, прямого авиасообщения нет.
Проехав через горные перевалы, степи и пустыни почти весь Узбекистан — от Ферганской долины до Хивы, — открываешь неизвестную историю отдельных ханств, которые движением сталинской руки объединились в единую республику. С древних времен на всем пространстве сохранилось немало историко-культурных памятников, как ни странно, отреставрированных во времена советские. Исторические центры Бухары, Хивы, Самарканда переносят в другое временное измерение. Атмосфера почти киношная. Бывшие медресе занимают народные мастера и сувенирные магазины. К слову, народные мастера имеют поддержку на государственном уровне. Все это стоит видеть собственными глазами.
Есть еще одна весомая причина посетить Узбекистан, особенно украинцам. Интересная деталь: невзирая на огромное расстояние, между нашим людом существует схожесть — любовь к роскоши, китч, каменные заборы, нежелание учиться и включать мозги, пофигизм большинства относительно общественных дел, упование на власть и ожидание манны небесной. Вместе с тем, именно здесь, в Узбекистане, наступает прозрение: ты реально осознаешь, каким могла бы быть наша жизнь и какой она есть. Посетить Узбекистан, чтобы убедиться: не все так плохо в нашем доме. И достоинство стоит борьбы.
