ВОДЫ В БОЛЬНИЦЕ НЕ СТАЛО, нельзя сказать, что внезапно. Старые трубы, зарытые в землю полвека назад, давно отработали свой ресурс, и порывы как-либо исправить эту ситуацию являются, так сказать, грустной местной традицией. Однако рабочие, вызванные на этот раз, начальник которых заверял главного врача, что все сделают быстро, возились не один час. Это, конечно, не добавляло главному врачу Валентине Кирилловне Лысюк хорошего настроения.
Ведь их заведение специфическое не только по набору пациентов. Это бывший замок-дворец XVI века, одно из родовых имений князей Радзивиллов, памятник архитектуры государственного значения. За красоту его до сих пор называют украинским Версалем, а в одно время на серьезном уровне рассматривалась перспектива обустройства здесь резиденции для украинских президентов. Местные жители расскажут, как еще детьми играли в разрушенном во время последней войны замке «в войнушки». В настоящее время при взгляде на бывший дворец, в котором уже полвека находится медицинское заведение, поневоле становится грустно: даже аристократизм линий не скрывает общего разрушения. С тех пор, как проблемы медицины в целом попытались решить также за счет таких заведений, одним росчерком пера просто сократив койко-места, пациентов в Олицкой областной психиатрической больнице № 2 не уменьшилось. И в настоящее время здесь на 360 койках находятся, по меньшей мере, четыре сотни душевнобольных на разных стадиях потери своей человеческой идентичности.
— Бедные люди, несчастные люди. Но это — люди, — говорит главный врач, которой нужно заботиться также о том, чтобы не светило небо в так называемом греческом зале, в котором во времена Радзивиллов проходили шикарные балы, хотя в настоящее время больница не эксплуатирует это крыло. Валентина Кирилловна признается, что уже устала водить туда «экскурсии» для высоких чиновников. Однако в прошлом году областная власть, которой не безразличны проблемы бывшего замка, все-таки нашла возможность и перекрыть крышу, и поменять кое-где старые окна на современные пластиковые, и обновить котельную и систему отопления. Впервые за полвека в этих стенах согрелись! Но вот не дают дремать все те же старые трубы...
Работу в этом специфическом заведении Валентина Кирилловна Лысюк называет «адским трудом». Хотя он все-таки легче, чем, к примеру, работа заведующей сельской амбулаторией, которой она отдала 11 лет. Ни дня, ни ночи, ни выходного, потому что на ее ответственности находились семь сел. Здесь после мединститута она начинала работать заведующей отделением, в котором лечили душевнобольных, обремененных еще и диагнозом «туберкулез». Но если в амбулатории уставала физически, то на нынешнем месте работы — еще и душевно.
— Сердце кровью обливается за некоторых больных. Вот Зоя из пятого отделения. Такая красивая женщина, а в психбольнице — четверть века! В Нововолынске имеет семью, живут мама и сестра. Они НИКОГДА ее не навестили... А так хочется сказать маме: смотри, какая у тебя замечательная дочь! Она же со всем справляется. И в магазин бы пошла, и дома прибрала бы, и на огороде трудилась бы. Или Наташа из того же отделения. Какие прекрасные портреты Шевченко, Леси Украинки вышила она для больницы! Теперь вышивает портрет Ивана Франко...
Даже на Святое Воскресение, торжество всего мира — Пасху — праздник для пациентов устраивают не их родственники, а работники заведения. Уже несколько лет, как главный врач открыла в больнице небольшую часовенку, в которой и воду можно посвятить, и паски. Валентина Кирилловна заказывает их в одной из пекарен для каждого (!) больного, еще и по два крашеных яичка выдают в первый день праздника, готовят и праздничный стол. А на Новый год душевнобольных поздравляют Дед Мороз со Снегурочкой и каждому вручают личный подарок.
— Жаль их, они же — как дети. Радуются и терновому платку, и конфете, — говорит Кирилловна. — Если бы вы слышали, как они пели колядки! Мы не имеем особых трудностей с одеждой для пациентов, потому что ее приносят и работники, и чужие люди. Ни одна больница в области, кстати, не проводит захоронения умерших пациентов, а мы, если надо, и хороним их сами, без родных.
В СЕЛЕ ЗАЛИСОЧЬЕ, которое с Оликой разделяет лишь речушка Путиловка, живет семья моего мужа. Поэтому около бывшего радзивилловского замка приходилось бывать не однажды, ведь он расположен в самом центре городка. Нередко на площади в центре можно увидеть и группу из «более тихих» пациентов, которых сопровождает кто-нибудь из работников, и такая картина никого из местных давно не удивляет. Больница теперь является единственной «кормилицей» местечка, поставщиком рабочих мест даже для округи. Поэтому также по этой причине замедляется переселение скорбного заведения из памятника архитектуры. По информации Валентины Кирилловны Лысюк, определено место для нового помещения в районе бывшего Олицкого племзавода. Однако пока нет инвестора, быть старому замку просто «дуркой»... Кстати, в помещении бывшего городского магистрата, которое и сегодня поражает совершенной архитектурой, тоже размещаются отделения больницы, здесь же действует единственное на пять областей Украины отделение для преступников, признанных психически больными.
Внутри помещения бывшего замка-дворца поражают обтянутые сеткой лестничные пролеты (специфика!) и... какой-то домашний уют, который можно создать за этими печальными стенами. Главное, что больницей не пахнет... Много вазонов, на стенах — иконы.
Прошу показать мне Зою, о которой рассказывала главный врач. В палатах перенаселение — человек, по меньшей мере, на десять. Однако женщина, с которой знакомит врач, поражает не только следами сохраненного интеллекта на лице, но и красотой. Заболела в двадцать лет. Родня ее не поддержала — как отправила в психушку, так и забыла. Мама, говорит врач, как-то прислала письмо, что от дочери отказывается.
— Я боялась его ей показать. Дома ей было бы лучше. Она же пишет стихи о том, что на душе, о любви... Красиво читает их вслух, а как поет! Опрятная, после себя все постирает. До сих пор поражаюсь этой матери. Бывает, мы не рекомендуем родным забирать пациента домой, а к нему из далекого села приезжает мама на костылях...
То, что персонал такого заведения имеет дело с неординарными, скажем так, пациентами, не является секретом. Галина Харитоновна может вспомнить много примеров из своей практики, когда больная, бывало, неожиданно била ее ногой в живот (но винит лишь себя, потому что была неосмотрительной), когда покинутые безразличными родственниками пациенты, «на автомате» приехав в период обострения в Олику, приходили к ним домой (ее муж тоже работает в психушке) с... топором. Но всех пациентов называет несчастными, так как из практики знает, что к известной поговорке «от тюрьмы и суммы не зарекайся» можно прибавить слова: «...и от психушки — тоже».
— Сколько писем пишем в сельсоветы, просим повлиять на семьи и родственников пациентов, чтобы приехали, навестили! И даже не для того, чтобы просто повидаться, а затем, чтобы мы, врачи, могли узнать детали развития болезни, вместе решить, что делать. Но иногда родных интересует не так судьба больного, как его пенсия, дом в селе... Многих же пациентов можно было бы не доводить до критического состояния, медицина в настоящее время это позволяет. Так... жалеют деньги на лекарства...
— А родственники душевнобольного человека уверены, что эта беда их обойдет?
— Они же не знают, не сойдут ли они сами завтра, как говорится, с ума... Хотя большинство психических заболеваний являются наследственными, но нельзя сказать, что и тебя минует чаша сия. Очень много к нам попадают после автомобильных аварий, есть и после родов. Бывает, что влияет на состояние психики учеба. До сих пор перед глазами студентка, красавица, вот такая (показывает. — Авт.) у нее коса!.. Ее душу уже было невозможно, как говорится, отреставрировать... Но разве мы о себе заботимся? Вот болит голова, болит голова... А к врачам не обращаемся. В последнее время много пациентов с болезнью Альцгеймера, это когда человек забывает всю свою предыдущую жизнь, даже свое имя. Почему-то немало среди этой категории бывших учителей.
— Депрессии — это тяжелая штука... В возбуждении человек может и ударить, но выпустит эмоции. А в депрессии все в себе таит. И из колодцев наших пациенток вынимали, и из рек, и вешались, и вены себе резали, и травились медикаментами... Когда выходят из этого состояния, осознают. Хотя часто не воспринимают депрессию как болезнь и не обращаются вовремя к врачам.
Чем больше работает Галина Харитоновна, тем больше убеждается: представления о том, что из душевнобольного нужно выгонять беса, имеют право на существование. Пациентам, которые верят в Бога, легче в час просветления объяснить, что нельзя отбирать жизнь, которую дал Бог. Они это понимают, плачут и каются. И таки легче выходят из приступов болезни. Поэтому на столике в ее кабинете стоят иконы и освященная вода, а утром она молится, чтобы Господь дал силы помочь больным людям.
КСТАТИ
При душевных болезнях молятся иконе Богородицы «Страстная». Один из таких образов есть в коллекции Музея волынской иконы
