Задумчиво стоит над седым Днепром Княжая гора, спрятав в себе память о летописном Родене. Святая земля! Где-то здесь стояли княжеские дворцы. С Княжей горы рукой подать до Большого и Малого скифского городищ, откуда открываются просторы Днепра. Какая энергия Духа в той земле. Она закодирована в исторической памяти о людях, скифах-земледельцах, живших здесь в І тыс. до н.э. Здесь они обрабатывали землю, отмечали языческие праздники, растили детей... Лягте и обнимите эту землю, прислушайтесь к ней и вы услышите язык своих предков, человеческий шум и ржание коней. Энергия Духа земли даст силы, окрылит, если помнишь своих пращуров, и гаснет, когда их забывают.
Будучи профессиональным географом, а в душе историком, я за 35 лет работы пытался понять и реализовать в своей жизни сочетание двух космических феноменов: пространства и времени — как основных философских категорий, двух форм существования материи (третьей, просто, не существует). И пришел к выводу, что они всегда перекрещиваются, существуют в одной точке: 1. В человеке — как личности. 2. В ландшафте — как объекте профессионального исследования. 3. В событии — как «историческом срезе» жизни.
Первое. Исходя из положений перцепционной (perception — восприятие) географии, могу сказать, что определяющим для меня как человека было где бы то ни было и всегда оставаться «самим собой» — с индивидуальным характером виденья мира (мировоззрением) и собственными ценностями (моральным капиталом).
Как-то, еще в «драгомановские» аспирантские годы, я часто ездил к родителям (и детям), на Тернопольщину. От железнодорожной станции (с киевского поезда добирался «мотрисой») до села, где проживали родители, нужно было идти пешком минут 45 через перелески. У меня же на дорогу уходил целый день — с самого утра до позднего вечера. Хотя я знал, что родители ожидают маленького сына, но сидел я где-то в лесной чаще, с биноклем и книжками, и, как средневековый студент, наблюдал, читал — познавал этологию (поведение) малиновок, синиц, снегирей..., в целом натурфилософию.
Отвечая на один из основных вопросов философии: «Доступным ли для познания является окружающий мир и насколько его субъективный образ отвечает реальному?», — скажу, что пространственно-временное мировосприятие (природы) стало для меня географической аксиомой, формой сосуществования в обществе. Даже (то ли как дань учебным практикам со студентами естественно-географического факультета Национального педагогического университета им. М. П. Драгоманова) какая-то «местная командировка» не обходилась без географической карты.
Второе. В рамках традиционного (классического) ландшафтоведения, будучи представителем коренного этноса на территории Украины, понимаю ландшафт как свой дом (место жительства), судьба которого является неотъемлемой частью моей жизни (ему плохо — мне плохо). То есть современные (национальные) ландшафты можно трактовать как системы ассоциативные, интегральные, в основе — естественные, в то же время — исторические (соответственно по пространственным и временным характеристикам).
Третье. Утверждаясь как историко-географ (на грани двух самых древних наук), понимая жизнь по пространственно-временным измерениям и, будучи сформированным на принципах эволюционного учения дарвинизма, придерживаюсь мысли о происхождении жизни на контакте трех геосфер (прибрежная полоса), что в настоящее время развивается в «спрессованном времени» и далее. Смысл жизни (свой) вижу в познании природы и истории родной земли.
