Год назад началась новейшая история человечества. Началась она с невиданных доселе ни по жестокости, ни по своей бессмысленности терактов. Шокированный мир ощутил, что первыми плодами глобализации воспользовались именно террористы с их болезненным представлением о целях, методах и средствах. И вдруг оказалось, что экономическая глобализация, которую считали чуть ли не панацеей от многих болезней человечества, лекарств от этой болезни не знает. Кошмар 11 сентября, возможно, преследовал цель прежде всего напугать привыкших к комфорту и успешности жителей западного полушария — и на какое-то время эта цель была достигнута. Еще очень долго после этого дня в мире говорили, что отныне никто не может чувствовать себя в безопасности, защищенным и гарантированным от очередного нападения. Год, прошедший с того дня, уже дает право говорить о некоторых первых уроках. События, продолжавшиеся весь этот год, свидетельствуют, что выводы сделаны очень разные.
США
Шок и боль, которые пережили Соединенные Штаты, сделали то, на что вряд ли можно было бы надеяться в мирное и спокойное время. Нация ощутила необходимость сплотиться и сплотилась. Соединенные Штаты никогда раньше не видели такого уровня поддержки нацией своего президента и его политики. Забылись перипетии выборов-2000, забылись первые ошибки и промахи, сделанные администрацией Джорджа Буша-младшего. Президент Буш был обязан в эти дни проявить себя как лидер всей нации, и ему это удалось. Спокойствие, жесткость, решительность президента сделали свое дело, американцы ему поверили. Нация пережила глубокую психологическую травму, но не сломалась, она выстояла. Сделала, конечно, свое дело пропагандистская машина — не случайно в эти дни настолько популярны стали фильмы, книги, передачи, которые должны были поднять дух нации (можно вспомнить фильм «Перл-Харбор»). Американцы ощутили, что они должны доказать всему миру, что они — просто лучшие и сильнейшие, и после пережитого ужаса это вполне понятно. Американ цы также ощутили, что о своей безопасности они должны позаботиться сами. Впрочем, вылилось это прежде всего в показательную демонстрацию усиленных технических мероприятий, в операцию против режима Талибана в Афганистане, который поддерживал «Аль-Каиду», организацию бен Ладена, небезосновательно подозреваемую в организации терактов 11 сентября. Американское руководство должно было доказать своей нации, что пережитый шок не останется безнаказанным, что враг будет отомщен и что оно заботится о безопасности своих граждан. Операция в Афганистане носила прежде всего моральный характер, и своей цели она также достигла. К тому же в первые дни и месяцы после 11 сентября 2001 года было чрезвычайно сложно отрицать моральное право Соединенных Штатов на месть, невозможно было и отрицать претензии Вашингтона на лидерство в антитеррористической коалиции. Только в последнее время стали отрицаться претензии Вашингтона на то, чтобы все имеющиеся в наличии проблемы решать на свое собственное усмотрение, самым простым (то есть силовым) путем. Только в последнее время стало заметно, что изменилась внутренняя картина американской жизни: как- то стало обычным, в частности, что отдельные действия власти не обсуждаются и не критикуются. И только в последнее время даже ближайшие союзники Соединенных Штатов стали заявлять, что поведение Вашингтона на мировой арене стало далеким от демократических стандартов. Но это все также было следствием событий 11 сентября, и Соединенные Штаты сделали пока что те выводы, которые они могли сделать. Как, собственно, и все прочие. Соединенные Штаты не готовы к конфронтации — иначе бы операция против иракского режима уже началась. Но и «сбавлять обороты» Вашингтон не собирается. Итак, в целом политика Соединенных Штатов выглядит как скорректированная, но не изменившаяся, и сегодня Вашингтон располагает своими инструментами для поддержания именно такой политики.
МИР
Сразу после событий 11 сентября одновременно с соболезнованиями народу Соединенных Штатов было сделано очень много заявлений о том, что мир отныне не тот, что был, и ситуация в целом изменилась. И было на то похоже: молниеносным было сближение между Соединенными Штатами и Россией, Москва забыла о своих спорах с Вашингтоном о противоракетной обороне, очень быстро образовалась международная антитеррористическая коалиция, в Центральной Азии, а потом — и в Грузии впервые появились военные из Соединенных Штатов и других западных стран.
Свою поддержку действиям Соединенных Штатов и международной коалиции (кто ее лидер — сомнений не было) выразили страны арабского и шире — исламского мира. Устойчивость международной коалиции стала вызывать сомнения уже позже, когда выяснилось, что она создавалась исключительно для операции в Афганистане, но не для повседневной жизни. Поэтому к радикальным изменениям в системе международных отношений это все пока что не привело.
Изменения вызревают сейчас. С одной стороны, в мире не слишком много сторонников военной операции против Саддама Хусейна, особенно, если ее не одобрит Совет Безопасности ООН. С другой стороны — не всем, но некоторым союзникам Соединенных Штатов не нравится, когда роль признанного мирового лидера постепенно сменяется ролью мирового гегемона, если не диктатора, и именно это постепенно становится доминантой отношений между США и некоторыми европейскими странами. Среди имеющихся противоречий — далеко не только иракский вопрос и политика на Ближнем Востоке. Ни одной из сторон на самом деле невыгодно их обострение, поэтому в ближайшее время все- таки стоило бы ожидать изменения подходов.
Становится также все более очевидным, что международная антитеррористическая коалиция пока что не выполнила свою главную задачу — не создала каркас новой, всеобъемлющей системы международной безопасности, в которой бы сугубо военные вопросы не играли ведущей роли. Возможно, страны- участницы сегодня просто к этому еще не готовы, и этот вопрос следует вынести на несколько более отдаленную перспективу. В то же время созданы предпосылки для огромного перелома в развитии европейской безопасности: создана «двадцатка» Россия—НАТО, на очереди — переосмысление отношений между Альянсом и Украиной, о желании начать или распространить свое сотрудничество с Альянсом заявили и другие страны.
Год после трагедии 11 сентября показал, что международное сообщество также не готово к решению проблемы источников терроризма — прежде всего, из-за бедности, огромного разрыва в развитии между наиболее богатыми и наиболее бедными странами, различных форм нетолерантности. Человечество все еще больно застарелыми болячками ксенофобии. Понятие безопасности почти везде понимается по-старому. Это все не меняется молниеносно, нужны годы. Очевидно, невозможно утверждать, что год после трагедии 11 сентября прошел бесследно.
УКРАИНА
О том, что трагические события 11 сентября создали для Украины новые геополитические перспективы, говорилось уже много. Запад положительно оценил то, что Киев открыл украинское небо для транспортных самолетов антитеррористической коалиции, не было негативной реакции на решение Украины о приближении к НАТО, значительны ожидания от Пражского саммита НАТО.
Правда, именно в день 11 сентября 2001 года украинские акции на международной арене котировались не слишком высоко. И выжидательная позиция украинского руководства в отличие от молниеносной реакции президента России Путина также не добавляла плюсов стране. Но за прошедший год можно констатировать, что украинско- американские отношения не претерпели радикального улучшения, однако постепенно прекращается и та мягкая изоляция, наличие которой отрицали западные дипломаты, и которая продолжалась больше года. Кажется, забыта тема оружия для Македонии, не сработала попытка выставить Украину поставщиком оружия Ираку. Шансы Украины на более тесное привлечение к существующим международным организациям и механизмам не уменьшились, что уже позитивно. И первые шаги для возможного рывка сделаны. Украина не находилась в эпицентре операции против Талибана, поэтому для нее не сделали тех поблажек, как руководству центральноазиатских стран. Тем не менее, перспективы есть, и они не уменьшаются. Над ними просто стоит работать. Что же касается больших геополитических переломов и возможной новой украинской роли — то всегда стоит помнить, что любая роль на международной арене не наступает автоматически, только благодаря природным или географическим условиям.
После шока 11 сентября прошлого года оказалось, что переосмысления всей прежней системы международных отношений и своего места в них не удастся избежать никому. И это может быть главным уроком тех событий.
