О том, что вскоре будет предпринята попытка вывести теневые капиталы из тени, говорил еще Леонид Кучма в ежегодном послании парламенту: «Вчера это было невозможно, сегодня — необходимо, завтра — поздно». О том, что в настоящее время разрабатываются правила амнистии, можно судить по двум приметам: с соответствующей повесткой дня готовилось заседание СНБОУ, с другой стороны, как стало известно «Дню», соответствующий указ Президента уже почти на выходе из администрации.
Проблема легализации теневого капитала рано или поздно должна была предстать перед нашей страной, в которой, по меньшей мере, половина внутреннего продукта производится в так называемом теневом секторе, из которой начали вывозиться капиталы с началом экономических преобразований, в которую не пришли солидные иностранные инвестиции и которая стоит на пороге приватизации заманчивых стратегических объектов. Нельзя сказать, что в Украине никогда не проводились меры по возвращению средств, ушедших от государства, или в тень, или же за границу. Но на фоне гигантского масштаба «ухода» инструменты, призванные вернуть средства в легальный сектор, выглядели, как заговоры шаманов по сравнению с технологиями нейрохирургии. Почти единственной индульгенцией для неправедных капиталов являются кодированные (бывшие анонимные) валютные счета, движение по которым, как уверяют банкиры, не такое уж и ошеломляющее. Чрезмерные ожидания, которыми сопровождалось введение этих счетов, явно не соответствуют скромному результату их внедрения. Но являются хорошей иллюстрацией того, что к легализации капиталов, видимо, необходимо подходить комплексно: гарантии анонимного происхождения денег должны сопровождаться реальными экономическими изменениями. Тот, от кого «уходили и прятались», теперь должен доказать свою привлекательность, прогнозируемость и серьезность своих намерений.
Можно ли сделать процесс легализации эффективным и какие проблемы при этом нужно решить? Какие социальные проблемы может заострить или сгладить легализация, ведь обществу придется пройти период примирения с «неправедными», с точки зрения подавляющего большинства граждан, деньгами? Откуда возьмется доверие к государству у тех, кто не доверял ему годами? Это только первые вопросы, ответы на которые придется искать.
Сегодня мы предлагаем точку зрения первых собеседников «Дня» и оставляем наши страницы открытым для выступлений и дискуссий на эту тему.
Станислав АРЖЕВИТИН, председатель правления банка «Ажио»:
— Я убежден, что проблему легализации капиталов следует решать не административным путем, а путем создания привлекательной экономической среды. Авторы кампании легализации должны бороться не с последствиями, а с причинами, которые загоняют деньги в тень.
Некоторые из этих факторов продолжают свое пагубное влияние, следовательно, их можно устранить. Банкир — как врач, на примере клиентов он видит все болезни экономики, и мои личные исследования в реальном секторе экономики показывают, что уход капиталов в тень обусловлен следующими факторами.
В первую очередь — налогами. Доказано, что если налоги превышают определенный уровень, то предприятие должно или пойти в тень, или умереть. Так сложилось, что наше государство всегда было дорогим, в государстве не умели четко управлять государственными финансами. Даже сегодня прямые и косвенные налоги доходят до 60—80%.
Бартер — уникальная форма расчетов, выдуманная у нас в Украине, чтобы никто не знал, по каким ценам, кто, кому, когда и сколько продает. Я знаю примеры, когда по банковским счетам клиентов в течение года не проходят никакие платежи. Но в то же время предприятие работает. То есть экономика вроде жива, но опасность бартеризации в том, что в государстве перестали рассчитываться деньгами.
В 1992-93-х годах наблюдалось явление, когда экспорт украинских товаров строился на демпинге, а за импорт часто платили дороже мировой цены. Когда начнется честная приватизация, то деньги, заработанные на диспропорциях в ценовой политике, всплывут и будут возвращаться как деньги совместных предприятий под иностранными вывесками.
Деньги переходили в тень и из-за нестабильности национальной валюты, и из-за того, что сегодня предприятиям выгоднее быть убыточными, чем «светить» свой реальный баланс. Сегодня у нас такая ситуация, когда обращение наличных денег не замыкается в круг — деньги полностью не возвращаются в кассы банков, потому что они идут на обслуживание нелегального сектора экономики. До 60% наличности «сваливаются в тень» и там аккумулируются. И если этим деньгам построили мостик туда, то такой же мостик необходимо строить и в обратную сторону.
Отдельно я хотел бы остановиться на доверии к государству и банковской системе. И мне сложно сказать, почему накануне легализации, нуждающейся в доверии к государству со стороны предпринимателей, государство с каждым шагом подрывает доверие к себе. Уже в этом году вышло несколько постановлений, продолжающих толкать предприятия в нелегальный рынок. К примеру, постановление НБУ, по которому банки должны по требованию налоговой администрации предоставить всю информацию относительно движения средств клиентов. Раньше такие требования действовали только в случае открытия уголовного дела. На усиление контроля автоматически отреагировала часть клиентов — наверное, не надо объяснять, каким образом.
Второй пример: готовится закон, по которому будет определяться, где чистые деньги, а где «грязные». И в проекте доходит до абсурда: оказывается, это банк должен определить, чистые деньги поступили на счет клиента или какие-то левые? Соответствует ли род деятельности, от которого поступили эти суммы, уставной деятельности? Когда мы подсчитали, то вышло, что 90% расчетов наших клиентов подпадают под надзор, просмотр, и мы, банк, должны информировать об этом. Как банкиры, мы всегда отстаиваем такую позицию: если мы не будем хранить коммерческую тайну, к нам люди не пойдут.
На мой взгляд, средства, имеющиеся в нелегальном обороте, реально можно вытянуть только через малый и средний бизнес. Но опять же, необходимо создать условия для этого, нужен, видимо, закон, по которому человек получит право не объяснять, откуда у него та или иная сумма оборотных средств.
Крупные капиталы, конечно, не будут играть в бизнес такого масштаба. Но как тогда вернуть миллионы из-за границы? По-видимому, только через приватизацию. Следовательно, нужно будет гарантировать и право собственности иностранному инвестору, и то, что никто не будет разбираться, какой это инвестор: действительно иностранный или украинского происхождения под видом иностранного?
Необходимо не только создать привлекательную экономическую среду, но и предоставить государственные гарантии неприкосновенности собственности, которые можно потом в случае необходимости отстаивать в международном суде. Возможно, тогда капиталы вернутся. А в общем, нужно понять: какой должна быть мотивация у человека, у которого есть нелегализированные капиталы и он хочет их вывести из тени? Только зарабатывать деньги! Не надо себя тешить, что под какую-то другую искусственную мотивацию капиталы выйдут из тени.
Иван СИКОРА, руководитель Центра прогнозирования социально-экономических и политических процессов:
— Под теневыми капиталами подразумеваются как уголовные, так и неуголовные капиталы. Очень размыта грань между этими понятиями. В принципе и те, и другие капиталы были накоплены с нарушением закона: теневой капитал по названию предусматривает, что он неофициальный. Но все-таки существует разграничение между теневым капиталом, образованным вследствие уклонения от налогообложения людьми, не имевшими уголовного прошлого и связей, и уголовным капиталом, за которым стоят бывшие уголовные авторитеты.
Очевидно, первый вопрос заключается в том, а как будут определять, теневой это капитал или уголовный? То есть, как будет определяться: какой капитал можно легализировать, а какой нельзя? И здесь важно, кто будет оценивать, квалифицировать капиталы?
Стоит ли вообще проводить легализацию теневых капиталов? Легализация внутренних теневых капиталов не обязательна, если в страну идет бурный приток инвестиций, в том числе и иностранных, и их достаточно для экономического развития. Но во всяком случае, я придерживаюсь мнения, что капиталы — это просто деньги, важно другое — что несут эти деньги для общества и экономики. То есть, если деньги, вложенные в экономику, способствуют развитию производства, вкладываются в усовершенствование технологического уровня, то, по большому счету, для многих безразлично, какого происхождения эти капиталы. А если деньги приходят в экономику, чтобы максимально эксплуатировать производственные мощности, эффективно выводить прибыль из-под налогообложения, то возникает вопрос: нужен ли такой капитал нации?
Я бы не стал говорить, что деньги не пахнут, но, на мой взгляд, возникает две проблемы: с одной стороны экономической эффективности этих капиталов — чтобы они вкладывались именно туда, где сейчас необходимо, и чтобы они там эффективно работали. А с другой стороны, какая корпоративная культура, какая культура лоббирования интересов будет приходить сюда вместе с этими деньгами? Если это уголовные деньги, то говорить о каких-то корпоративных кодексах, этике ведения бизнеса во многих случаях вряд ли возможно. Вследствие этого может, допустим, ухудшиться криминальная ситуация.
Для бизнесменов сразу встанет вопрос доверия: насколько государство выполняет свои обязательства? Конечно, бизнесмены, выводящие капиталы из тени, в любом случае будут рисковать. А принимая во внимание правовую культуру, имеющуюся в Украине, думаю, риск будет достаточно высоким.
Но бизнес без риска тоже невозможен, соответственно, кто первый поверит и легализирует, тот сможет получить больше дивидендов. Тот, кто это будет делать позже, по всей вероятности, получит уровень рентабельности ниже.
Безусловно, встанет вопрос о готовности значительной части общества смириться с тем, что чьи-то капиталы, образованные, по их мнению, вследствие их ограбления и их обнищания, будут узаконены. Многих представителей старшего поколения это будет психологически сильно травмировать: вряд ли их убедит то, что эти капиталы будут работать на повышение эффективности экономики и их благосостояние.
Поэтому, на мой взгляд, нужен баланс между экономической эффективностью такого шага и моральными аспектами. Если в каких-то вопросах возникнет дисбаланс, то весь смысл планируемой акции будет утрачен.
