«Ребята работают!» — эта условная фраза звучит в херсонском
радиоэфире почти всякий раз, когда между машиной с милиционерами и наркопритоном
остаётся 1,5 — 2 км расстояния. Слова эти звучат не на милицейской волне.
Торгующая на подъездной дороге семечками или фруктами бабулька с интуицией
Штирлица мгновенно определяет «свой-чужой» и из глубины юбок и передников
извлекает мобильный телефон: «Ребята работают!» И когда «ребята» подъезжают
к точке, ловить там уже нечего. И некого.
МЫ НЕ УСПЕЛИ
Мы — это следователь одного из херсонских РО УМВД, оперуполномоченный
из УГРО, обеспечивающие их силовую поддержку трое рослых крепышей из «Беркута»
со своим «дядькой-Черномором» — прапорщиком, и автор этих строк. Разумеется,
мы не шли, а ехали. На двух комфортабельных легковушках. С «шашечками»
на крышах. Эти такси по телефону вызвал прапорщик, когда ожидание милицейских
авто превысило все разумные пределы (та — неисправна, та — без бензина).
Одну из «тачек» оплатили, сбросившись «по рублю», сами милиционеры, другую
великодушно оплатил я: акция того стоила. Уже в дороге «беркутята» одели
шапочки с прорезями, уточнили план действий. 10 минут езды от РО УМВД —
и «спецмашины» с двух сторон подъехали к трем домам, прокурорские ордера
на обыск которых были в папке у следователя. От шикарного особняка на всех
парах отлетела иномарка. «Сдали-таки!» — зло прозвучало в машине. «Кто?»
— недоумеваю. «Кто-кто.. — криво улыбнулась прорезь в шапочке. — Свои,
может, и сдали. Впервой, что ли?». В особняк даже с санкцией на обыск мы
уже не пошли — были не вправе зайти туда в отсутствие хозяев. Может, оно
и к лучшему: через отверстия в кованых воротах на нас с нескрываемым аппетитом
смотрели три жутких волкодава. «А что, если бы они захотели нами подкрепиться?»
— задаю вопрос. «Баллон с газом здесь не поможет, стреляли бы. При прямой
угрозе жизни и здоровью имеем право. Правда, списывать патроны потом —
удовольствия мало: протоколы, комиссии». Что ж, повезло, видать, и нам,
и псам. Переходим к соседнему дому.
ОТ «ТОВАРА» — КРЫСЫ ДОХНУТ
Признаюсь, грешен: я, человек, всегда с пониманием относившийся
к Бахусу и плодам его творчества, с содроганием наблюдал за тем, как на
землю выливали без малого полтонны (!) почти готового самогона. Но содрогание
вызывало чувство не жалости, а омерзения. Десяток 50-литровых кастрюль
и бидонов. Рядом с одним из бидонов — дохлая крыса: глотнула, похоже, из
бидона. «Вот так и люди мрут от этой дряни», — проворчал прапорщик, организовавший
уничтожение зелья. Относительно спокойно на процедуру смотрела бабуля —
хозяйка этого «добра». В прошлом году ее уже штрафовали на две сотни гривен,
оштрафуют и сейчас. Но не более того.
Бабуля прекрасно знает, что раз ее не «взяли» на продаже
самогона (дело подстатейное), то все остальное — всего лишь админнарушение
— мелочи жизни. Ведь даже прекрасной работы самогонный аппарат из нержавейки
на месте остался. С него для порядка лишь крышку со штуцером скрутили.
«Куда, назад!» — раздается строгий окрик следователя. Он боковым зрением
заметил, что часть жидкости из последнего бидона хозяин вылил в помойное
ведро. Сэкономить не удалось. Когда мужик выливал несостоявшийся «товар»
куда-то под абрикосу, глаза у него были, как у Юрия Никулина в «Операции
«Ы», когда тому предложили разбить чекушку. С нескрываемой болью смотрел
он на «море разливанное» самогона и нескольких хлопцев, которым милиционеры
«доверили» это ответственное задание (на фото). Правда, хлопцы — не по
этому делу. У них — другое «хобби».
БАЯН — НЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО
«Баян» на жаргоне — шприц. И именно за ним, родимым, и
пришли «на адрес» парни, которых группа привлекла к «исправительным работам»
по выливанию самогона. На этом, собственно, кара для них и закончилась.
Помурыжив для острастки пару часов, правоохранители их отпустили. В полном
соответствии с законом: не пойман — не вор. Законы у нас такие. Да, у них
на лбу, а также на различных исколотых частях тела было «написано», зачем
они нанесли сюда визит. Да, коллекция оперуполномоченного уголовного розыска
пополнилась в этот вечер тремя парами ножниц. Ведь ножи в кармане (ст.
222 УК) они не носят. А ножницы — не менее остры, и автомобильные замки
ими тоже легко курочить («У меня вот такие магнитолу недавно сперли», —
поделился следователь). Но поскольку никто не был пойман «на горячем» (ведь
факт купли-продажи «ширки» не зафиксирован), то до встречи. То есть до
того, маловероятного, похоже, случая, когда в радиоэфире не прозвучит сигнал
«Ребята работают!» А все, что нашли правоохранители, — не доказательство.
Не доказательство — горы новеньких шприцов-«баянов», и половина мусорного
ведра с использованными, с остатками крови. Не доказательство — прайс-лист,
приколотый медицинской иглой к воротам (на фото). Там вместо кубических
сантиметров — килограммы. На входе в дом — зарешеченный тамбур. «Раньше
мы сюда «с разбегу» заскакивали, а теперь — куда там», — ворчит прапорщик
«Беркута». Юная симпатичная хозяйка особняка к обыскам уже привыкла. «Паспорта
на бытовую технику показывать?» «Нет, не нужно, — в ответ. — Знаем, что
не ворованная, паспорта мы видели в прошлый раз».
Ребятки во дворе поясняют причину своего появления «на
адресе». Один «зашел испить водицы», другой — «узнать о здоровье соседки
— прихворнула бабуся». Третий на тракторе привез десяток труб («Причем
здесь в обмен на «ширку» продать трубы хотел!»). Все. Процедуры закончены,
протоколы подписаны, мы возвращаемся «на базу». С пониманием отнесясь к
гостям (служба есть служба), назад в РО УМВД нас любезно согласились отвезти
хозяева.
ЕЩЕ НЕ ОСЕНЬ
Эта приблатненная песня лилась из колонок дорогой аудиосистемы
в иномарке, которой мы ехали назад. Милиционеры теснились друг у друга
на коленях. Рядом сидел единственный задержанный. Пришедший за «ширкой»
парень оказался россиянином, не зарегистрировавшимся в положенный срок
в Украине...
Херсон
