Стоит, правда, отметить: в данном случае «не смогло» государство, но «хотят» меценаты — к примеру, в прошлом году на поддержку памятников собрали около миллиона гривен. Хотя, по словам начальника управления охраны и реставрации памятников архитектуры и градостроительства Госстроя Николая Кучерука, найти в Украине инвесторов не так уж и просто: нет пока у нас потребности вкладывать средства не только ради выгоды, а «за идею». Как говорит Н. Кучерук, в соседней Польше практикуется метод, который состоит в том, чтобы передавать, например, исторически важные строения в частное владение, но с обязательной, данной государству, гарантией проведения реставрационных работ. Причем деньги на такие работы можно взять в кредит все у того же государства, а с течением времени радетельному владельцу часть долгов могут даже «списать». В Украине же многие архитектурные комплексы (как показатели типовой застройки для определенного периода) пока еще ждут своей очереди на признание их историческим достоянием. И несмотря на то, что по закону обо всех перепланировках в подобных зданиях нужно сообщать градостроительным госструктурам, чаще всего их владельцы берут, что называется, «дизайнерскую» инициативу в свои руки, нарушая тем самым ансамбли.
Хуже всего приходится археологическим памятникам. «День» уже неоднократно писал о том, что раскопки в Ольвии стали, мягко говоря, неплохим местом заработка для организованных нелегалов — «начинка» одной могилы может стоить от 200 до 260 тыс. условных единиц. Причем «обычным» археологам к раскопкам зачастую не пробраться — охотники за древним золотом, как правило, хорошо охраняемы и имеют более выгодный набор как «человеко- сил», так и техники (например, экскаваторы) для проведения «исследовательских» работ. Хотя по закону все, что находится «в земле», принадлежит государству. Чаще всего находки становятся (далеко не легальными методами) достойным украшением западных коллекций. Немалая их часть оседает и в частных коллекциях в Украине, как отмечают специалисты, в последние годы проснулся платежеспособный интерес к древностям. Несмотря на то, что законность некоторых коллекций остается зачастую под большим вопросом, археологи радуются, когда отечественные «собиратели» устраивают выставки, поскольку многие экспонаты действительно уникальны.
Если в цивилизованной Европе берегут даже ландшафты, в Украине варварство в отношении памятников давно уже стало приметой времени. Еженедельно, по словам ученого секретаря Всеукраинского общества охраны памятников Е. Титовой, в эту организацию поступают сообщения о вандализме. Так, в Луганске за одну ночь лишились мемориальных плит шесть братских могил, на Херсонщине охотники за цветным металлом снесли бюсты героев-молодогвардейцев. Местные организации по охране памятников, конечно, стараются возвращать украденное на законное место. Однако зачастую восстановление некоторых памятников невозможно как по причине отсутствия финансов (к примеру, одна охранная доска самой простенькой художественной работы обойдется в 1 тысячу гривен), так и из-за поразительной скорости, с которой работают вандалы, — к примеру, памятник Магдебурскому праву в столице лишился охранной доски через день после ее повторного восстановления, а майдановский казак Мамай остался без части бандуры… через два дня после его официального открытия. Причем суммы, которую можно выручить за «цветмет», и ущерб, нанесенный государству, несовместимы. Не так давно в Чернигове судили молодого человека, сорвавшего плиты с памятника героям Крут — любитель металла выручил в приемном пункте всего 58 грн., а урона нанес на 12 тыс. гривен.
Один из собирателей металла любезно согласился рассказать «Дню» о своем «промысле», хотя по вполне понятной причине отказался назвать свое имя. По его словам, «безобидное» собирательство металла в заброшенных домах для него — пройденный этап. Желание получить легкие деньги иногда подталкивало его и на откровенный криминал. В частности, с помощью добытой из снарядов времен Великой Отечественной взрывчатки на воздух взлетело несколько фонарных столбов в районе Андреевского спуска, неоднократно в приемные пункты «уходили» и различного рода оградки. Вера в фатализм удерживает нашего собеседника только от посягательства на другие металлические «клондайки» — городские кладбища.
Однако сеть нелегальных «приемок» не гнушается брать и кладбищенский металл. В целом, по словам сотрудника уголовного розыска Николая Рощина, сдача металлолома значительно увеличилась — с 2 млн. тонн в 1997 году до 6 млн. тонн в прошлом году. На металлолом в минувшем году пошли 1034 силовых трансформатора, 1340 км кабеля, 15860 телефонных аппаратов и бесчисленное количество монументов. За год от Минэнерго поступило 15 тыс. заявлений о кражах, было возбуждено 9 тыс. уголовных дел, 4 тыс. человек привлечено к ответственности по статье «Кража общественного имущества». Причем «схлопотать» по данной статье можно от двух до семи лет, однако, как отмечает Н. Рощин, обычно виновники отделываются штрафом. Кстати, из имеющихся 3 500 пунктов приема металлов нелегально работает треть — для законного функционирования необходимо оформлять документы через Министерство промышленности. Как отмечает Н. Рощин, милиции известны даже факты того, что некоторые «дельцы» посылают хулиганов для разрушения памятников, а потом предлагают свои, разумеется, платные, услуги по восстановлению монументов. По его мнению, корень проблемы кроется в том, что зачастую мы забываем о принципе «скупой платит дважды». Н. Рощин считает, что своего рода защитой от воровства могли бы послужить, к примеру, наличие на трансформаторных будках таблички а-ля «не влезай — убьет», а кладбищенские оградки нужно элементарно окрашивать — такой металл практически невозможно сбыть. В целом, по его словам, данную проблему можно решить и путем установления государственной монополии на прием цветных металлов. Правда, как решать проблему вандализма в отношении памятников, не знает никто.
Варварство и недофинансирование (к примеру из необходимых «в идеале» 94 млн. для спасения памятников выделяется лишь чуть больше 14 млн.) — не единственные проблемы украинского культурного наследия. Кстати, в советское время, по словам Н. Кучерука, на сохранение памятников выделялась сумма, равная стоимости 19-ти стоквартирных домов. В данный момент около 206 памятников требуют неотложного восстановления (в течение ближайших пяти лет), на эти работы необходимо выделить 496 млн. Вполне возможно, «своих» денег эти памятки все же дождутся — к счастью, в стране сложилось с активистами, которые понимают необходимость их сохранения. Однако этих же активистов поражает другое: почему финансовое предпочтение отдается строительству, пусть даже и по «родным» чертежам, новых памятников, а не восстановлению того, что приходит в упадок. Ведь муляжи, пусть даже прекрасно и «дорого» исполненные (к примеру, по некоторым данным, Михайловский Златоверхий обошелся спонсорам строительства в 50 млн. грн.) — куда менее интересны в историческом плане, нежели какой-нибудь «живой» пример, допустим, IX–XII века. Однако, как свидетельствуют факты, некоторые действительно ценные памятки украинцами пока вообще за таковые не воспринимаются. Например, уникальный древнерусский вал в районе Циблей зарастает деревьями — село хоть и богатое, однако памятку «почистить» никто не удосуживается. Аналогичная судьба у остатка древнерусского города в Белогородке: поскольку его вал частично проходит через частные усадьбы, местные жители потихоньку приспосабливают памятник археологии под собственные погреба.
