I. Парламентская кампания 2006 года, безусловно, имеет историческое значение. Оно заключается в том, что ее результаты либо закрепят поворот общества к модернизации после помаранчевой революции, либо, наоборот, поставят заслон реформаторским проектам.
В европейской истории неоднократно случалось, что выборные демократические механизмы напрямую способствовали деградации политической системы. Сейчас с такой угрозой столкнулась и Украина.
У нас более чем достаточно поводов для тревоги по поводу того, что нынешняя избирательная кампания будет способствовать консервативным тенденциям, и совсем мало — для надежды, что выборы-2006 заложат фундамент для становления динамичной политической системы, способной обеспечить устойчивое экономическое развитие и социальную стабильность.
Обнародованные выборные списки партий и блоков оправдали самые пессимистические прогнозы. Участники избирательного процесса не предлагают никаких принципиальных кадровых новаций. Старательно перетасованные и изрядно потрепанные от долгого употребления колоды карт — такое сравнение вполне подходит для описания персонального состава избирательных списков.
Внушительное число участников избирательного процесса, о которых даже специалисты имеют смутное представление, не должно вводить в заблуждение. Никакого обновления «ситуативного класса» (термин Р. Дарендорфа) от этой кампании ждать не приходится. Можно спорить, насколько новый состав Верховной Рады будет отличаться от старого — на 70% или 80%. Но ясно, что в целом он останется прежним.
Корпоративный дух политического класса оказался чрезвычайно сильным. Единственное, на что решились политические игроки — это эксперименты с составами первых пятерок. Все, что идет ниже ватерлинии «видимой» части списка, — результат жесткого баланса личных, экономических и корпоративных интересов.
Можно спорить относительно содержания помаранчевой революции, но, кажется, для большинства здравомыслящих людей очевидно: непреходящее ее достоинство заключается в том, что она стала указателем — в украинском обществе сформировались новые люди и новые ценности.
Так вот, представленные избирательные списки партий и блоков показывают, что политический класс на сегодня не способен стать адекватным выразителем новых тенденций в обществе. Наоборот, нынешние партии и блоки, определяющие политическое лицо Украины, являются закрытыми политико-экономическими корпорациями, стремящимися максимально обезопасить себя от влияния новых сил.
II. Кто выбирает депутатов в украинский парламент? Вроде бы мы, то есть народ. На самом деле, согласно принятой избирательной модели, депутаты выбирают самих себя, а населению отводится функция придания статуса легитимности этому «выбору самих себя». Модель нынешней выборной системы предлагает населению роль не ответственного избирателя, а, в лучшем случае, добросовестного регистратора — одобрить или отклонить предложенный вариант избирательного списка.
Избирательные списки партий и блоков являются результатом внутривидовой селекции, где каждый обладатель порядкового номера в «проходной части» оказался победителем в серьезной конкуренции за место. К этой процедуре сепараторного отбора никакого отношения не имели ни ЦИК, ни СМИ, ни рядовые члены партий.
Для описания того, что собой представляют эти списки, подходит лексика из поваренного ремесла, когда населению предлагается оценить гастрономические таланты кулинаров. Представленные списки являются комплексными блюдами, где каждый ингредиент — узнаваемая физиономия, народный трибун, государственный деятель, генерал, «мозги» — рассчитан на определенную вкусовую реакцию. Но нам, посетителям этого общепита, остаются неизвестными ни рецепты, ни мотивы поваров.
Будем объективны, избирательная кампания 2006 года — это демократия для избранных. Этот идеологический штамп из лексикона советского времени здесь вполне уместен.
Причина этой «селекционной демократии» заключается в принятой пропорциональной системе выборов, построенной на так называемой модели закрытых списков.
Действующая избирательная система — наиболее ущербная в части соответствия демократическим нормам, когда формирование персонального состава избирательного списка полностью зависит от узкого круга людей, руководящих партией, либо её финансирующих.
Когда в Верховной Раде обсуждались различные варианты избирательного закона, предлагались варианты, более соответствующие элементарным нормам демократии. Но ни один из вариантов более гибкой пропорциональной системы не был принят, и понятно почему — они угрожали монополии вождей руководить своими партиями.
Политическая система партийных вождей — вот что нас ожидает в ближайшем будущем.
Несомненно, общество придет к пониманию необходимости ликвидации существующей избирательной системы. Вопрос — когда это произойдет, и какова будет цена тех потерь, которые надо будет заплатить за это понимание.
III. Развитие политической коррупции — следующая угроза, связываемая с предстоящими выборами.
Украинское общество еще не имеет ясного понимания сути такого явления, как политическая коррупция. До сих пор мы были свидетелями, условно говоря, административной и экономической коррупции, но что собой представляет политическая коррупция, общество сполна ощутит именно после этих выборов.
В свое время в СМИ была популярной тема обсуждения продажи/покупки мест в избирательных списках. Это обсуждение звучало, как правило, в ироничной тональности, дескать, публике партийные лидеры «впаривают» по части высоких идеалов, а в то же время имеется вполне определенный прейскурант присутствия в проходной части списка их партий.
У общественного мнения отсутствуют задокументированные свидетельства относительно купли/продажи мест в списках. Мы можем всего лишь морально осуждать тех, кто за деньги приобретает гарантированную возможность получить депутатский мандат, равно как и тех, кто такую возможность предоставляет, используя популярность политической партии. И не более — с точки зрения криминального права это не является правонарушением.
Торговлю местами в списках можно назвать по-разному — приобретением страхового полиса от политических рисков, инвестициями в перспективный политический проект и т.д. Лично мне больше нравится такая формулировка: «когда за деньги покупается место в избирательном списке — это политическая коррупция». И принятая модель «закрытых списков» идеально подходит для развития этого вида коррупции.
Обратите внимание — вожди не посчитали необходимым внятно объяснить своим избирателям, равно как и рядовым членам партий, почему их избирательные списки имеют именно такое персональное наполнение, и почему кандидаты расположены именно в такой номерной последовательности. Может, поэтому ноу-хау нынешней кампании стали «закрытые» партийные съезды, где эти списки утверждались?
Но, кроме морального осуждения, мы должны представлять себе и масштаб правовых последствий. Общественное мнение совершенно напрасно равнодушно относится к покупке/продаже мест в списках. Будущий парламент будет не только принимать законы, но и влиять на назначения в системе исполнительной власти. Вложенные в политический проект финансовые ресурсы должны давать прибыль, по крайней мере, не ниже, чем другие виды бизнеса. Поэтому не стоит удивляться, что в скором времени общество столкнется, например, с появлением прейскуранта цен на должности в ключевых звеньях государственного управления. Можно даже прогнозировать, как это будет называться — «политическими назначениями».
IV. Не менее актуальным является вопрос относительно способности украинского политического класса функционировать в условиях парламентско-президентской модели.
События, связанные с голосованием 10 января по отставке правительства, и ответные демарши с призывами роспуска парламента, введения прямого президентского правления и проведения референдума по изменениям в Конституции заставляют усомниться в адекватном понимании нашими политиками ценностей парламентаризма.
Голосование парламента за отставку правительства — это всегда чрезвычайная мера. У нас же это был «технологический» шаг, сделанный в интересах избирательной кампании. Парламентские фракции, претендующие на статус оппозиционных, голосованием 10 января дискредитировали обновленную Конституцию, расширяющую их полномочия. Вопрос «где логика?» кажется бессмысленным, ибо групповой эгоизм оказался сильнее любых рациональных аргументов.
Проведение референдума по изменениям в Конституции кажется для президентской стороны единственным выходом из ситуации. Но в действительности замысел провести референдум является весьма рискованным предприятием из-за отсутствия критической массы его сторонников в политической среде. Парламент никогда не согласится на уменьшение своих властных полномочий, а депутаты — привилегий. Это утверждение можно считать аксиомой украинской политики.
В свое время Л.Кучма приложил немало сил для дискредитации Верховной Рады и даже инициировал референдум в 2000 году для уменьшения её влияния. Но из этого ничего не вышло, депутатская корпорация сохранила свои полномочия. Отсюда вопрос — почему сторонники референдума убеждены, что депутатский корпус образца 2006 года также не сможет отстоять свои полномочия? Можно с большой долей уверенности прогнозировать, что новоизбранному парламенту удастся отбить атаку намного более эффективно.
Подведем итоги. Высокий уровень неопределенности и сомнительные политико-правовые последствия являются содержательными характеристиками этих выборов.
Нынешняя избирательная кампания в Верховную Раду является уникальной по своим рискам и корпоративной закрытости политического класса. Последствия этой кампании могут быть чрезвычайно разрушительными, как для стабильности политической системы, так и для всей системы государственного управления.
