В последнее время арабский мир переживает до сих пор невиданную там борьбу за волю и демократию. От Алжира до Йемена люди взбунтовались против деспотической узурпации власти и требуют права свободно избирать руководство своих стран. Египет стал ареной наибольших массовых протестов и самых кровавых расправ. К сожалению, смелость протестующих резко контрастирует с хилой реакцией лидеров западных стран.
Не то, чтобы это было чем-то новеньким. На Западе давно прижилась практика поддержки диктаторов, которые вписываются в его стратегические планы, — достаточно пересмотреть хронику действий США в Латинской Америке или Франции — в Африке. Однако, по крайней мере, в последнее время, поддержка общественности, активная гражданская позиция и любопытство СМИ вместе могли повлиять на правительственную политику.
Именно так было и с Беларусью. Махинации во время выборов и жестокое подавление последующих протестов сначала вызывали лишь вялое осуждение. Тем не менее, скоординированные усилия общественных организаций, средств массовой информации и таких политиков, как Гвидо Вестервелле, Карл Бильдт и Радослав Сикорский (министры иностранных дел соответственно Германии, Швеции и Польши) в конечном итоге привели к применению более жестких мер, включая запрет на получения виз высшему руководству страны. (Эта санкция на самом деле действеннее, чем может казаться, поскольку постсоветская элита не может обойтись без Европы, когда идет речь о ее образе жизни: они летают за покупками в Милан, учат своих детей в Лондоне и открывают банковские счета в Цюрихе; однако потенциально эта мера будет более действенной против олигархов России и Украины, в Беларуси же их не так много. — Авт.).
Но даже по таким заниженным меркам, реакция на события в Тунисе и Египте не вызывает ничего, кроме разочарования. Лишь недавно — почти через два месяца с начала протестов в Тунисе и несколько недель после того, как эстафету подхватил Египет — Высокий представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон таки начала наконец осмыслено реагировать на то, что там происходит. И в Европе, и в Америке лидеры призывали к «стабильности» и «сдержанности», очевидно, под воздействием страха перед исламизмом. У многих стран есть экономический или политический интерес в этом регионе. Неслучайно прежний правитель Туниса Зин аль-Абидин Бен Али сначала убежал во Францию, куда перебралась часть его семьи после обострения ситуации на родине (однако ему отказали, выслав за пределы страны и его семью).
Еще больше противоречий разожгла революция в Египте. Хотя 29 лет президентства Хосни Мубарака четко свидетельствуют о том, что он диктатор, все же Мубарак — один из немногих арабских руководителей, которые поддерживают хорошие отношения с США и Израилем. Причем, учитывая почти 80-миллионное население Египта (первое место по многочисленности на Ближнем Востоке и третье — на африканском континенте), он — исключительная ценность. Соответственно, такие лидеры, как госсекретарь США Хиллари Клинтон или канцлер Германии Ангела Меркель предостерегали от проведения досрочных выборов, надеясь, что Мубараку хватит времени при власти, чтобы найти достойного преемника.
Никаких существенных изменений в действиях власти не было вплоть до конца прошлой недели. 11 февраля, после того как Сулейман объявил об отставке Мубарака, президент США Барак Обама полностью поддержал стремление египетского народа к демократии. Он также поддержал планы, согласно которым армия, названная Обамой «патриотическим и ответственным опекуном», будет руководить страной в течение переходного периода. В то время, когда пишутся эти строки, похоже на то, что военное правление будет длиться полгода, — пока можно будет провести парламентские и президентские выборы.
Эштон тоже выразила желание видеть армию в роли «охранника» «переходного процесса», отметив важность «стабильности в регионе». Конечно, обе эти точки зрения были бы ценнее, если бы их озвучили еще до появления конкретных результатов противостояния на улицах Каира.
Позиция западных лидеров, к сожалению, не предвещает ничего хорошего ни Украине, ни постсоветскому пространству в целом. И в самом деле, оранжевую революцию поддержали многие зарубежные руководители; через несколько дней после волны протестов на Майдане прежний президент и лауреат Нобелевской премии мира Лех Валенса прибыл, чтобы поздравить протестующих и помочь достичь примирения. Дальше свою поддержку оказали президенты Чехии, Литвы и Польши — Вацлав Гавел, Валдас Адамкус и Александр Квасьневский. Финансовая помощь из-за границы (хотя намного меньше, чем отечественные ресурсы) помогла поддержать общественные организации, например, «Пору», которые сыграли существенную роль в развертывании и руководстве общественным движением, получали гранты и техническую помощь от американского Фонда Германа Маршалла, «Фридом Хаус» и Канадского агентства международного развития.
Возможно, эта поддержка и не решающая для оранжевой революции — и мы так никогда и не узнаем, что же могло решить ее судьбу. Но она, конечно, послужила и для того, чтобы напомнить антидемократическим силам и в Украине, и за рубежом, что международное сообщество не молчит и не будет пассивно созерцать, как нарушаются свободы и права человека. Жаль, но то, что было истинным в 2004-м (хотя во всем можно сомневаться), не подходит для 2011-го.
Принцип невмешательства имеет, конечно, как прагматичное, так и моральное оправдание. Вмешательство, особенно военное, часто бывает неэффективным, затратным и нарушает ход демократического процесса в данной стране. Тем более что тезис о неотделимом праве народа самостоятельно избирать собственную судьбу тоже имеет определенный смысл. Впрочем, после войны в Ираке трудно согласиться, что политики всерьез воспринимают этот тезис. Страны, способные сами избирать свой путь, определяются произвольно; другим же нельзя доверять их свободы в их же собственные руки. С другой стороны, страны, которые не являют собой ничего интересного со стратегической точки зрения, превращают в «козлов отпущения», — чтобы исправить подмоченную репутацию «борцов за демократию».
С тех пор, как Виктор Янукович избран Президентом, европейские лидеры неутомимо восхваляют его как человека, «который принес стабильность», и не без оснований: улучшились отношения с Россией, сдвинулись с мертвой точки переговоры с ЕС, начали проводиться внутренние реформы. Впрочем, со временем его авторитарные склонности начали проявляться все сильнее и сильнее, что и отобразило падение Украины в рейтинге «Фридом Хаус» со «свободной» до «частично свободной» страны. Недавняя охота на «ведьм», то есть прежних высокопоставленных должностных лиц, вызвала реакцию и в США, и в Европе. Комиссар ЕС по вопросам расширения и европейской политики добрососедства Штефан Фюле даже предупредил, что Брюссель не пойдет «на компромисс относительно основных ценностей — таких, как демократия». Что ж, если и действительно дойдет до дела, интересно будет посмотреть, не останутся ли эти слова просто словами.
Достигнув определенного возраста и процветания, большинство демократий мира разочаровываются в высоких идеалах и принципах. Стабильность любит долгосрочное планирование и экономическое развитие, и наличие их обоих очень желательна. Но при этом нельзя жертвовать свободой. Наибольшие достижения новейшей истории строились на мечтах о лучшем завтрашнем дне, когда в мире звучали слова надежды. К сожалению, те, кто говорит эти слова — в Украине, арабских государствах, или где-то еще — могут вскоре остаться в одиночестве.
