XX век принес страшный опыт тоталитаризации большей части Европы — континента, многие столетия определявшего ход мировой истории. К 1943 году все более или менее крупные европейские страны, кроме Великобритании, Швеции и Швейцарии, находились под властью собственных тоталитарных режимов либо были оккупированы иностранными тоталитарными государствами. Некоторые страны, как, например, Финляндия, избежали установления у себя левого или правого тоталитаризма, однако находились в сфере влияния сначала одного из них, а потом другого, что не могло не сказаться на их внутренней и внешней политике.
Крушение в Европе сначала правого тоталитаризма, а затем и левого привело к противоположному процессу — детоталитаризации Европы, что в свою очередь повлияло и на развитие общественных процессов во всем мире. Поскольку процесс ликвидации в Европе правого тоталитаризма и его наследия практически завершен, а левого еще только набирает обороты, то интерес к опыту дефашизации Германии, Италии, Испании и некоторых других государств может быть полезен для стран, возникших в результате распада СССР, в том числе и для Украины.
Наибольший интерес в Украине обычно привлекают процессы детоталитаризации в Германии. Первой во времени была денацификация, второй — декоммунизация Восточной Германии.
ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ТОТАЛИТАРИЗМА
Процесс освобождения от тоталитаризма можно условно разделить на следующие элементы.
1. Слом властных, экономических и идеологических структур тоталитарной системы.
2. Отстранение от власти старых политических кадров и наказание лиц, виновных в преступлениях .
3. Создание новых, демократических структур.
4. Преодоление влияния тоталитарной идеологии.
5. Создание защитных механизмов для недопущения возрождения тоталитаризма.
В Германии процесс денацификации был начат победителями — странами антигитлеровской коалиции, а основные принципы на начальном этапе вырабатывались союзниками совместно, причем начало было положено еще на Ялтинской конференции.
Вследствие раздела Германии на четыре зоны оккупации процесс денацификации в этих зонах происходил неодинаково. Наиболее решительно, жестко (и даже жестоко) он производился советскими властями в зоне оккупации СССР, а затем, после образования ГДР, был продолжен властями нового государства.
Первый этап денацификации длился два года — с 1945 по 1947 год. В этот период союзниками была разрушена прежняя государственная система и учреждена оккупационная власть каждой из зон, которые имели общий консультационный орган. Совместно был проведен Нюрнбергский процесс, определивший главных преступников гитлеровского режима, а также преступные организации Третьего Рейха.
ПЛАН МОРГЕНТАУ
При проведении экономических преобразований в западных секторах в начальный период денацификации за основу был принят план Моргентау (Моргентау — американский шеф казначейства, фактически министр финансов). Этим планом предусматривалось низведение Германии до уровня третьеразрядной страны, имеющей лишь аграрный сектор и легкую промышленность. В соответствии с этим планом властями США была введена в действие оккупационная директива JCS 1067.
В промышленности была произведена декартелизация, сворачивалась работа предприятий тяжелой промышленности, а часть их оборудования была отправлена в страны-победительницы — в основном в СССР. Вскоре, однако, вывоз оборудования из западных зон в СССР был прекращен. Допустимые нормы выпуска продукции в тяжелой промышленности были очень малы и едва покрывали даже очень слабые внутренние потребности. Жизнь германской экономики едва теплилась.
В этот период западные страны интенсивно вывозили интеллектуальный капитал Германии: всевозможные патенты, ноу-хау, научные разработки, начиная от производства ракет и кончая машиной для завертывания шоколада. Вывозились из Германии ценные ученые и высококвалифицированная рабочая сила. Около четырех миллионов немецких солдат находились на принудительных работах в СССР, Великобритании и Франции. В общем и целом Германии за эти годы был нанесен значительный экономический урон, который понимался победителями как наказание Германии за военные преступления, возмещение ею нанесенных убытков и средство предотвращение возрождения ее военной и экономической мощи.
«РАЗМЕРЫ ОТВЕТСТВЕННОСТИ»
Выявление и наказание преступников проводилось самостоятельно властями каждой из зон оккупации. Для этого были определены размеры ответственности, которые варьировались от степени «главного преступника» до «попутчика» и «реабилитированного». В западных зонах наказания были различными: от тюремного заключения до денежного штрафа или полного освобождения от ответственности. Среди арестованных по подозрению в преступной деятельности в западных зонах наказаниям посредством судебных приговоров подверглось 12—15 процентов, в советской зоне оккупации — около 50-ти процентов. Лицам определенных категорий было запрещено занимать должности в органах власти и иных жизненно важных сферах.
Денацификация идеологической сферы предоставляла для оккупационных властей значительные трудности. Это было связанно с глубокой укорененностью идеологии национал-социализма в массовом сознании немцев. Большинство немцев поверили в то, что немецкий народ действительно самый умный, самый трудолюбивый, самый культурный и т.д. — и поэтому он достоин особой, лучшей судьбы, в отличие от других, «неполноценных» народов. Нацистский режим в течение короткого времени сумел, после упадка времен Веймарской республики, запустить на полную мощность экономику, а жизненный уровень немцев поднять на доселе невиданную высоту, в то время как с победой союзников в Германию пришли огромные социальные бедствия. Безработица, недоедание и голод стали массовым явлением.
Крушение нацистской Германии было обусловлено победой внешних сил, а не разложением изнутри — в отличие от СССР, где тоталитарная система за семьдесят лет доказала свою полную несостоятельность, начав в 1918 году с пустых полок в магазинах и закончив в 1991 году тем же. Кроме того, денацификации не содействовали безобразия, чинимые советскими войсками при захвате немецких территорий, а в некоторых случаях и армиями стран Запада.
ЧУВСТВО КОЛЛЕКТИВНОЙ ВИНЫ
В первые годы денацификации США и Великобритания проводили активную работу по внедрению в сознание немцев чувства коллективной вины немецкого народа (у французов с этим было сложнее, так как они сами имели коллаборационистское государство, помогавшее Германии), что, в свою очередь, оправдывало принцип коллективного наказания.
Американцы организовали как добровольное, так и принудительное ознакомление немцев с преступлениями нацистской Германии, иногда даже заставляли их принимать участие в раскопках массовых захоронений жертв нацизма. Концентрационные лагеря, массовые уничтожения евреев и других народов, жестокость на оккупированных территориях — все это становилось темой разнообразной антинацистской пропаганды. К примеру, в населенных пунктах расклеивались плакаты и постеры с изображением жертв массовых репрессий с надписью: «В этом есть и твоя вина!». Наличие антигитлеровского сопротивления в Германии западными союзниками замалчивалось.
В школах и высших учебных заведениях были изъяты учебники, составленные в соответствии с идеями нацизма. Запрету и уничтожению подверглись 30 000 наименований книг, а также произведения искусства, которые, по мнению оккупационных властей, могли в той или иной мере пропагандировать нацизм или германский милитаризм. Многие картины современных немецких художников, творивших в нацистской Германии, были реквизированы и вывезены в США, даже если эти картины напрямую и не были связаны с идеями нацизма и милитаризма. Следует отметить, что некоторые американские эксперты считают: в сфере литературы и искусства американцы в тот период перегнули палку.
Кроме всех этих мер, членам НСДАП было запрещено занимать многие должности, а особенно связанные с возможностью идеологического воздействия.
Действенный контроль над идеологической сферой Германии гарантировало введение оккупационными властями института цензоров. Эти должности занимались немецкими антифашистами либо гражданами США (часто еврейской национальности), владевшими немецким языком. Цензоры контролировали тридцать семь крупнейших немецких газет, шесть радиостанций, 314 театров, 642 кинотеатра, 101 журнал, 237 издательств, 7 384 книготорговых фирм и типографий.
Были запрещены для общественного показа и использования символы нацистской Германии, а также любые характерные предметы, связанные с преступными организациями, которые могли восприниматься как пропаганда нацизма (например, эсэсовская униформа или военные награды).
Несмотря на эти и другие меры, идеологическая денацификация продвигалась медленно. Американцы, любящие и умеющие проводить социологические опросы, установили, что к 1949 году большинство немцев в целом положительно относились к идеям национал-социализма, и полагали, что сами по себе идеи нацизма хороши, а вот их исполнение было плохим, что и вело к преступлениям и злоупотреблениям.
В 1946 году 37% жителей американской зоны заявляли, что уничтожение евреев, поляков и других неарийских народов диктовалось интересами безопасности Германии. В 1952 году каждый четвертый немец, согласно опросам, был хорошего мнения о Гитлере. В реальности эти цифры могли быть значительно больше, так как не всякий немец открыто признавался в своих взглядах перед оккупационными властями.
ЦЕРКОВЬ: ПРАВО «ВНУТРЕННЕГО ОЧИЩЕНИЯ»
Германским церквям оккупационные власти предоставили право «внутреннего очищения». Церкви использовали это право, но поскольку среди священнослужителей было много сторонников нацизма (особенно это касается протестантов), то эта «внутренняя» очистка вначале была весьма формальной.
Значительное чисто немцев (в том числе и многие священнослужители) считали, что Нюрнбергский процесс и остальные меры, проводимые оккупационными властями, были всего лишь местью со стороны победителей, причем местью, совершенно неадекватной реальным преступлениям.
«НЕМЕЦКОЕ ЧУДО»
С началом холодной войны в поведении западных стран в Германии произошел резкий поворот. Германия нужна была как союзник в противостоянии с СССР. В июле 1947 года директива JCS 1067 была заменена на новую оккупационную директиву — JCS 1779. Действия на основе новой директивы привели к оживлению экономической и политической деятельности и к образованию в 1949 году Федеративной Республики Германия. Правящей партией надолго стала Христианско-демократическая партия (в союзе с баварским Христианско-социальным союзом). Канцлером нового государства стал Конрад Аденауэр. Вместе с министром экономики, а позже и канцлером Людвигом Эрхардом он считается автором «немецкого чуда».
Конрад Аденауэр не сотрудничал с нацистским режимом и даже подвергался аресту, однако вместе с тем не принимал участия и в антифашистском движении, считая его бесперспективным. Себя он считал демократом — сторонником европейского примирения и единства. Поставив для себя задачу восстановления немецкого демократического государства, Аденауэр и его партия вместе с тем решительно прекратили преследование бывших нацистов, а уже вынесенные приговоры значительно смягчались, бывшие члены НСДАП интегрировались в общество. В начале пятидесятых годов лишь 1,5% бывших нацистов оставались безработными. Хотя и существовали формальные запреты на определенные профессии, но «бывшим» с помощью всевозможных связей (землячеств и других объединений, влиятельных родственников или друзей) удавалось возвращаться даже в органы государственного управления, в судебную систему и юриспруденцию.
Это вызывало резкие протесты немецких антифашистов. Известный немецкий писатель-антифашист Ремарк, принявший в 1947 году американское гражданство, не захотел вернуться на постоянное местожительство в Германию, объяснив это тем, что на его родине мало что изменилось со времен пребывания у власти Гитлера. Политику примирения с бывшими нацистами критиковали и левые политические силы.
Правы ли были Аденауэр и его партия? Скорее всего, да. Для быстрого возрождения страны требовались хорошие специалисты в различных сферах; однако Германия была настолько глубоко в свое время пропитана нацизмом, что большинство таких специалистов не могли не оказаться в нацистской партии. Кроме этого, как свидетельствовали американские социологические опросы, значительная часть немцев все еще сочувствовала Гитлеру и его идеям, поэтому преследования «бывших» вели к расколу нации, а при таком расколе о возрождении сильного немецкого государства не могло быть и речи. В судебном порядке теперь преследовались лишь отдельные лица, однозначно и лично причастные к преступлениям, — однако это происходило в основном под нажимом антифашистских организаций и родственников лиц, подвергшихся репрессиям при нацизме. Во многих случаях этих лиц под различными предлогами от осуждения освобождали, либо наказание было формальным.
Практически было принят принцип, закрепленный в законодательстве: иметь нацистские взгляды не запрещается, поскольку осуществить такой запрет просто невозможно, однако категорически запрещено эти личные взгляды открывать для общественности и пропагандировать их каким-либо образом.
Специальный поиск черных пятен в биографиях претендентов на различные должности не производился. Ограничительные меры к отдельным претендентам на высокие должности принимались лишь в том случае, если следовали сильные протесты из-за рубежа. Даже члены СС, если не было доказано, что они совершили военные преступления, получали высокие государственные пенсии. Всякие разговоры о принадлежности того или иного немца к нацистской партии, СС, СД или гестапо не поощрялись. Поэтому для большинства немцев стало ошеломляющим признание «совести немецкого народа» писателя Гюнтера Грасса (лауреата Нобелевской премии), которое он сделал уже на склоне жизни. Он признался в том, что служил в Ваффен-СС и даже был ранен на фронте.
Западные союзники приняли политику Аденауэра и его партии. Им была нужна сильная немецкая армия, а без офицеров бывшего райхсвера, которые в свое время в большинстве являлись членами НСДАП, о создании такой армии нечего было и думать. Им была нужна теперь и сильная немецкая экономика, а большинство крупных и мелких собственников в той или иной мере сотрудничали с режимом Гитлера.
Вместе с тем в ФРГ со времен Аденауэра проводилась активная и планомерная политика идеологического преодоления прошлого (нем. Vergangenheitsbewеltigung).
Главные роли в ней играли демократические политические и общественные организации, церкви, школа, литература и искусство.
Католики и протестанты выработали так называемую «теологию покаяния», которая призывала к признанию совершенных преступлений и ошибок и к покаянию. Для этой цели и католики, и протестанты проводили различные мероприятия, в том числе и так называемые церковные дни — общегерманские собрания огромного числа верующих со всей Германии, насчитывающие десятки и даже сотни тысяч участников. И в настоящее время церковные дни проводятся регулярно, они используются не только для распространения христианства, но и для укрепления демократических и гуманных ценностей среди немцев, особенно среди молодежи.
Школа также стала активным инструментом денацификации немцев. Кроме того, что учебные программы по истории и некоторым другим предметам предполагали прямую работу по денацификации и преодолению прошлого, денацификация проводится и косвенно, посредством усвоения демократических принципов с детского возраста. В германской школе детей учат дискутировать и принимать решения голосованием, воспитывают у них чувство собственного достоинства, осознание значительности собственной личности и вместе с тем толерантности к иным взглядам и вкусам. Эти же принципы антиавторитарного воспитания пропагандируются и для использования в семье с самого раннего возраста. Это — запрет физического наказания детей, предпочтение метода разъяснения и убеждения, совместное принятие решения на семейном совете, недопущение задергивания детей постоянными запретами (не шуми, сиди тихо, не болтай ногами, не смотри по сторонам, смотри под ноги, закрой рот и т.д.). Молодежь, воспитанная по-новому, становится невосприимчивой или слабовосприимчивой к тоталитарным и авторитарным идеям.
Важную роль в денацификации и преодолении прошлого играли и продолжают играть литература и искусство (кино, архитектурные памятники — например, мемориал Холокоста), антитоталитарная социология и философия.
Все эти меры привели к тому, что большинство немцев признали вину своего народа за преступления нацистской Германии. Руководители ФРГ от имени немецкого народа просили прощения у народов, подвергшихся оккупации. Некоторые категории пострадавших иностранных граждан или их родственники также получили материальную компенсацию.
Последний антинацистский (весьма условно) закон был принят в Германии совсем недавно. До этого в ФРГ военнослужащие райхсвера и СС получали очень хорошие воинские пенсии, если не было доказано их личное участие в военных преступлениях, а вот лица, казненные за отказ служить в гитлеровской армии или военнослужащие, казненные за антигитлеровскую пропаганду, все еще считались преступниками. Более шестидесяти лет в ФРГ по отношению к этим лицам сохранялась вопиющая несправедливость. Некоторые демократы в ФРГ и сейчас считают, что корни нацизма еще не уничтожены и при благоприятных условиях тоталитарные идеологии могут быстро «пойти в рост». И действительно, в последнее время в ФРГ отмечено оживление радикальных движений, как правого, так и левого толка. Так что, к сожалению, не так все просто с денацификацией и декоммунизацией в Германии, как, впрочем, и в других странах. По мнению некоторых экспертов, Европа медленно, но вполне заметно «правеет» и радикализируется, так что европейским демократам предстоит много работы и в будущем.
ДЕКОММУНИЗАЦИЯ
На территории ГДР денацификация проводилась намного жестче и последовательней, однако с ее помощью лишь было расчищено место для другой тоталитарной идеологии — марксизма-ленинизма. В результате этой работы ГДР оказалась наиболее стойким членом «социалистического лагеря». Как говорят язвительно и самокритично некоторые восточные немцы, «мы были хорошими и стойкими национал-социалистами, а потом стали такими же хорошими и стойкими коммунистами».
Декоммунизация Восточной Германии проводилась властями ФРГ по тому же принципу, что и денацификация — минимум репрессий, однако сильная идеологическая работа, начиная со школы и семьи. Стоить отметить, что на территории бывшей ГДР в большей мере, чем на западе Германии популярны не только леворадикальные, но и праворадикальные идеи.
Украина может многое заимствовать из опыта денацификации Германии, однако, конечно, не все, поскольку некоторые важные этапы этой работы весьма решительно провели победители, а не сами немцы. Если бы в Крыму был дислоцирован не российский, а американский или британский флот, то у нас сейчас не было бы многих нынешних проблем (хотя, возможно, появились бы другие). Мы, украинцы, десталинизацию проводим сами — часто при сопротивлении не только внутренних, но и внешних сил.
Строительство демократического государства в других бывших фашистских и полуфашистских странах (Италии, Испании, Португалии и др.) также происходило после определенных репрессивно-ограничительных мероприятий на основе примирения — для недопущения значительного раскола нации, однако это примирение не было примирением демократической и тоталитарной идеологий. Напротив. С тоталитарной идеологией велась непримиримая борьба посредством долгосрочной, разносторонней и глубокой работы всех демократических сил — вместе с государственной властью.
СЛОВО ЗА ГРАЖДАНСКИМ ОБЩЕСТВОМ
Демократия не имеет ничего общего со сталинизмом и вообще казарменным социализмом, просуществовавшим в СССР до 1991 года. Для преодоления нашего прошлого ни в коем случае не следует пятиться назад, как это пытается делать наша новая власть, и в том числе Министерство образования. По сути, господин Табачник решил увековечить положительный образ Сталина только из-за того, что что-то и когда-то он сделал правильно, а также обходными методами прославить имперские устремления России в отношении Украины. Гитлер тоже делал во внутренней политике Германии иногда и правильные вещи (например, стимулировал строительство прекрасных автострад), однако немцы не пишут об этом в учебниках по автодорожному хозяйству. Вообще пребывание на такой ответственной должности Табачника, прославившегося своими откровенно антиукраинскими и антидемократическими писаниями и высказываниями, является просто скандальным.
Значительную опасность представляют в Украине как радикальные украинские националисты, так и пророссийские организации, которые под предлогом борьбы с нацизмом и национализмом открыто пропагандируют сталинизм, крайний русский национализм, украинофобию и прочее. Такие организации и их лидеры пользуются как открытой, так и тайной поддержкой из России, в том числе и финансовой, а ныне пытаются апеллировать даже к международной общественности.
Как преодолеть прошлое — об этом нужно думать нам всем. Если мы без борьбы предоставим право неограниченной активности в этом чрезвычайно важном и больном вопросе Табачнику, Тягнибоку, Грачу, Витренко и им подобным, то для Украины это может обернуться большой бедой. Очень печально, что от идеологической работы по десталинизации фактически дистанцировались не только правящий альянс, но и ведущие оппозиционные партии, громко декларирующие свою демократичность и европейскость — особенно если им нужно прикрыться от судебного преследования или добиться каких-то сугубо пропагандистских целей. Их пассивность вполне понятна: лидеры этих политических сил заняты борьбой за местную и общегосударственную власть, им не до демократизации и десталинизации.
Но тот, кто не делает правильных выводов из прошлого, обречен повторять его в еще более худших вариантах — это уже стало банальной истиной. Поэтому — слово за гражданским обществом.
