У милиции очередной повод для беспокойства: в недрах кадровых и финансовых служб центрального аппарата МВД созревает проект коренного реформирования еще одной службы — на этот раз Криминальной милиции по делам несовершеннолетних. Цель, естественно, благая: демилитаризовать ее деятельность, избавить от карательных функций, отдать приоритет профилактическим формам работы, организовать более широкое взаимодействие с общественностью и так далее в том же духе. Проще говоря, если раньше сотрудники КМДН раскрывали преступления и ловили бандитов, то теперь они будут с указкой у доски рассказывать детям о том, что такое хорошо, и что такое плохо, отчего, по замыслу инициаторов реформы, кривая преступности резко должна пойти вниз.
Но самое главное, чего опасаются работники службы, — это того, что у них отберут право заниматься оперативно-розыскной деятельностью, и тогда прощай надбавки за секретность и работу с агентурой. И хотя численность КМДН относительно невелика (3,8 тысячи человек на всю Украину, то есть отдел из 5—8 «штыков» на средней величины район), последствия такого реформирования (если не разваливания) могут оказаться очень болезненными для общества.
ПОДРОСТКИ БОЛЕЕ КРИМИНАЛЬНО АКТИВНЫ ЧЕМ ВЗРОСЛЫЕ
Из пятисот тысяч преступлений, совершаемых в среднем ежегодно в стране, на долю несовершеннолетних приходится каждое десятое. И если учесть, что количество подростков «криминогенного» возраста (13—17 лет) как раз в десять раз меньше взрослого населения, то окажется, что 15-летний мальчишка так же криминально активен, как и, например, 25-летний мужчина.
Однако статистика лукава: ведь для того, чтобы преступление попало в официальные учеты, недостаточно зарегистрировать заявление о нем — надо еще возбудить по нему уголовное дело. А в ситуациях, связанных с детьми, намного чаще, чем в остальных случаях, выносится постановление об отказе в его возбуждении по причине малозначительности деяния (статья 11 пункт 2 Уголовного кодекса), что само по себе подразумевает отсутствие состава преступления (статья 6 пункт 2 Уголовно-процессуального кодекса). Так что цифры цифрами, а милиционерам, работающим на земле, хорошо известно, что в криминогенном отношении подросток намного опаснее взрослого. И это притом, что чаще всего жертвами его преступлений становятся такие же подростки.
Основной «план по валу» дают кражи, грабежи и особенно мошеннические завладения мобильными телефонами («дай позвонить»), кожаными куртками («дай поносить»), велосипедами («дай покататься»). Это не очень тяжкие преступления, и, скрепя сердце, можно согласиться, что в целях экономии госбюджета позволительно отказаться от оперативно-розыскной работы в этой сфере.
Но ведь бывают преступления намного страшнее. Как сообщил в беседе со мной начальник Департамента Криминальной милиции по делам несовершеннолетних МВД Михаил Цимбалюк, сейчас организованные преступные группировки проявляют особый интерес к детям богатых родителей. Подростки этой категории наивны и доверчивы, чаще других избалованы и подвержены пороку, их легко очаровать и с ними просто подружиться. Взрослые бандиты находят к ним «деликатный» подход или подсылают разведчиков. Если это сын — ему подставят симпатичную и податливую девушку, если дочь — неотразимого мачо. Злоумышленники, естественно, встречаются с детьми, ходят к ним в гости, а по ходу дела узнают подходы к их квартире, делают слепки с ключей, и в один прекрасный день обворовывают ее дочиста. Хорошо еще, если все обходится без крови, а ведь бывают и случаи со смертельным исходом, причем как для самих детей, так и для их родителей. И что толку ограждать себя бронированными дверьми, зарешеченными окнами и охранной сигнализацией, если в своей же семье подрастает живая отмычка для бандитов.
А не так давно в Киеве произошел уникальный в этом роде случай с 15-летним сыном одного известного финансиста, имени которого мы не будем упоминать из этических соображений. Мальчик начитался детективов и ему захотелось подвигов и приключений, а тут как раз двое 20 летних оболтусов предложили ему вступить в тайное террористическое общество, которое собирается в скором времени захватить власть в стране. Там его, мол, научат стрелять из всех видов оружия, водить все марки автомобилей и владеть всеми приемами рукопашного боя, а потом, если он себя покажет, ему дадут хорошую должность в будущем правительстве.
От сладкого бреда у ребенка загорелись глаза, и он сразу выложил 500 долларов вступительного взноса в этот «Союз меча и орала». Ему действительно давали проехаться за рулем старенького «Жигули» и пострелять из обреза «мосинки» (винтовка Мосина образца 1898 года, калибр 7,62 мм), а по ходу дела давали разные «секретные» задания — отнести пакет, заложить тайник, постоять на карауле. Такими манипуляциями они создавали у ребенка впечатление, будто бы он принимает косвенное участие в каких-то зловещих преступлениях — убийствах, изнасилованиях, похищениях людей, за которые его разыскивают все спецслужбы мира. Это позволяло мошенникам шантажировать ребенка и вынуждать его делать все новые и новые взносы.
Так постепенно подросток вынес из дому 10 тысяч долларов, которые родители отложили для его поступления в университет. Когда больше выносить было нечего, вымогатели приказали ему завербовать в «союз» еще какого-нибудь одноклассника по элитному лицею. Мальчик был близок к самоубийству, однако нашел силы во всем признаться матери, и злоумышленники были задержаны.
Это еще счастье, что они сами были людьми молодыми и недалекими. Если бы на их месте оказались более опытные бандиты, они бы дождались, когда он закончит вуз и трудоустроится в папином банке, где получит доступ к секретным кодам кредитных карточек клиентов. А до той поры его бы «нежно лелеяли» и держали на коротком поводке.
ОПЕРАТИВНЫЕ ПОЗИЦИИ ТЕРЯТЬ НЕЛЬЗЯ
Понятно, что успешно предупреждать и раскрывать такие сложные и опасные преступления можно лишь имея сильные оперативные позиции в школах и надежные источники информации в подростковой среде — мальчишки ведь не держат язык на замке и общаются между собой. Оперативный работник должен знать, что за подозрительные личности проявляют нездоровый интерес к детям, пытаются вовлечь их в преступную деятельность или использовать в своих неблаговидных целях. Понятно, что закон запрещает привлекать к негласному сотрудничеству лиц, не достигших 18 лет, но разве кто-либо может запретить побеседовать с подростком в доверительной и конфиденциальной обстановке? На таких беседах и строится вся оперативная работа.
Дальнейшей разработкой преступной группы и ее задержанием могут заниматься и другие службы — уголовный розыск, УБОП, даже патрульно-постовая служба или ГАИ. Но львиную долю первоначальной информации должна добывать именно специализированная служба, то есть Криминальная милиция по делам несовершеннолетних. Именно поэтому, считает генерал Цимбалюк, ни в коем случае нельзя отнимать у нее право заниматься оперативно-розыскной деятельностью.
Другое дело, если в штаты отделов КМДН добавить должности инспекторов по профилактике и укомплектовать их свежими выпускниками учебных заведений МВД: если у государства хватит на это ресурсов, то маслом каши не испортишь. Но если волевым решением сделать оперов инспекторами, то они разбегутся в уголовный розыск, ОБНОН (отделы борьбы с незаконным оборотом наркотиков) и другие сопредельные службы, где зарплата повыше и выслуга льготная.
Последствия могут быть очень печальными. Ведь оперуполномоченный КМДН в течение довольно долгого времени изучает рисковый контингент своих подшефных школ, находит подходы к трудным подросткам и завоевывает их доверие. Оборвать налаженные связи можно одним махом, зато восстанавливать придется долгие годы.
К тому же, следует заметить, что у людей, постоянно работающих с детьми, вырабатывается какое-то особое оперативное чутье. Ведь не надо забывать, что подростки — непревзойденные лгуны, причем они врут настолько вдохновенно, что отличить правду от вымысла иногда может только опытный сотрудник детской милиции. В этом вас, надеюсь, убедит следующий случай.
Однажды на имя начальника столичного УБОПа поступило заявление 36-летней киевлянки, содержание которого заставляло стынуть кровь в жилах у каждого нормального человека. Когда ее 16-летний сын, мальчик из приличной семьи и студент финансово-экономического института, вместе со своим однокурсником проходил мимо авторынка на бульваре Перова, подошли трое бандитов, ни с того ни с сего затащили его в машину и стали требовать четыре тысячи долларов. Главной мотивировкой вымогательства была фраза: «Ты хорошо живешь, и мы хотим хорошо жить». Если, мол, не согласишься платить, живым домой не дойдешь, а если попытаешься обмануть и убежать, мы зарежем твоего отца, изнасилуем мать, а младшего брата продадим на органы. Пока родители были на работе, перепуганный мальчик вынес рэкетирам из дому все деньги, которые там хранились — одну тысячу долларов, а на остальные три написал расписку и в залог оставил свой паспорт. Заключал заявление крик души разгневанной женщины: что за мафия орудует на авторынке, если мальчикам из приличных семей уже нельзя спокойно пройти по бульвару Перова.
УБОП, естественно, всей оравой бросился туда и таки поймал «отморозков», на которых жаловалась заявительница. Только на самом деле все оказалось несколько не так, как она описывала. Вернее не так, как об этом ей рассказал ее сын. На самом деле однокурсник, оказавшийся наводчиком взрослых мошенников, предложил товарищу купить за четыре тысячи долларов почти новенький «Опель», который его знакомые срочно продают за долги. Мальчик загорелся желанием ездить в институт на собственной машине, но сумел стащить из семейной копилки только одну тысячу. Остальные пообещал отдать потом, в связи с чем и написал расписку. Жулики не возражали, поскольку продавать ему ничего не собирались.
Встретившись с ним на авторынке, они повели его в нотариальную контору, будто бы для того, чтобы переоформить автомобиль, в суматохе подменили ему папку с деньгами, паспортом и распиской, а сами благополучно скрылись. Осознав, что его обманули, парень побоялся признаться строгому папе в том, что без разрешения взял деньги, и сочинил страшную сказку о злых рэкетирах.
В общем, уголовное дело переквалифицировали с вымогательства на мошенничество, наводчику дали условный срок, а двое взрослых «кидал» угодили в колонию на три года. Однако обидно, что дорогостоящий спецназ отвлекался на дело, с которым вполне мог бы справиться толковый опер районного ОКМДН, усиленный обычным автопатрулем ППСМ. Не числом надо бить, а уменьем — вот где следует искать резервы экономии госбюджета.
КАЖДЫЙ ДОЛЖЕН ЗАНИМАТЬСЯ СВОИМ ДЕЛОМ
В такие истории, однако, попадают не только мальчики, но и девочки из приличных семей: нечто подобное случилось с 17- летней студенткой-заочницей юридического факультета, которую папа (уважаемый и влиятельный человек) устроил не только в институт, но и на должность секретарши в один из районных судов Киева. Пускай, мол, девочка не только учится, но и сразу же закрепляет знания на практике. Все бы хорошо, но ангельское личико этой милашки скрывало такие страсти и желания, что карманных денег вместе с мизерной зарплатой на них явно не хватало.
Оформляя административные дела, девушка близко познакомилась с проститутками, которых часто привозили в суд, и вскоре начала вместе с ними выходить на промысел. Ладно бы только это: молодо — зелено, подрастет — перебесится. Но однажды бес ее попутал не только получить от клиента честно заработанные 50 долларов, но и стащить у него из бумажника еще пятьсот. Обнаружив пропажу, парень самоуправством заниматься не стал, но подключил своих знакомых их милиции. А девочка тоже взяла да и пожаловалась папе, что какие-то бандиты ни за что ни про что вымогают у нее деньги. Родитель тоже подал заявление в милицию.
В общем на «стрелке» каким-то чудом удалось избежать мордобоя между уголовным розыском и УБОПом. Грандиозный скандал с трудом, но замяли. А ведь надо было всего-то поручить проверку заявления отделу КМДН и поговорить с девочкой по душам. Поймать ее на явных нестыковках в деталях, после чего уличить во лжи. Вот что бывает, когда берется печь сапожник, а сапоги тачать пирожник.
Кстати, нельзя обойти вниманием непреодолимое стремление людей решать вопросы криминального характера через своих знакомых. У каждого из нас наверняка найдутся знакомые в милиции, но у влиятельных персон и знакомые, соответственно, с большими звездами. Однако далеко не всегда высокопоставленный милицейский чин, пусть даже и высокопрофессиональный, сможет правильно решить вопрос, связанный с детьми. Здесь очень показательна история с сыном одного народного депутата, фамилию которого мы тоже называть не будем, чтобы не бередить отцовские раны.
Этот человек не только не смог уберечь своего ребенка от наркотиков, но и долгое время просто не замечал этого, а когда прозрел — было уже поздно. Он перестал давать ему деньги на карманные расходы, но тот стал пропадать в притонах, приторговывать и поворовывать. Несколько раз попадал в милицию по мелочам, но любящий отец каждый раз его вытаскивал. Потом попался по крупному, ему грозил немалый срок, но папа и тут его выручил, отправив от греха подальше за границу.
Однако свинья везде грязь найдет: парень снюхался с земляками-эмигрантами, которые зарабатывали на нем неплохие деньги, поставляя наркотики по бешеным ценам. В конце концов парень умер от передозировки, а отец потом с горечью признавался: «Как я был не прав, когда договаривался с генералами, чтобы его отпустили. Надо было договариваться с лейтенантами, чтобы наоборот — посадили».
Часто заботливые родители, запустив воспитание ребенка, пытаются оградить свое чадо от наркотиков и прочих соблазнов, устроив его в какое-нибудь закрытое учебное заведение с жестким контролем и строгой дисциплиной. Лучше всего милицейское. Но и это помогает далеко не всегда. Например, некоторые горе-курсанты столичной академии внутренних дел очень быстро находят дорогу к цыганским наркопритонам, расположенным в соседнем селе Жуляны. Вечером прыгают через забор, колются и кайфуют прямо под кустиками.
Этих ребят, находящихся в состоянии наркотического опьянения, затем подбирают местные милицейские автопатрули и без лишнего шума сдают обратно в комендатуру академии. Ее бывший и ныне уже покойный ректор Ярослав Кондратьев неоднократно жаловался на руководство милиции Соломенского района: «Я их, мол, прошу — неужели так сложно ликвидировать все эти «точки»? А они в ответ просят меня, как бывшего опера, войти в их положение. Ведь если накрыть одну «точку», в зачет пойдет только одна «палочка». А если за месяц наловить на выходе из нее десять наркоманов с вещдоками, райотдел себе запишет уже десять «палочек». Ведь план по раскрытию преступлений выполнять надо».
Да, к сожалению, очень часто наши державные мужи в погоне за сиюминутными интересами забывают о том, что будет завтра: кто придет на фабрики, заводы, в банки и будет зарабатывать им на пенсию. Впрочем, недальновидность — далеко не единственный грех чиновников нашего госаппарата, и милиция, как главный нерв государства, тоже далеко не святая. Соблазну использовать служебное положение в личных целях подвержены все ее службы, в том числе и КМДН.
Уже в этом году, например, в Днепропетровской области несколько ее сотрудников и сотрудниц были изобличены в том, что поставляли нищих местных подростков в бордели Москвы. Для самих девочек в этом, правда, не было ничего трагичного: они и так занимались развратом на чердаках, в подвалах и притонах — а тут их помыли, накормили, одели, на люди вывели, еще и копейку какую-то платят. Однако все равно случай из ряда вон выходящий — грязное пятно легло на всю службу.
А вообще в таком ответственном деле, как детский криминал, доверять полностью нельзя никому: ни семье, ни школе, ни тем более милиции. Нужно, чтобы каждый из этих институтов занимался своим делом, контролировал работу других институтов и в то же время сам работал под их контролем. И за всеми ими вместе взятыми должны неусыпно следить общественные организации.
Правда, от последних пока что, посетовал Михаил Цимбалюк, пользы мало. Даже участие международных неправительственных организаций носит, скорее, показной характер. Они устраивают встречи с нами, читают лекции, обещают грандиозные проекты, щедро раздают интервью, фотографируются на память и на этом, как правило, все и заканчивается. Впечатление такое, что они спешат отчитаться перед спонсорами о проведенной благотворительной деятельности, чтобы те получили у себя дома налоговые льготы.
Зато, в отличие от них, очень активно работают с подростками модные религиозные секты, имеющие богатых меценатов. Они работают в духе времени: например, в перерывах между песнопениями и богослужениями обучают детей компьютерному и бухгалтерскому делу, помогают с трудоустройством. Хорошо, если за всем этим стоит вполне здоровое желание спонсора подобрать преданные кадры для своих бизнес-империй или обеспечить электорат на выборах. А если вдруг найдется среди проповедников какой- нибудь сумасшедший, который объявит себя Исусом Христом и, чтобы приблизить «вечный рай», спровоцирует ребят на коллективное самоубийство? В общем, оперативный контроль милиции нужен и здесь — не развеялся еще призрак «Белого братства».
