23 июня
Довольно часто можно услышать мнение, что народ у нас инертный, далекий от политики и безразличный к ее деятелям.
Недавно убедилась, что это не совсем так, когда ехала в пригородном автобусе, публика в котором всегда более шумная и непосредственная, чем в маршрутках, на которые почти никогда нет очереди, где едут преимущественно молодые люди, которые либо мирно дремлют, либо трудятся над кроссвордом, либо самоуглубленно отрешаются от других пассажиров, либо через каждые пять минут разговаривают по мобильному телефону. А в льготном автобусе, на который пенсионеры, как и в недавние советские времена, заблаговременно занимают очередь, общение достаточно оживленное.
Еще ожидая транспорта на солнце, две односельчанки, распродав клубнику, довольно напряженно делили место в тени молодого каштанчика, двигая туда-сюда свои корзины, поскольку у одной там лежало масло, а у другой — колбаса.
Напряжение возросло, когда при посадке в автобус одна другую зацепила корзиной. А настоящие прения начались, когда поехали, поскольку женщины никак не могли прийти к согласию: окно открывать или нет, потому что одной жарко, а другая боится сквозняков.
Одна, по виду несколько изможденная, уже порядком уставшая от перепалки, еще раз окинув взглядом раскрасневшуюся упитанную оппонентку, зло проворчала: «Чего раскричалась? Чего разошлась, как та сумасшедшая Витренчиха на трибуне?»
«Витренчиха» от неожиданности выпучила глаза и, сначала пролепетав совсем по-детски: «А ты... А ты еще хуже... — вдруг оживилась: — Глянь на себя. Да ты же Прошкуратова!»
Народ в автобусе дружно покатился со смеху...
