28 марта
В общежитие возвращаюсь ночью, где-то после двенадцати (входные двери, как обычно, в это время все еще открыты). На улице — только одинокие фигуры. Чуть слышно шуршат целлофановыми пакетами мусорники.
Люблю ночь. И в то же время — наоборот. У меня с нею связаны различные воспоминания. И сейчас, хоть ночь на ночь не похожа, мне почему-то хочется оказаться в своей комнате как можно скорее. Страх? Да что-то такое. Просто не люблю ночные города.
...Возвращаясь домой, я, как назло, заблудился. Пришлось обходить очень длинный забор. Где-то на середине этого маневра за мной и увязался щенок. Овчарка. Он растерянно бегал туда- сюда, как будто ища — кого-то или что-то.
— Куда же тебя несет? — сказал я ему, остановившись. — Я же не могу взять тебя с собой. У меня есть дома собака. И не одна. А родители?
Щенок ставил на мою ногу лапки и тихо скулил, глядя вверх, в мое лицо.
И мы шли дальше по темной незнакомой улице. Я — быстрыми шагами, он — то забегая вперед, то отставая. Оба — растерянные и обескураженные.
Забор закончился. Потом путь уже пролегал через кладбище и лесополосу. Но с этим маленьким созданием было как-то спокойнее. И сориентировался я, как попасть домой.
— Мы уже почти у цели, — улыбнулся я маленькому спутнику. Он в который раз растерянно заскулил.
Домой я пришел один: с сожалением в сердце пересадил щенка через невысокий забор вокруг какого-то сооружения и все теми же быстрыми шагами пошел прочь, заставляя себя не оглядываться на маленькое животное, которое бегало по снегу ища выход...
