3 ноября
Когда жильцы дома уже вынесут из своих квартир мусор, она берет костыли и медленно двигается туда, к контейнеру. В надежде, что что-то стоящее для себя найдет. И так — каждое утро. Из своей квартиры на первом этаже дома — до того же контейнера. А к другим не идет. Далеко для нее. Ведь без ног. Да и еще: уже заняты те контейнеры — «чужая» территория. Все в Хмельницком, как и в любом другом городе родной страны, поделено. Авторитетами, бомжами, попрошайками, чиновниками...
Поэтому бредет к заветному контейнеру на своих костылях. Роется. Радуется, когда что-то найдет. Старая. Инвалид. Одинокая. Ага, была баба девкой. Когда была девушкой, то и осталась без ног. Рискуя своей жизнью, спасла двух малых детей, девочку и мальчика, — так или почти так писали тогда о ней корреспонденты. Под рубрикой «Наш современник». Из Москвы, Киева приезжали журналисты к проводнице вагона... Поезд уже отправлялся, когда она вдруг услыхала детские голоса из-под вагонных колес... Им, спасенным, уже по столько, сколько было тогда ей, спасительнице. Взрослые. Какими же выросли? Иногда пытается представить. Не представляет.
Тот трагический эпизод, который разделил жизнь на «до» и «после», иногда всплывает из ее наболевшей памяти. Утром, когда она смотрит из своего окна на тропинку, которая ведет жильцов дома от подъезда до контейнера. И ночью, когда донимает фантомная или душевная боль. Но без «каяття», на которое, как говорится, «нет вороття». С грустью.
