7 июля
Моя знакомая взяла в колхозе участок свеклы. Говорят, осенью за работу рассчитаются сахаром. Собрала бригаду желающих. Поэтому вместе с ней на автобусе теперь ездит девять женщин. Из города к полю путь неблизкий, километров 30. Питаются там же, кто чего из дому взял. Поедят, полежат минут двадцать в лесополосе, даже толком поговорить некогда, — и снова за сапку, на жару, к свекле. Вскоре знакомая обратила внимание, что одна из «свекловодш» дольше всех задерживается в лесополосе. Другие тоже обратили на это внимание. Стали шептаться, подозрительно поглядывать, кто-то как-будто видел у нее шприцы. Кто-то подметил, как у нее блестят глаза. Кто-то вспомнил, как медленно она работает. К тому же держится как-то особняком. А тут она и вправду стала отставать. Другие по две гонки пройдут, а она и первой не закончила. В конце концов бабы во время очередного перерыва решительно обступили «отстающую» в лесополосе: так, мол, и так, рассказывай все на чистоту, наркоманки нам тут еще не хватало. Женщина вынула из сумки аптечку. Там действительно был шприц и несколько ампулок с папаверином, дибазолом и демидролом. «Ой, девоньки, — всплеснула руками моя знакомая, — так это же «тройчатка» супротив гипертонии, моя свекровь себе ежедневно колет». Расспросили. Оказывается, без работы, без мужа, трое детишек — мал мала меньше, родители далеко, никто не помогает, вот и приходится на плантации спину гнуть, чтобы на сахар заработать. Какая-то из женщин начала было и свое горе выливать. Моя знакомая шикнула: пока мы здесь нюни распускаем, сорняк растет, работать нужно, а у кого давление, пусть сидит дома.
Но все-таки подтянули гуртом ей гонку. А потом снова — каждая в свой ряд и ни слова из уст. Не до жалости ныне.
