Под Домом пионеров стоит телескоп. Для повышения интереса к астрономии всем разрешают посмотреть, скажем, на солнце — лично удостовериться в наличии пятен. В желающих испытать «неслыханное злорадство» недостатка нет. Подходят целыми семьями, по очереди прикладывают глаз к окуляру, пыхтят, щурятся и... отходят разочарованные.
— Видел что-нибудь?
— Не-а. Все черное.
Взрослый глянет: и впрямь черно. М-да, зевнет взрослый, темна вода в облацех... ну, пошли дальше.
А дело в том, что старшеклассник, которому поручено следить за техникой, заболтался с девушкой — любительницей астрономии, наверное, — а солнце тем временем ушло из поля зрения. Объектив теперь нацелен в чистое небо, зачерненное светофильтром. «Смотритель» увлечен беседой, девушка смеется, народ отходит, почесывая в затылке — вместо пятен на солнце одно сплошное пятно! — но никто не задает вопросов, не жалуется. Взрослые — те привыкли все сносить, сцепив зубы. Солнце черное, говорите? Так сами виноваты, что у нас такое солнце. Какой народ, такое и солнце. Каждый народ имеет такое солнце, которое он заслужил. И так далее. Так что взрослые молчат. Спасибо, что хоть как-то в телескоп посмотреть разрешили... А детишки — тех в школе приучили поменьше вопросов задавать. Что учитель сказал — заучи, что на доске написано — перепиши. Повторил без запинки — отличник. Не понял — сам дурак, ищи репетитора. Никто не спрашивает — и ты молчи. Раз все черное, значит, так надо...
Деточки, милые! Не молчите! Ведь на вас вся надежда! Взрослые — уж ладно, пусть отмалчиваются, пусть верят, что так и надо... Но если вы не будете кричать «А король-то голый!», то кто же?
