2 июля
Моя тетя «по кудели», самая младшая сестра бабушки, дочка священника, была незамужняя, когда установилась советская власть, и спрятаться за фамилией и положением мужа не могла. Поэтому, чтобы ее не трогала новая власть, выехала в Москву, закончила филологический факультет университета и всю жизнь работала в школе, учила московских детей русскому языку. Правда и Москва научила ее «масковскаму выгавару» и я, приезжая во время каникул к ней в гости, воспринимал тетю Галю как коренную москвичку. Когда она вышла на пенсию и осталась без активного участия в общественной жизни, начала вышивать. Тогда особенно модным было вышивать на «вафельных полотенцах», материал продавали на метры. Эти полотенца она раздавала родственникам и знакомым. Недавно одно из таких полотенец я нашел в старом саквояже и меня поразили краски достаточно простого узора, — синий и желтый. Как они проявились через более чем полстолетия влияния Москвы? То ли это воспоминание о селе Посухив, где служил священник Василий Левицкий, то ли влияние знаменитого города Бар, откуда она поехала на бывшую «дальнюю дачу» киевского князя Юрия Долгорукого? Тем не менее я понял, что краски детства, — пшеничное поле с васильками и голубым небом, не затмит никакое постороннее воздействие.
