3 октября
Гюнтер Грасс еще в «Жестяном барабане» отметил, что украинца нельзя сильней обидеть, чем сказать на него, что он русский. Украинец готов выбросить из лодки каждого, кто на такое отважится. Нужно признать, что это правда. Тем более в русифицированном Берлине, когда попадаешь в студенческую группу, которая состоит в основном из россиян, с которыми говоришь по-русски, а сам при этом учился в России. В такой ситуации боишься просто-напросто исчезнуть, то есть перестать быть собой. Поэтому защищаешься, вместо «На здоровье» говоришь «Будьмо», постоянно акцентируешь внимание на том, что ты из Украины. Я так себя и вела, хотя замечала, что когда мы идем гурьбой из кнайпы, мы одинаково не видим на тротуаре велосипедных дорожек, а потом пугаемся велосипедистов, которые мчатся с бешеной скоростью. Любим пробовать друг у друга блюда, нарушая личное пространство и превращая обычный обед в интимный процесс. Мы ужасно ссоримся на семинарах, но именно поэтому становимся близкими друзьями. А потом я покупала обед у продавщицы с русским акцентом и остановилась перед выбором — заговорить с ней по- русски или по-немецки. А потом выбрала русский и вдруг получила скидку 30 центов! Украинского во мне от этого не уменьшилось, у меня просто стало на одного своего человека больше, а значит, я выиграла, а не проиграла.
