В связи с серией скандалов вокруг теневой приватизации и ожидаемом моратории на отчуждение госимущества председатель ФГИ Александр Бондарь мгновенно превратился в один из главных эпицентров общественного внимания. Учитывая, что в ближайшее время Верховная Рада рассмотрит вопрос о подчинении Фонда, к главному приватизатору страны накопилось достаточно вопросов, требующих немедленных ответов. Тем более, что Александр Николаевич собрался в отпуск. Судя по прошлым эпизодам отечественной приватизации, отсутствие главы Фонда — косвенный признак того, что «конфликт интересов» в продажах госсобственности достиг очередного пика. — На како м этапе сейчас реализация идеи о срочной продаже государством всех своих блокирующих пакетов акций?
— Мы сейчас заканчиваем подготовку списка предприятий, в которых государство имеет 25- процентные пакеты. Список направим в Кабинет Министров. Но уже есть некоторые вопросы: очень много стратегических объектов. Так что у меня нет уверенности, что нас полностью поддержат. Но в этом направлении мы будем работать и дальше. — Как вы относитесь к идее оставить деньги от продажи блокирующих пакетов самим предприятиям?
— Я поддерживаю это предложение. К тому же на этом сейчас особенно настаивает премьер-министр.
— Парламент на следующей неделе продолжит рассмотрение предложения по введению временного моратория на судебное отчуждение госимущества.Как вы расцениваете шансы утверждения этого документа?
— Этот законопроект подал Президент. Думаю, он будет настаивать на скорейшем утверждении моратория. — Как вы относитесь к предложению Налоговой администрации исключить налоговый залог из моратория?
— Я думаю, что полностью исключать налоговый залог в законопроекте не нужно было. Достаточно было лишь изъять те моменты, на которых действительно настаивает Налоговая. Ведь она не реализовывает целостные имущественные комплексы и акции предприятий. Они занимаются лишь продукцией, движимым имуществом и оборудованием. Но теперь, если останутся возможности для налогового залога, то у нас опять возникает проблема приоритетности наложения ареста на имущество. То есть частным кредиторам этого делать нельзя, а Налоговая администрация будет иметь монопольное право. Я думаю, что об этих моментах должен был бы думать в первую очередь Антимонопольный комитет. Ведь если предприятие имеет задолженность перед многими кредиторами, то выставить претензии смогут только налоговые органы. А это, на мой взгляд, не отвечает рыночным и конкурентным принципам. Если, конечно, в таком виде мораторий будет принят. — Насколько вообще идея моратория имеет смысл?
— Это будет полезно, потому что возникают все новые варианты отчуждения госимущества. Они все будут таким образом заблокированы. Хотя вот из-за несовершенства статьи о налоговом залоге, лазейка, через которую была продана «Росава», фактически остается. Но я думаю, что после таких скандалов Налоговая администрация уже будет осторожней работать. У меня есть надежда, что таких случаев больше не будет.
— Но ведь «случаи» продолжаются. На днях арестовано за долги имущество северодонецкого «Азота». А он на 100% принадлежит государству.
— Это, конечно, плохой сигнал. Это предприятие мы включили в список объектов, которые готовятся к приватизации. Мы как раз собирались делать там оценку. Это уже симптом: как только мы начинаем приватизировать, сразу же идут альтернативные какие-то варианты. Все время «Азот» вроде бы был неубыточным, и долгов больших никаких не было. Как только мы приняли решение о приватизации, сразу вот такая реакция.
— Прокомментируйте слухи о вашем то ли увольнении, то ли добровольной отставке.
— Я уже со всеми участниками этой истории поговорил, выяснил отношения. Очень негативно к этому отнесся премьер- министр. На его имя «зеленые» направили обращение. Они все передо мной извинились. Сказали, что отзовут это письмо. Сказали, что у них вроде бы была информация, что меня переводят в Антимонопольный комитет и мое место освобождается. Ну, я не знаю, была ли эта информация специально запущена. Никто никаких бесед со мной по поводу перевода меня на какую- то другую работу не вел. И, думаю, таких разговоров в ближайшем будущем не будет. Могли быть какие-то проблемы в период ЗАЛКа, когда правительство возглавлял Ющенко. А при нынешнем премьере это абсолютно бессмысленно, потому что у нас очень нормальные отношения с премьер-министром.
— На этой следующей ожидается рассмотрение во втором чтении закона о Фонде госимущества. Каковы шансы на то, что Фонд наконец-то начнет работать «в законе»?
— Шансы есть. Может быть, закон будет принят еще до конца июня. Сейчас уже и положение у Фонда более стабильное, это должно помочь. В Верховной Раде, во всяком случае, нет больших претензий к нашей деятельности. Да и закон вышел в таком компромиссном варианте, который должен всех устроить. Наиболее проблемные статьи нашли консенсус. Главное теперь, чтобы то, что поддержит парламент, принял и Президент. Но это уже, как говорится, будет проблема моя и Кабинета Министров. Лучше, конечно, чтобы его сразу подписали. Но если будут какие-то замечания Президента, их можно будет потом учесть.
— В законе самой дискутируемой статьей был вопрос подчинения. Какой вариант будет вынесен на второе чтение?
— Сохранен вариант, который был в первом чтении. Один к одному. И я думаю, что это тот компромисс, который позволит набрать большинство голосов депутатов. Подконтрольность Кабмину остается только в вопросах управления имуществом. По вопросам приватизации Фонд госимущества остается независимой структурой, которая принимает решения, руководствуясь только законами.
— А вам какая субординация ближе к сердцу?
— Мне ближе к сердцу то, что поддержит Верховная Рада и подпишет Президент. Я готов работать в каком угодно порядке подчинения. Для людей более теоретического склада, таких, как Ехануров и Лановой, этот вопрос был важным и дискуссионным. У меня абсолютно практический склад ума, и потому я работаю, исходя из реальной ситуации. Я знаю, кому я буду фактически подчиняться, с кем я буду работать, и кто будет влиять на мои решения. Это не связано только с формулировками в законе. Если меня назначает Президент, если мою кандидатуру согласовывает Верховная Рада, то вопрос подчинения сам по себе уже решен. Кабинет Министров может давать предложения о моем увольнении и назначении. Он тоже влияет. К тому же есть пресса, которая меня может массированной атакой уволить в течение месяца. А вас ведь нет в законе (о Фонде госимущества. — Авт. ) вообще.
