Первую свечу в память о жертвах Голодомора я поставил на подоконнике в ноябре 2005-го. Мой двор немаленький: две сомкнутые высотки образуют огромный прямоугольный завиток, похожий на букву «П» с подломанной ножкой. Ясное дело — окна, окна, окна, со шторами и без, за ними светятся разноцветные лампы. Окна смотрят друг на друга, за каждым — своя жизнь, поначалу от такого соседства немного неуютно, потом привыкаешь.
В 2005-м году у меня была красивая темно-синяя свеча, подаренная на день рождения. Как только наступили сумерки, я пристроил ее в еще один подарок — африканский каменный подсвечник — и оставил гореть на подоконнике комнаты — она угловая, и именно отсюда огонек должен быть виден лучше всего.
Немного позже я вышел на улицу, мою свечу действительно было видно хорошо. Огляделся: почти в каждом окне — ровное голубоватое мерцание телевизоров, свет торшеров, люстр или темнота. Свечей... нет... нет, вот, одна... две... три... четыре вместе с моей? Кажется, да. Четыре на добрый десяток подъездов, в каждом — почти сорок квартир.
Прошло только два года, и вот в прошлом году ноябрьским вечером я снова зажег свечу и выглянул в окно.
Одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь... В каждом, каждом подъезде — по несколько огоньков. Неужели?
В моей семье никто не пострадал от голода напрямую. Мама родилась и выросла на Прикарпатье, папа — на Приднепровье, но беда обошла Десятериков (папа родился в 1933-м, его мама, моя бабушка Лиза, говорила: «Нас корова спасла»). Зачем же оно мне? Зачем им — тем, кто выставил свои свечи? Можно, конечно, повторить аргументы, которыми и так переполнен эфир, но лучше отвечу словами великого английского поэта Джона Донна:
Нет человека, что был бы, как остров;
каждый человек есть часть материка, часть суши;
и смерть любого человека умаляет меня,
ибо я един со всем человечеством...
И поэтому никогда не спрашивай, по ком звонит колокол:
Он звонит по тебе.
Три четверти века назад часть человечества под названием Украина почти превратили в пустыню. Все-таки выжить удалось, зацвели новые поля, родились новые дети. Но мы все остаемся частями нашей исполосованной скрытыми шрамами суши.
Да, вокруг Голодомора слишком много официоза, даже спекуляций. Многие люди, которые к этому равнодушны, используют страшную тему как обычное орудие для собственных политических войн. Но ведь есть эти свечи. Есть люди, которые их зажигают просто так, по зову собственной совести. И с каждым годом их становится больше.
Интересно, как будет в нынешнюю субботу? Станет ли больше свечей в окнах моего дома?
