В центре визита секретаря Совета национальной безопасности
и обороны Украины Евгения Марчука в Брюссель, который завершился позавчера,
находились, возможно, самые актуальные для сегодняшней Украины вопросы
— энергетической безопасности государства, развития ее сотрудничества с
евроатлантическими структурами и Россией. Евгений Марчук убежден, что нельзя
пересматривать принятое политическое решение о закрытии Чернобыльской АЭС,
но следует учесть все возможные последствия этого шага, что западные партнеры
Украины не спешат с выполнением взятых на себя обязательств, что приватизация
украинской газотранспортной системы обязательно должна проходить при участии
не только России, но и ведущих западных компаний, но с обязательным закреплением
за Украиной контрольного пакета акций. Об всем этом секретарь СНБОУ обстоятельно
рассказал в интервью «Дню».
— В первую очередь в Брюсселе Вы посетили энергетические
компании. Скажите пожалуйста, чем завершились эти встречи?
— Украина является членом Европейской энергетической хартии,
эта Хартия ратифицирована Украиной. Мы ждем, когда ее ратифицирует Россия,
и надеемся, что это нам даст основания для создания правил игры на энергетическом
рынке. Важно также было услышать трактовку представителями секретариата
Европейской энергетической хартии того, что у нас называется «газопровод
в обход Украины», поскольку для Украины это довольно чувствительный вопрос.
Что касается компании Westinghouse — то она будет участвовать в проекте
достройки двух атомных электростанций в Ровно и Хмельницком. Эта компания
представила некоторые свои предложения, которые, на наш взгляд, весьма
интересны и могут быть рассмотрены дополнительно относительно расширения
ее участия в проекте. Они очень эффективно сотрудничают с харьковской структурой
«Хартрон» по системам контроля и управления атомными электростанциями.
— Следующий вопрос — в контексте визита Романо Проди
в Киев. Представители Европейской комиссии заявляли накануне, что они озабочены
заявлением некоторых представителей Верховной Рады Украины о том, что если
Украина не получит компенсационных средств для закупки органического топлива,
то ВР пересмотрит вопрос относительно закрытия Чернобыльской АЭС. Не охладит
ли это отношения Украины с Европейским Союзом?
— Политическое решение о закрытии Чернобильской АЭС принято,
идут активные приготовления для его осуществления. Это очень большая работа
как с нашей стороны, так и со стороны наших партнеров по Меморандуму. Объективности
ради скажу, что Украина, действуя последовательно, выполняя все свои обязательства
относительно Чернобыля, сейчас стала перед проблемой: наши внутренние энергетические
проблемы, недостаточная генерация электроэнергии показывают, что мы можем
встретиться с серьезными кризисными явлениями, особенно когда будет выведена
из эксплуатации Чернобыльская АЭС, а это 1000 мВт. К сожалению, до сих
пор почти не решены все проблемы, которые брали на себя наши партнеры.
В том числе и относительно кредита на закупку органического топлива для
компенсации мощностей ЧАЭС. Сейчас предоставление этого кредита связывается
с нашим сотрудничеством с МВФ. Появилась какая-то привязанная к этой проблеме
ситуация с долгом перед Эксимбанком США. И наша политическая элита и общественность,
безусловно, задают вопрос: не получится ли так, как с Бушерским проектом?
Украина будет выглядеть как обманутая. Насколько мне известно, какая-то
часть этого кредита вроде бы подготовлена для Украины. Но я хочу сказать,
что политическое решение относительно закрытия Чернобыльской АЭС не пересматривается.
На заседании Совета национальной безопасности и обороны возникли вопросы,
которые вызвали весьма серьезный резонанс. Нашим соответствующим структурам
— министерствам и ведомствам — было поручено проверить возможную готовность
Чернобыльской АЭС к продолжению работы, если в этом возникнет необходимость,
если, не приведи Господи, у нас случится энергетический кризис. Понятно,
что это было только гипотетическое изучение ситуации, технических возможностей,
изучение всех проблем безопасности, финансирования и тому подобное. Мы
все сделаем все для того, чтобы этой ситуации не было. Но если она случится,
то этот вопрос еще будет дополнительно обсуждаться с нашими партнерами.
Но мы исходим из того, что до этого не дойдет, и все участники этого процесса
и наши партнеры своевременно выполнят свои обязательства. И я думаю, что
успокоится и наша политическая общественность. Хотя скажу откровенно, очень
медленно выполняется решение наших партнеров по Европейскому союзу и с
этими кредитами, и по достройке Ровенской и Хмельницкой АЭС, и несколько
других. Мы очень озабочены. Я сказал бы откровеннее: это не добавляет авторитета
в нашем общественном сознании таким уважаемым организациям, как Евросоюз,
«Большая семерка», ЕБРР.
Сейчас мы как раз говорили о том, чтобы максимально ускорить
решение о стоимости достройки двух блоков Ровенской и Хмельницкой АЭС.
Раньше назывались сумы $1,8 млрд., $2 млрд., $1,5 млрд., $1,4 млрд., $1,2
млрд., сейчас — $1,48 млрд.
— Как вы воспринимаете критику некоторых масс- медиа
относительно того, что вы сейчас отстаиваете позиции российского «Газпрома»
и становитесь сторонником приватизации им части или целого газопровода,
пролегающего в Украине.
— Все это глупости и любительство неопытных в таких сложных
вещах людей. Не говоря уже о спекуляциях. Я был и являюсь сторонником приватизации
газотранспортной системы. Пусть это будет концессия. Увидим, много ли будет
желающих принять участие в концессии газотранспортной системы. Безусловно,
контрольный механизм должен остаться за Украиной. Я об этом всегда говорил.
— Все-таки должна быть четкость: 51% акций будет принадлежать
Украине?
— Украине — 50+1 акция. Может быть механизм, при котором
и 30% будут блокирующими, если они будут в руках Украины. Но это отдельная
тема. Есть еще одно обстоятельство, на которое я всегда обращал внимание.
Обязательным условием приватизации должно быть наличие не меньше трех участников:
Украина, Россия, Запад... Если России не будет, у нас всегда будут проблемы.
Таким образом: Украина — контрольный механизм или контрольный пакет, Россия,
и обязательно другая крупная иностранная компания — или «Рургаз», или кто-то
другой, кто выиграет тендер. Я действительно убежден, что россияне должны
участвовать в этом приватизационном проекте. Я теперь вижу, что получится
так, что нам придется молить Россию, чтобы она приняла участие в этом приватизационном
проекте, потому что наша газотранспортная система действительно стоит миллиарды
долларов. Но она будет стоить копейки, если будет загружена на 10 — 15
процентов, а газ — главным образом российский. Недавно вдруг, как чертик
из шкатулки, появился долг почти в 600 миллионов долларов за газ, так называемый
не санкционированно отобранный Украиной газ из газотранспортной системы.
Я вам скажу конкретнее и детальнее, что такое эти 600 — 700 миллионов долга,
которые сейчас позорят Украину — это тот газ, который был в нерегулированных
ценах, проще говоря, вне контрактов. Наши структуры виноваты в том, что
они не заключили контракты почти в течение всего 2000 года. Но есть основания
считать, что некоторые российские структуры были незаинтересованы и делали
все, что только можно, чтобы долг был «полезным» для некоторых структур
с обеих сторон. И поэтому мы с секретарем Совета безопасности России Сергеем
Ивановым договорились, чтобы с обеих сторон «просветить» эту ситуацию.
И это даже записано у нас в указе Президента по энергетике. Потому что
здесь убытки несут обе стороны. С российской стороны это значит, что на
эту сумму — $600 или 700 млн. — какие-то структуры не заплатили налоги
в бюджет страны и на местном уровне, и так далее. И там есть убытки для
государства, и у нас есть убытки для государства. Спекулятивные комментарии
исходят от тех, кто абсолютно «не Копенгаген» в этой проблеме. Это старая
тема ментальности: никому и ничего не отдадим, пусть все сгниет, все пропадет,
но будет наше. От этих сентиментальных псевдопатриотических реминисценций
серьезным политикам, которые решают крупные проблемы и ответственны за
эти решения, нужно отказаться. Мир сегодня жесткий, он не знает сентиментов.
В первую очередь, будут созданы абсолютно прозрачные условия приватизации.
Во-вторых, они будут сформированы на основе закона, проект, которого сейчас
в парламенте, и его обсуждение будет очень широким. И все, кто захочет,
сможет знать правовую базу этой приватизации. И третье, государство всегда
у себя дома на своей территории будет иметь могущественный достаточный
механизм, чтобы поставить на место кого угодно. Но нужно действительно
быть очень внимательным и создавать такие условия, чтобы главные механизмы
управления ситуацией всегда оставались в Украине.
— Следующим аспектом вашей программы было посещение
штаб-квартиры НАТО. Какова была цель и каковы результаты этого мероприятия?
— Это была плановая встреча. Ее целью было — планирование
дальнейшего сотрудничества и заверение наших коллег и партнеров, что те
изменения, которые произошли в руководстве нашего внешнеполитического ведомства,
активизация и нормализация наших отношений с Россией ни в коей мере не
являются признаками смещения акцентов во внешней политике Украины. Со мной
согласились почти все: и генеральный секретарь, и председатель военного
комитета НАТО, и верховный главнокомандующий объединенными вооруженными
силами НАТО, и другие — все они приняли нашу аргументацию. Нормализация
отношений с Россией была необходима. В украинско-российских отношениях
накопилось немало проблем, главным образом экономического и энергетического
характера. Было и даже остается до сих пор то, что можно назвать скрытой
торговой войной. Взять, например, повышение акцизов на нефть российской
стороной на украинском направлении. Не говоря уже о газовых проблемах,
долгах, скандалах, перекрытиях поставок газа. Все это создавало напряженную
ситуацию в Украине. Сочинские договоренности президентов в значительной
мере способствовали нормализации ситуации, в том числе по долгам, по газоснабжению,
по созданию механизмов взаиморасчетов, о переводе на денежную оплату взаиморасчетов
за транзит российского газа и другое.
Нормализация отношений с Россией как изменение векторов
не отвечает действительности, потому что в это же время мы активно сотрудничаем
и с НАТО, и с Евросоюзом. С другой стороны, мы и россиянам говорим, что
наш прорыв в углублении сотрудничества с НАТО не является антироссийским,
не является смещением акцентов во вред России. Мы заинтересованы в том,
чтобы и Россия тоже достаточно быстрыми темпами продвигалась в европейские
структуры. Самое главное — снять экономическую напряженность, возникшую
между Украиной и Россией, чтобы это расчистило дорогу для более эффективных
интеграционных процессов Украины в Европу.
— Некоторые СМИ обсасывали версию, что вы стали чуть
ли не ключевой фигурой, которая могла бы привести к правительственному
кризису в Украине. имеются в виду выводы, которые возглавляемая вами комиссия
сделала по работе правительства в энергетическом секторе. Как вы это прокомментируете?
— Во-первых, эти выводы сделала комиссия, куда входили
представители и правительства, и парламента, и счетной палаты, и многих
других структур. Итоговое заседание комиссии проходило несколько часов.
Пункты, которые вызывали какие-то спорные моменты или неоднозначную трактовку,
были изъяты из документа. Никто никого не мог заставить подписать этот
документ. И поэтому спекуляции, что кому- то давали отдельные абзацы —
это неправда. У каждого был полный текст. От самого начала до самого конца
все внимательно ознакомились, по каждой странице обсуждалось все. Во-вторых,
касательно того, что это будто бы критика правительства в целом. Мы, правительство
в целом не критиковали. Речь шла о совсем другом и результат выведен как
главная цель создания комиссии — иметь реальную информацию. Украина уже
один раз «попалась», когда была обвинена в том, что кредиты МВФ будто бы
получили и использовали не совсем законно. Потом задним числом мы оправдывались
и возвращали деньги. Мы начинаем большую приватизацию, приватизацию областных
распределительных компаний и далее пойдет приватизация генерирующих объектов.
Еще не хватало, чтобы нас потом обвинили в искажении показателей относительно
процессов, относительно механизмов взаиморасчетов, платежей в энергетике.
Конечно, материалы критического характера неприятны. И они могли бы стать
просто предметом профессионального реагирования. К сожалению это все было
выведено в политическую плоскость. Я думаю, что все это скоро развеется.
Буквально два дня назад в аварийном порядке изыскивалось
около 200 миллионов гривен для того, чтобы рассчитаться, потому что иностранная
компания может опять прекратить поставки газа. Этому нельзя радоваться,
здесь нельзя мыслить логикой «кто-то кого-то победил». Это лексика избирательских
технологий, а не ежедневной работы. Лучше нужно думать как сделать, чтобы
расчеты за газ с поставщиками были регулярными, а не силком заставлять
руководителей предприятий, которые становятся на ноги, снова покупать электроэнергию
по фьючерсах с 20-ти процентным дисконтом. Как это было на днях.
