Обычная сельская семейная пара сидит за столом. Юрий и
Мария Чеботарь. Живут в селе Анновка Кировоградской области, работают в
колхозе «Авангард». У них восемь детей, старшему сыну — 25, младшей дочери
— 8 лет. Год назад Юрию Свиридовичу во время операции в районной больнице
влили непроверенную донорскую кровь. Кровь оказалась ВИЧ-инфицированной.
18 октября механизатор Юрий Чеботарь вышел на работу. С
самого утра ремонтировал машину в мастерской. Когда почти закончил сборку,
случилась беда — сорвался диск и ранил механизатора. Перебит нос, покалечены
рука и нога. Юрий потерял сознание. Слава Богу, рядом оказались люди, позвали
жену. Сосед на своей машине отвез раненного в райцентр Новоархангельск,
до которого 18 километров.
В районной больнице врачи осмотрели раненного, сами лицевую
травму оперировать не решились и вызвали хирурга из области. (Забегая вперед,
скажу, что хирург приехал только через шесть часов, а езды от Кировограда
до Новоархангельска — час-полтора. — Авт.). Для операции нужен был донор.
Свою кровь — первая группа, резус положительный (как у Чеботаря. — Авт.)
— сдал сосед. До приезда областного хирурга больному, который находился
в бессознательном состоянии, вливали только кровезаменители. С самого начала
и до выписки Юрия Свиридовича вся семья, вопреки всем слухам, находилась
рядом с ним, в больнице.
Хирург Черненко (имя, к сожалению, больной не помнит) приехала
в больницу в половине пятого. Кровь для операции действительно потребовалась.
Но ее взяли почему-то не у родственников Чеботаря, не у соседа, которому
доверяет вся семья, а из холодильника, к тому же непроверенную — она была
сдана всего два дня назад, и результат проверки на ВИЧ-инфекцию еще не
пришел из областной лаборатории. Рискнули...
Юрий Чеботарь шел на поправку, когда через две недели у
него внезапно подскочила температура. Родные забеспокоились. «Внутри идет
воспалительный процесс», — говорили медики. Еще через несколько дней жена
Чеботаря, ухаживавшая за мужем в палате, заметила, что и врачи, и медсестры,
и санитарки приходят в палату в резиновых перчатках. Еще через несколько
дней в больницу пришла заплаканная дочь: «Мама, по селу ходят слухи, что
у папы СПИД. Председатель колхоза сказал на правлении»...
ТАКОГО не ожидал никто. Жена бросилась к заведующему травматологическим
отделением Анатолию Михайловичу Драгомощенко: «Как же так?» Завотделением
правды не сказал, хотя о диагнозе знала уже вся больница — через четыре
дня после операции, 22 октября, пришел результат анализа влитой Чеботарю
крови: он был положительный...
В Новоархангельск, узнав о горе, приехала младшая сестра
Марии Чеботарь, Наталия Бороздина. Узнав, что диагноз скрывается от семьи,
а слухи все разрастаются, посоветовала самим взять кровь и отвезти на анализ.
Но не в Кировоград — семья «области» уже не доверяла, а в соседнюю Черкасскую
область — в Умань. Так семья узнала диагноз. Тот, которого боялась. Из
Умани кровь была отправлена в Киев на иммуноблотинг — на исследование,
позволяющее установить точную дату заражения. Как выяснилось, она совпала
с датой операции.
Юрия Чеботаря выписали из больницы через два месяца, в
декабре. При выписке лечащий врач Петр Иванович Коробко дал Марии коробку.
В ней были перчатки, бинт, марля, лекарства от простуды и... презервативы.
5 декабря минувшего года Мария Чеботарь подала в суд на
врачей районной больницы, заразивших ее мужа. Уголовное дело по факту инфицирования
было открыто, его вела следователь Татьяна Владимировна Оскирко.
Вряд ли здоровый человек может представить до конца нынешнюю
жизнь этой семьи. Как жить в деревне, где все знают друг друга, и все до
единого знают о том, ЧЕМ ты болен? Когда соседи обходят тебя стороной,
твоим детям в школе не дают прохода и все живут под опасностью заражения.
И помощи ждать неоткуда, а больница требует еще деньги за лекарства...
Мария раньше работала дояркой, а теперь к коровам ее не подпускают, отправили
к телятам. Когда нужно ехать в райцентр и кто-то из семьи садится в автобус,
из него выходит половина сельчан...
Весной, когда жена в очередной раз пришла к следователю
узнать, как продвигается дело, Татьяна Оскирко объявила, что дело... закрыто.
В марте нынешнего года появился и вступил в действие Закон Украины «Об
избежании заболевания СПИДом и социальной защите населения». Статья 10-я
этого закона позволила украинским медикам переливать непроверенную на СПИД
кровь, правда, «только» в «неотложных случаях», когда существует реальная
угроза жизни, а проверенной крови не имеется. Но при этом сам больной или
его законный представитель должны дать на то письменное согласие. Если
таковое получить невозможно, то решение принимает консилиум врачей. Факт
переливания должен фиксироваться в истории болезни, а анализ крови должен
обязательно направляться в лабораторию на исследование. И раз есть такой
закон, то дело продолжаться не может. Но ведь существует еще 108-й статья
Уголовного кодекса Украины, под которую и подпадают действия врачей Новоархангельской
больницы.
Сейчас супруги Чеботарь находятся в Киеве — на очередном
медобследовании. И еще они хотят добиться справедливости. Под свою опеку
их взял кандидат медицинских наук Валерий Ивасюк, народный депутат Украины,
бывший председатель Национального комитета по борьбе со СПИДом.
«Сегодня у нас есть закон, позволяющий врачам переливать
непроверенную кровь в исключительных случаях. В данном деле еще неизвестно,
был ли этот случай таким исключительным. Но закон не защищает от криминальной
ответственности врачей, заразивших человека, — говорит Валерий Петрович.
— Я считаю своим долгом восстановить справедливость, с помощью закона наказать
людей, погубивших здорового человека, а также добиться возмещения морального
и материального ущерба этой семье. Хочу показать, что существует ответственность
для людей в белых халатах, погубивших человека».
Комментарий юриста «Української Правничої Фундації» Ларисы
Денисенко: «Статья 108 Уголовного кодекса Украины предусматривает до пяти
лет лишения свободы медицинским работникам, которые заразили пациента СПИДом,
а также штраф, размер которого не ограничен. Скорее всего, новоархангельские
врачи отделаются минимальным или условным сроком — такова отечественная
судебная практика».
