Услышав призыв не пустить Леонида Кучму к памятнику Шевченко, я вспомнил, что такое уже было. Осенью 1990 года делегаты 2-го съезда Руха перегородили Владимирскую, пугая окружающих пенсионерок, которые вышли воскресным утром за молоком. Тогда сотни национально- сознательных должны были не допустить в храм Святой Софии Московского Патриарха Алексия с его киевским наместником... Филаретом. Церковники в храм, конечно, попали, а ненавистному Филарету уже в скором времени целовали руки те же, кто перегораживал тогда Владимирскую. Той осенью все обошлось без потасовки. Потасовка была потом почти на том же месте во время похорон Патриарха УПЦ КП. До сих пор не сообщено, кто именно организовал ту провокацию с погребением Патриарха на тротуаре. До сих пор те события вспоминают при случае, объясняя их в выгодном для себя свете.
Теперь история повторилась в несколько больших масштабах. Мировые информационные агентства целый вечер смаковали двадцатисекундную видеокартинку потасовки на киевских улицах. Как и в ряде предшествующих случаев, похожих по сценарию, следует сначала определиться, а кто, собственно, с кем бился?
Термин «оппозиция», подхваченный средствами массовой информации из-за его удобства и универсальности, не обозначает в данном случае абсолютно ничего. Ибо «просто оппозиции» не бывает. Оппозиция должна на чем-то основываться. Кто возьмется дать название тому, что сейчас носит название оппозиции? Есть ли партия или политическая сила, объединяющая этих людей общей и понятной целью? Нет. Есть многочисленные форумы и комитеты, нигде не зарегистрированные, т.е существующие только в воображении их активистов. Как только активистов оставит их активность или то, чем эта активность поощряется, все эти образования растворятся в политическом просторе, как поддельный «нескафе» — ни вкуса, ни запаха. Есть ли лидер, ведущий эту оппозицию к общей и понятной цели? Нет. Дяди и тети, которые суетятся впереди колонн и лезут на трибуны, представляют в основном собственные амбиции, стараясь во что бы то ни было влезть в экран телевизора, лишь бы не забыли.
Отсутствие лидеров среди уличных толп не означает, тем не менее, что этих лидеров нет. Они есть, бесспорно, но назвать себя не могут. Граждане с депутатскими мандатами и без таковых, выступающие на пресс-конференциях, хотели бы, возможно, быть такими лидерами, но им пока кроме мегафона и туристского снаряжения ничего не доверяют. Только используют.
В языке политического общения есть такое понятие «взять на себя ответственность». То есть в случае, если в стране что-то случится, определенная политическая сила может взять на себя за это ответственность и объяснить зачем она такое натворила. В случае 9 марта мы имеем сугубо провокативный вариант, когда ни один из организаторов уличных беспорядков в столице не заявил потом, что отвечает за действия возмущенных им людей. В момент, когда запахло конкретной статьей уголовного кодекса, мужество оставило бесстрашных «борцов с режимом». Под горячую руку на этот раз удивительно сдержанной нашей милиции как всегда попала масса ни в чем не виновных людей, после чего провокаторы, опомнившись от первого испуга, снова начали обвинять «режим» в «репрессиях».
Кто же на самом деле мог быть инициатором жестокой потасовки в центре Киева, подобной которой не было в новейшей истории? Название организации УНА-УНСО, прозвучавшее по горячим следам, всерьез не убеждает. Группа «озорников по вызову», которые еще полгода назад с петухами в руках «воевали» на ступенях дворца «Украина» с Борей Моисеевым и Сережей Пенкиным, никогда не была и не будет самостоятельным политическим фактором. Скорее всего унсовцы всего лишь выиграли «тендер» на обслуживание акции «Украина без Кучмы» в организации своего бывшего руководителя Корчинского с его «Щитом Батькiвщини». На обслуживание именно названием, поскольку и киевская шпана, которая слонялась с унсовскими эмблемами вокруг палаточного городка, и обученные юнцы, которые крушили турникеты на Банковой, так же похожи на украинских националистов, как и на пакистанских. Социалисты во главе с отчаянным Юрием Луценко тоже отпадают — у них другой актив, который тяжелее яиц (куриных) ничего в руках не держал. В остатке политического винегрета, который марширует в рядах «оппозиции» под противоположными лозунгами, пусть разбираются повара, которые этот винегрет готовили. Назвать же обозленную толпу с камнями в руках «возмущенными народными массами» не повернется язык даже у Тараса Чорновила, которого последнее время несет то на политические заявления, то на штурм заборов. Так кто же тогда это все действо задумал и осуществил?
Теории про «неуправляемую толпу», к которым обращаются отдельные люди-институты, то есть допущенные к СМИ политологи, критики не выдерживают. Со времен очередей за водкой у нас неуправляемых толп не наблюдалось. Существует хорошо апробированная политическими провокаторами технология, которая хорошо пригодилась когда-то в потасовках за церкви. В соответствии с этой технологией в первых рядах сначала идут депутаты, старенькие дедушки и бабушки, при необходимости — дети. После прорыва первого круга охраны из-за спин депутатов и бабушек выскакивают хорошо наученные приемам потасовки ребята, которые быстро делают свое дело, после чего мгновенно растворяются в толпе. Все возможные последствия таких действий в виде травм, увечий, разрушений и т.д. приписываются организаторами «неуправляемой толпе», которую к ответственности не привлечешь. Если же и удастся задержать настоящих участников погрома, они умело отвечают, что проходили здесь случайно и их затолкала в первые ряды та же «неуправляемая толпа». Сам неоднократно читал такие объяснения от людей, участие которых в тех или иных событиях не вызывало никаких сомнений.
Очевидно, что провокация 9 марта отвечает именно этой технологии, мастера которой хорошо известны не только журналистам. Остается просчитать, чьи это были ребята. Ключом к ответу могут стать заявления деятелей «оппозиции», которые, опомнившись, обвинили во всем власть, будто нарочно запустившую в ряды мирных демонстрантов провокаторов, которые и осуществили такую высокоорганизованную потасовку. Попробуем принять эту версию за основу, поверив, что именно несколько сот провокаторов незаметно для организаторов протестов взяли на себя инициативу. В таком случае подозрение в том, что он, провокатор, падает на всех, кто шел в первых рядах и выкрикивал соответствующие призывы. Даже больше, провокаторами могут быть и сами организаторы акций, комитетов и форумов, которые на самом деле так загадили слово «оппозиция», что порядочный человек вскоре будет шарахаться от одного этого слова. Хоть бери и вводи новый термин для оппозиции, как сделали когда- то немецкие коммунисты, называя друг друга словом «камрад» заменив им слово «геноссе», употребляемое нацистами. Версия относительно провокаторов внутри толпы наших национальных спасателей не кажется слишком невероятной, а чем ближе рассматриваешь лица «спасателей», вспоминая их предшествующие действия, тем больше начинаешь верить в провокаторов.
Ибо чем на самом деле могли закончиться события 9 марта? Едва ли организаторы «непущання» Кучмы и Ющенко к монументу Шевченко, не знали, что названные люди пройдут туда, куда им надо, без препятствий. Нужен был конфликт, потасовка, желательно с кровью. Когда это не удалось возле университета, ряды протестующих пошли гулять по улицам столицы, как гуляет вечером завсегдатай пивбара, который не остановится, пока не получит по морде. На потасовку удалось нарваться лишь с третьей попытки. Когда корреспонденты сняли на Банковой все, что было нужно для яркой телекартинки, энтузиазм протестующих исчез и толпа растворилась так же быстро, как и собралась.
Теперь представьте себе, что один из кирпичей, летавших над демонстрантами и милицией, попал бы таки в чью-то незащищенную голову, хотя бы в одного из сотен журналистов, например. Если бы погиб хоть один человек, события приобрели бы совсем другой масштаб, всемирный шум набрал бы другие обороты. Оставалось бы только получить видеопленку с пресс-конференции 1 марта, когда руководители УБК грозили власти дать 9 марта «адекватный ответ». Если бы ответом стал чей-то труп, обвинить «оппозицию» в убийстве было бы в тысячу раз проще, чем обвинять Кучму в «заказе» журналиста на основании «пленок Мельниченко».
Но это все уже слова. Слова, которые всегда приходят после действий, какими бы эти действия не были. Яркая потасовка 9 марта будет ставить каждый день новые и новые вопросы, ответы на которые должны были бы дать политикам новые ориентиры. Мне, например, непонятно, собирались ли протестующие пропускать к памятнику Виктора Ющенко, который не отходил ни на шаг от Президента? Ведь Ющенко, если судить по «камерному» интервью подозреваемой Тимошенко, продолжает оставаться «белым и пушистым» в самой сердцевине «преступной и коррумпированной власти», и даже этой властью руководит. Как не стараюсь отсоединить «хорошего» Ющенко от «плохого» Кучмы — не удается. Нет способа. А позицию Патриарха УПЦ КП Филарета как понять? Церковный иерарх, который претендует на главенство над всеми православными, в продолжение часа благословляет сначала Кучму с Ющенко, а потом тех, кто обзывает первых людей государства нехорошими словами. А политик «новой генерации» Ю. Костенко? С утра с Президентом, после обеда — с «штурмовиками». Не в этом ли роковом раздвоении самая большая украинская проблема?! Примеров странной раздвоенности наших политиков можно привести еще немало. Такая позиция наиболее удобна в момент, когда спор переходит в потасовку. Можно помолчать, а потом стать на сторону тех, кто окажется сильнее. Или предложить «преступной власти» свои услуги вместо «некомпетентных и коррумпированных». Если хотя бы часть этих предложений была бы воспринята, еще неизвестно, как бы выглядели ряды наших «спасателей».
Политические последствия уличных конфликтов 9 марта станут очевидными уже в ближайшие дни, когда начнется давно обещанная «инвентаризация» парламентского большинства, станут известны результаты переговоров лидеров большинства и правительства, прекратит прибывать вода в полноводной речке Тиса на Закарпатье. Пока что о неспокойной пятнице напоминают только сотни охранников в форме и без нее, окружившие и охраняющие от воробьев квартал вокруг президентской администрации.
