Он напомнил, что профильный комитет поддержал предложенные
Кабинетом Министров показатели (которые значительно ниже утвержденных 21
октября в первом чтении 118,6 грн. черты малообеспеченности и 148 грн.
минимальной зарплаты), и высказал мнение, что, вероятно, комитет будет
отстаивать свою позицию при подготовке законопроекта ко второму чтению,
сообщает Интерфакс-Украина.
Безотносительно к тому, вступит ли закон в силу после одобрения
парламентариями и Президентом (что маловероятно) или претерпит корректировки
в сторону снижения обоих минимумов (что реальнее), в любом случае этот
документ не имеет ничего общего с задекларированной им целью — повышения
денежных доходов граждан. Даже напротив, этот закон как раз может сильно
ударить по карману этих самых граждан.
ПОЧЕМ МИНИМУМ ДЛЯ НАРОДА
Специалисты-медики, рассчитывающие нормы прожиточного минимума,
не сомневаются в том, что они способны втиснуть перечень продуктов питания,
регулярное поедание которых позволит человеку не умереть от истощения,
в практически любую денежную сумму. В таком списке фигурирует свыше 20
наименований продовольствия. Утвержденного списка непродовольственных товаров
и услуг нет. Поскольку товары и услуги время от времени дорожают, растет
и прожиточный минимум. А учитывая, что стоимость потребления жиров, белков
и углеводов зависит не столько от нормы, сколько от их количества в разных
продуктах, стоимость минимума может варьировать в довольно широких пределах.
Собственно, эта неопределенная безразмерность «минимума» делает соответствующий
закон «интересным» инструментом внутриполитической борьбы. И вот почему.
Главный интерес в том, что величина черты малообеспеченности
закладывается в расчет показателей государственного бюджета. От величины
минимума зависит размер минимальной зарплаты. А от нее штрафы, сборы, пошлины
и тарифы, т.е. все то, что выражено в минимальных зарплатах. В том числе
и зарплата депутатов. В самом деле, статистические данные по реально получаемым
зарплатам трудно связать с ныне существующим минимумом в 73 гривни. Фактически
в августе средняя зарплата составила 153,21 гривни в месяц. И это при том,
что половина всего трудоспособного населения ничего не производит, получая
зарплату исключительно из бюджета. В июне зарплату в размере 105 01—150
гривен получали 16,7% от общего количества работников. 60% работников была
начислена зарплата в размере до 150 гривен при среднем уровне зарплаты
158,01 гривни. Тем не менее, эксперты убеждены, что данные Госкомстата
учитывают не более половины фактически выплачиваемых зарплат.
Этот вывод полностью подтверждается исследованием Мирового
банка «Бедность в Украине», где предлагается различать уровень потребления
семей и уровень их доходов. Согласно данным социологических опросов уровень
доходов (по ответам респондентов) оказывается вдвое меньшим, нежели уровень
потребления. По тенденции доля заработной платы в доходах семей с 1995
года стабилизировалась на отметке 55%—60%. В основном такие пропорции объясняются
тем, что работники имеют доходы, не учитываемые государственными органами.
Но об этом ниже.
Пока же мы вынуждены констатировать, что реально от повышения
«минимумов» выиграют привилегированные бюджетополучатели, высокооплачиваемые
категории государственных служащих, ставки которых «привязаны» к минимальным
окладам, все бюджетные работники (от уборщицы до «шефа») учреждений, которым
зарплату не задерживают «по определению» (центральные органы власти, их
обслуга, органы власти богатых регионов, просто богатые ведомства, живущие
со штрафов и поборов и т.п.). Повышение минимумов выгодным окажется и для
частных предприятий, выполняющих бюджетные заказы — им будет выгодно раздувать
штат, тем самым законно повышая стоимость своих услуг.
Что же касается перспектив для всей экономики, то принятие
закона, усугубляющего разбалансированность государственного бюджета, только
обострит общий кризис. А посему проголосованный закон для исполнительной
власти — это «удар ниже пояса». По результатам 8 месяцев текущего года
поступления в бюджет «живыми» деньгами составило 65% от запланированного.
С начала года не было зафиксировано ни одного случая, когда бы фактические
поступления «налички» вышли на уровень плановых. Самые большие доходы с
начала года были в мае —
794 млн. грн., но это составило всего 62,5% от плана. Самые
низкие доходы зафиксированы в феврале — 45,2% плана. Доходы августа составили
724 млн. грн. и их хватило только на выплату текущей зарплаты и оплату
процентов по ранее взятым кредитам. Для сравнения: при вступлении закона
в силу с 1 октября 1998 г. нужно дополнительно изыскивать 1 млрд. грн.
ежемесячно. Спрашивается, разве этого не понимают инициаторы принятия закона?
Еще как понимают, иначе бы и не предлагали.
ЛОГИКА АБСУРДА
Конечно, среди голосовавших за повышение «минимума для
народа» было немало таких депутатов, кто искренне заинтересован в улучшении
условий жизни рядовых граждан. Да и среди правительственных чиновников,
регулярно улаживающих «прожиточные» конфликты с профсоюзами, вряд ли кто-то
сознательно желает ухудшения положения наемных рабочих. Однако парадоксальность
нашей ситуации в том, что ни законодательная, ни исполнительная власть
не желают видеть реально существующего рынка труда, не желают считаться
с его закономерностями и потребностями. И как следствие — или поддерживают
бесполезные для трудящихся законы, или не поддерживают то, в чем люди на
самом деле нуждаются.
Советская эпоха, расплодившая в чрезмерных количествах
научных работников, инженеров, люмпен-пролетариев, аппаратчиков и номенклатурщиков,
обрекла наших граждан на необеспеченную праздность или низкоквалифицированный
труд не по специальности. Кандидаты наук и начальники цехов отправились
торговать в ларьки, челночить или получать пособие по безработице. Казалось,
что с началом реформ должно было высвободиться большое количество дешевой
и квалифицированной рабочей силы, которая даст нашей экономике конкурентное
преимущество и поможет вступить в стадию промышленного роста. Ничуть не
бывало. С 1990 года объем производства упал в 2 раза, причем безработица,
с учетом скрытой не больше 10%, а с учетом нелегальной занятости она и
того ниже. Старые рабочие места, в большинстве своем сохраненные, потеряли
экономическую эффективность, а новые появляются совсем не там, где требуются
для экономического подъема. Это Маргарет Тэтчер могла позволить себе закрыть
к черту все непроизводительные шахты, у нас же с бюджетными подачками к
шахтерам никак не наездятся первые лица государства. Как будто ясно, что
лучше направлять бюджетные деньги не на сохранение неэффективных рабочих
мест, а на создание эффективных. Но наша власть предпочитает выступать
заложником праздного и бедного населения.
Вернемся к злосчастному закону о «минимуме». В целом идея
существования минимальной оплаты единицы производительного труда очень
хороша. Но при соблюдении некоторых условий. Во-первых, когда возможно
учитывать производительность труда. А это невозможно осуществить без определения
реальной рыночной стоимости товара, произведенного в единицу времени (для
чего нужен неабсурдный бухучет, прозрачные рынки сбыта, равные условия
для предпринимателей и т.д. и т.п.).
Во-вторых, идея минимума приемлема, когда заработанные
деньги (пусть и искаженно учтенные) выплачивать экономически целесообразно.
Например, когда работодатель решает брать нового работника, скажем, с зарплатой
в 100 грн. в месяц, он на самом деле решает вопрос о том, может ли он позволить
себе дополнительные расходы в размере 200 грн. (+100 грн. — налоги на фонд
оплаты труда). Следовательно, непомерные по всяким меркам начисления на
фонд оплаты труда объясняют множество диспропорций современного рынка труда
— отсутствие предложения рабочих мест со стороны работодателей, низкую
стоимость трудовых услуг, широкое использование нелегального труда, бесправное
положение работников в их отношениях с работодателями.
В-третьих, чтобы реально применять закон о «минимуме» в
интересах трудящихся, у них должно быть право требовать этот минимум, а
также реальная альтернатива получить упомянутый минимум в другом месте.
Иначе говоря, минимум денег без минимума прав — ничто. Граждане реально
не имеют права требовать задолженность по зарплате в судебном порядке,
потому что ни правительство, ни парламент не хотят перемен и боятся возможного
закрытия убыточных предприятий. Граждане реально не могут найти более высокой
легальной зарплаты. Наконец, граждане просто приспособились безбедно обходиться
без зарплаты, как и работодатели приспособились не выплачивать любые зарплаты.
Итак, подытожим. Закон «Об установлении величины стоимости
черты малообеспеченности и размера минимальной заработной платы» прямого
отношения к реальному положению трудящихся не имеет. Напротив, законы,
напрямую влияющие на уровень доходов граждан, остаются без внимания. И
это более чем закономерно, ведь основной бизнес в нашей стране делают государственные
и окологосударственные структуры, попутно не давая развиваться частному
бизнесу и легальному рынку труда.
Кстати, знает ли наш читатель, почему в Польше нет долгов
по зарплатам? Только потому, что польская «Солидарность» не позволяла их
делать, и вовсе не потому, что польские чиновники больше любят поляков,
чем наши — украинцев. А знает ли наш читатель, почему в Польше ежегодно
экономика прирастает на 8%? Не в последнюю очередь потому, что у поляков
не было возможности числиться на работе и не работать, а у работодателей
— начислять и не платить зарплату.
