Итоги недельного противостояния в Крыму плачевны: несмотря на отсутствие новых массовых акций, видимого снижения напряженности не произошло, настороженность и тревога все еще остаются основными чувствами крымчан и сейчас. Началась милицейская «отработка» Крыма. По решению Киевского местного суда Симферополя арестован Куртсеит Абдуллаев, которого обвиняют в организации как избиения журналистов в Симеизе, так и погрома в баре «Коттон-клуб». Внимание публики не упускает из виду здоровье трех человек, тяжело пострадавших в баре. Жизнь тяжело раненного в сердце Павла Передерия вызывает опасения врачей. Его коллеги-студенты и «неформалы», кучковавшиеся раньше на Пушкинской, создали инициативную группу и готовят свои массовые акции протеста. Меджлис крымскотатарского народа распространил заявление, в котором «выражает искреннее сочувствие всем пострадавшим» и говорит, что эти «инциденты… должны послужить уроком, как для всех крымских политиков, так и для всего общества…» Он «категорически настаивает на установлении подлинных организаторов и истинных целей очередной попытки дестабилизации общественно-политической ситуации на полуострове путем противопоставления людей по национальному признаку…». В Крыму продолжается усиленный поиск с одной стороны «скинхедов», с другой — крымскотатарских аскеров. На сегодня назначена новая, уже вторая за этот месяц, внеочередная сессия Верховной Рады Крыма, на которой будет обсуждена создавшаяся ситуация. Вместе с тем, главным итогом прошлой недели стал небывалый ранее в Крыму всплеск антитатарских настроений. Фактически крымское общество отброшено в конец 80-х — начало 90-х годов, когда возвращение только начиналось, и нетерпимость была очень высока из-за коммунистической пропаганды, рисовавшей крымских татар исключительно пособниками фашистов…
Уже не секрет, что в самом меджлисе крымских татар состоялся раскол. Длительное отсутствие в Крыму и неучастие в текущих делах народа наиболее опытных национальных руководителей Мустафы Джемилева и Рефата Чубарова привело к тому, что в составе милли-меджлиса и в местных меджлисах окрепли радикальные силы, с легкостью призывающие людей на массовые мероприятия и не способные оценить их последствия. Как сказал Мустафа Джемилев, отныне акции народа будут проводиться исключительно по решению меджлиса в полном составе. Однако трудно скрыть тот факт, что национальное движение крымских татар переживает определенный и кадровый, и организационный кризис. Сегодня те способы, которыми оно противостояло советской системе уже исчерпали себя, а новые эффективные формы взаимодействия часто не отработаны и даже не сформулированы.
Обращает на себя внимание и то, как эти печальные события использованы практически всеми политическими силами: о проведении своих ответных митингов заявили пророссийские группы. Ни газеты, ни крымское телевидение не скрывает своих симпатий и антипатий, журналисты, кажется, и не слышали о таких требованиях как объективность информации и толерантность. О наличии «тайных сценариев», связанных с крымскими событиями, проговорился штаб компартии: его пресс-служба сначала разослала заявление с подписью Леонида Грача, содержащее предложение Президенту приостановить действие Конституции Крыма и установить в Крыму президентское правление, а спустя несколько часов все получили второй вариант — уже без этих пунктов…
Все это наталкивает местных наблюдателей также на мысль о существовании некой «третьей силы», о которой говорят практически все. По мнению Сергея Куницына, высказанному им по местному телевидению, эти события «тщательно спланированы и организованы» силами, «которые находятся за пределами и Крыма, и Украины». В заявлении, принятом в минувшую субботу совещанием секретарей первичных парторганизаций СДПУ(О), также говорится о наличии связи крымских событий с последними событиями в Косово, в чем чувствуется «одна направляющая рука». Впрочем, как сказал для «Дня» один из руководителей крымской организации СДПУ(О) Борис Васильев, по его личному мнению, скорее всего заявления о третьей силе — это миф, призванный скрыть ответственность правоохранительных органов за случившееся.
Как сказал «Дню» крымский политолог Александр Форманчук, «нельзя сказать, что организаторами событий была какая-то «третья сила». Однако с точки зрения оценки событий прошлой недели, есть «третья сила», которая просто использует эскалацию межнациональной напряженности и стимулирует ее. Все события последних месяцев в этом русле логически увязаны между собой. С одной стороны, национальное движение крымских татар переживает кризис выбора — что делать дальше, какими методами решать свои проблемы, и движется дальше по инерции, использует непродуманные методы. С другой стороны, если бы не было политиков и сил, которые раскручивают эту спираль, толкуют ее в своих интересах, формируют нужное им общественное мнение, то власть и правоохранительные органы могли бы самостоятельно вести диалог и организовать взаимодействие с участниками этих процессов. «Третья сила» сумела, к сожалению, сформировать устойчивый рост настроений в пользу конфронтации…»
Многие аналитики сходятся на том, что нынешний этап развития событий в Крыму был объективно неизбежен, ибо к нему вела вся логика процесса репатриации депортированных. Нет сомнения, что глубинные корни, причины, «бомба замедленного действия» нынешнего этнического столкновения заложены сталинским режимом 18 мая 1944 года.
Однако причиной их стали также и характер самой репатриации с начала 90-х годов: хаотичный и неорганизованный переезд крымских татар на родину, отказ тогдашней власти в выделении и земель, что привело к самозахватам участков под строительство домов, впоследствии узаконенных той же властью. Это еще с тех времен сформировало именно такой стиль отношений власти и репатриантов: они требуют, власть вяло сопротивляется, а потом признает сделанное законным. Подливает масла в огонь и неравное отношение власти и правоохранительных органов, например, к самозахватам земель сегодня: известно, что из всех случаев самовольного занятия земли татарские самозахваты составляют меньше, чем пятую часть, однако об этом никто не говорит, а милиция публично борется только с репатриантами. Большую роль сыграла и психологическая неготовность самого общества принять в свою среду большую массу людей с другими принципами организации жизни. Но можно ли было вовремя и оперативно снимать эти проблемы, а не закладывать мины под будущее Крыма?
«Надо вспомнить ситуацию того времени, — говорит Александр Форманчук, — когда один к одному сложились масса факторов: развал Союза, соперничество Украины и России за Крым, занятость власти внутренними проблемами, а не проблемами общества, трудности экономики — все это накопилось в одном эпицентре, в Крыму. Все это сформировало именно тот стиль отношений между обществом и репатриантами, который сейчас мешает снимать напряженность. Теперь уже крымскотатарское общество устало ждать результативных изменений в своей жизни. Над той властью довлели стереотипы советского времени, и вряд ли она могла сделать для крымских татар больше. Все это рано или поздно должно было привести к разрядке этого раздражения, которое накопилось за последние годы. Этот этап наступил, и он потребует переоценки всего процесса и изменения подходов, как со стороны национального движения крымских татар, так и со стороны власти в Крыму и в Украине…»
